Чуть погодя за спиной послышались шаги и злобное пыхтение.

- Ты кого из себя возомнил? Ален Делон не доделанный! Я буду тебя просить трахнуть меня? Ты в своем уме? – заговорила за спиной разъяренная женщина.

- Фи, как грубо, ну если любишь погорячее, так можно  и так, -улыбнулся и протянул руку, коснулся ее бедра, поднялся выше и остановился чуть ниже линии груди, поводил пальцем под грудью. Зрачки Таи расширились, рот приоткрылся, я подошел в плотную, наклонился к уху и стал шептать, - я могу и погорячее, могу и нежно, очень нежно, как попросишь, так и будет, а пока займись чем-нибудь, пока дети спят, - отодвинулся от нее и начал разбирать свои вещи. Снял с себя футболку и штаны, оставшись в одних боксерах, и начал долго - долго искать в сумке спортивный костюм для домашнего использования.

За спиной раздавалось сопение, фырканье, легкое притопывание ногой. Мне захотелось смеяться в голос, как в конюшне, ей богу. Но тут звуки прекратились, я оглянулся и увидел Таю, в одном нижнем белье. Эта женщина даже на прогулку с детьми одевает белье для соблазнения восточного шейха? Развернулся и залип. Она стояла ко мне спиной, наклонившись над сумкой, что позволяло в подробностях рассмотреть её пятую точку, стройные ноги, прозрачность невесомого белья. Видимо Тая подхватила вызов. И теперь мне будет нелегко. Ведь я сам поставил условие, что она должна попросить, и как теперь держаться? Нда, Игорь, попал ты, противник тебе под стать. Играешь жестко? Ответ не мягче.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Разобрали сумки, оделись в домашнюю одежду и расселись по своим кроватям. Тая достала ноутбук, а я прикрыл глаза и постарался придумать план, как уехать от сюда, почти, женатым человеком.

Игорь

В своих раздумьях я решил немного промурыжить Таю, не думаю, что с кавалером у них что-то было после корпоратива. Стало быть, она горяча и не менее возбуждается от этой игры, чем я. Её дефиле в нижнем белье, уверен, и ей самой воспринимается горячо. Но прежде чем утешить ее плоть, мне надо раскрыть ее душу. Чтобы она пустила меня в свой спланированный мирок. Согласилась внести в него коррективы.

Из гостиной послышались голоса детей. Они постучали к нам в комнату, а я отметил, что Мария очень хорошо их воспитывает, или, может, это Тая их так выдрессировала? В глазах двойняшек читалось нетерпение. Их уже тянуло на подвиги. Территория нашего номера стала им мала, и просторы парковой зоны пансионата манили с неимоверной силой. Быстро дали им перекусить, и договорились погулять до ужина. Оделись тепло, чтобы не испортить прогулку застывшими и недовольными. Немного разузнав о здешних достопримечательностях на ресепшене,  отправились в прокат ватрушек (тюбингов), а от туда уже, на большой склон, где уже было полно народа. Дети визжали от восторга. Слава хлопала в ладоши и кружилась вокруг себя. А вот Тая была озадачена.

- Мне кажется, горка слишком большая для маленьких детей, - как можно более строго сказала она.

- Ну тетя Тая, - искривляя губки бантиком, захныкала Слава, - это не горка, это склон, он пологий, длинный, но спуск плавный, смотри там совсем мелюзга катается!

- Мы будем осторожны! Обещаем! – Заговорил Сава.

- Что говорить, надо просто ей показать, - нашел причину совместного катания я, схватил ватрушку из рук Савы, другой рукой Таю, и взгромоздившись, оттолкнулся и поехал.  

Сказать, что Тая не оценила момент, ничего не сказать. Я думал оглохну, когда женщина в моих руках начала истошно визжать. На нас оборачивались, показывали пальцем, пока мы ехали вниз. Тут она стала звучать не так отчаянно. Я подумал, что связки надорвала. Но тут под руками начал содрогаться живот, как при смехе, и я уловил, что звук, издаваемый Таей, стал больше похож на истерический хохот, чем на истошный визг. Я верил, в то, что она оценит спуск и не ошибся. Ехали мы быстро, за счет тяжести двух взрослых тел, но спуск оказался, действительно, длинным. Когда мы наконец-то остановились, Тая обмякла и откинулась на меня. Она дышала шумно, глубоко и часто. Я уткнулся в ее шею и стал ждать, когда ее эмоции поулягутся и мы сможем пойти на верх к детям. Тут в нашу ватрушку врезался тюбинг с детьми. Оказывается, они вслед за нами уселись на оставшийся круг и поехали за нами. Тая подскочила и хотела уже начать кричать на них. Но я взял ее за руку и одернул.

- Дети, больше так не делайте. Мы в ответе за вас и просили дать нам опробовать спуск. В следующий раз такое непослушание приведет к завершению прогулки. Понятно? – как можно строже проговорил я, дети опустили головы и насупились. – Мы проверили склон и считаем, что он достаточно хороший, правда Тая? – перевел взгляд на женщину, та мотнула головой, - но для маленьких детей, он слишком длинноват. Поэтому, мы разделимся следующим образом: с Таей катается Слава, а со мной Сава, - глаза женщины округлились, видно было, что она категорически против, но молчит.

Не давая ей отреагировать на ситуацию, схватил один тюбинг и отправился подниматься на склон, тут же взял меня за руку Сава и мы пошли уже вместе. Оглянулся, чтобы посмотреть, как там девочки, а они тоже объединились и шли вслед за нами, Слава, что-то говорила Тае, та была против, активно мотала головой. Когда мы взобрались на верх, то я понял на что уговаривала Слава Таю, как только мы оказались у края горы, Слава прыгнула в тюбинг, потянула Таю и закричала, отталкиваясь:

- Кто первый, тот молодец, а кто второй - вареный огурец! – и завизжав, полетела с Таей вниз.

Сава отреагировал быстро, тоже запрыгнул в ватрушку и принялся старательно отталкиваться. Но догнать девочек мы так и не смогли. Когда встретились с ними внизу, то радости Славы не было конца, она стояла и смотрела на нас, как гладиатор выигравший битву.

- Один бой, еще не вся война! – прокричал я, хватая Саву и ватрушку и направляясь со всех ног опять наверх, - в этот раз вы не догоните нас.  

Мы бежали на склон, Сава периодически спотыкался, но не хотел отставать. Только добрались до цели и сразу поехали вниз. Показывая язык нашим дамам, которые еще шли наверх по склону. Уже внизу они нагнали нас, но перегнать не получилось.

Весь вечер до ужина, мы катались, соревновались, дети визжали, и я заметил, что и Тая выглядела иначе. Спокойнее, нежнее, добрее и главное беззаботнее. Она то хмурилась, то ругалась, но на ее лице была улыбка, не ослепительная и официальная, которой она часто улыбалась, а настоящая, теплая, добрая, очень искренняя и нежная. Поймал себя на мысли, что любуюсь ей, как никогда не любовался до этого. Что эти светлые, искренние эмоции идут ей куда больше вечернего платья и делового костюма.