Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он было открыл рот, чтобы задать вопрос, но его желудок подал голос раньше. Весьма громко и настойчиво.
— УРРРРГХ!
Пораженный реакцией собственного тела Эван закрыл рот и моментально покраснел до самых кончиков волос.
Девушка издала смешок, похожий на уханье совы.
— Сперва тебе стоит подкрепиться. Разговоры подождут.
Она протянула ему миску с едой, и он принял ее согласно кивнув.
Это была запечённая картошка. Ее разрезали пополам и на горячее золотистое нутро положили несколько ломтиков бекона и сыра, который моментально расплавился. Еще сверху была веточка травы, которую он не признал и потому, когда девушка отвернулась, Эван — большой не любитель разных приправ*, выкинул ее куда подальше. **
(*Больше, чем специи Эван не любил разве что баклажаны.)
(** И правильно сделал. Обычно незадачливым дегустаторам везло меньше. Банальная вежливость могла закончиться неслабым расстройством желудка или летальным исходом. Ибо его спутница больше полагалась на внешнее соответствие тому, что, по ее мнению, едят люди.)
Это было… вкусно.
Эван, жадно набросился на еду. Он даже не представлял, насколько был голоден.
При этом сидевшая, напротив, особа к еде даже не притронулась. Однако, прежде чем он сумел задать вопрос, ему был дан ответ.
— Я не голодна.
Это ложь. Она всегда была голодна. Но к несчастью, для нее в здешних землях не было даже что-то отдаленно похожее, на перекус.
Некоторое время они сидели в тишине. Лишь угли трещали в костре, а пламя искр танцевало в свете предрассветного неба. В воздухе стоял запах дыма, свежей росы и надвигающейся осени. Когда с едой было покончено, Эван почувствовал себя значительно лучше. Более того, он сумел хоть немного, но собраться с мыслями.
Его взгляд притягивало лицо незнакомки. Ее синие глаза. Единственная яркая деталь в ставшем монохромом мире.
«Почему они кажутся мне такими знакомыми, где я мог видеть их раньше?»
Тьма и звезды.
Воспоминания нахлынули и Эван побледнел.
Пустая миска выпала из рук, как и ложка, звонко ударившись о землю.
С большим трудом и дрожащим голосом он смог спросить.
— К-кто ты?
Ответом ему была мягкая улыбка от чудовища, что надело на себя человеческую личину и сейчас сидело, напротив, и вороша веткой угли и затухающее пламя костра.
— У меня множество имен и титулов. Прежний мой господин именовал меня Советницей. Однако… — Она оглядела его, и в ее глазах заплясали искорки веселья. — Как насчет … Девон?
И тут Эван к своему глубокому шоку успокоился.
В этом… В этой женщине не было ни грамма угрозы или агрессии, а ее голос действовал, на его истощенный разум почти гипнотически. Иррациональное спокойствие накатило на него как волна, подавив панику перед осознанием того, что… кто перед ним.
Хотя, возможно, виной тому было насколько до абсурда у нее плохое чувство юмора.
«Де-демон?!»
Она даже скопировала его интонации в тот момент…
— Девон. Я…я запомню.
Юноша спрятал лицо в ладони и незнакомая ткань на глазах, напомнила о себе. Он немного оттянул ее, и в чёрно-белый мир ворвалась пугающая пустота.
Эван поспешно вернул все на место.
— Как я… Почему я снова вижу?
Судя по ее реакции это не тот вопрос, который она ждала от него услышать.
— Мне пришлось оторвать кусок моего плаща?
И, прежде чем он успел возразить об абсурдности этого утверждения, она продемонстрировала ему неровный срез на длинной струящейся одежде.
—.
— Будет проще, если ты сам посмотришь.
Девон кивнула на старый пруд, и Эван выпутавшись из плащей, направился к водной глади. Из отражения на него смотрело знакомое лицо, но бледное, измученное, с повязкой на глазах, на которой были нарисованы открытые глаза. Он моргнул. Нарисованные глаза в отражении моргнули в ответ с секундной задержкой. Но даже так он продолжал видеть.
Эван медленно отстранился от пруда.
— Как ощущения?
— Странные. Мир черно-белый, но я снова могу видеть.
— Это старый трюк, но мне показалось, что нынешних обстоятельствах он будет нам полезен.
Эван внезапно осознал, что именно беспокоит его больше, чем монохромное зрение. Кое-что из ощущений исчезло. Боль. Ему вырвали глаза, он был ранен, а до этого провел несколько дней в седле и в бреду.
Но теперь он чувствовал себя пугающе нормально.
Взгляд зацепился за бинты на левой ладони. Они окрасились в алый.
«Значит, мои раны на месте, но…»
— Почему мне не больно?
Девон посмотрела не него, чуть склонив голову.
— Ты хочешь ее вернуть?
— Нет! — Эван сам удивился тону своего голоса и спросил тише. — Я хочу понять, как это работает.
— О. Я лишь немного обманула твой мозг. Боль никуда не делась. Ты просто ее не чувствуешь. Это не лечение, а первая помощь. Она также немного ускорит самоисцеление твоего тела, но постарайся пока не тревожить свои раны, иначе они откроются вновь.
Эван вновь огляделся. Вокруг все еще были следы вчерашней бойни, но он был поразительно спокоен на этот счет. Словно все ужасы происходили с кем-то другим, а не с ним.
— А эмоции?!
— Боюсь, это побочный эффект от притупления боли и с ними сложнее… Говоря проще пока, твои раны хоть немного не заживут постарайся обойтись без ярких впечатлений. Если расшатать твое эмоциональное состояние, то последствия… Они могут быть еще хуже, чем от открывшиеся раны.
Эван не был уверен, что понял, о чем речь, но согласно кивнул.
Тем временем хорошие манеры, привитые ему с самого рождения, тактично напомнили о себе. Они общались уже некоторое время, а он до сих пор …
— Я не представился, мое имя …
— Эван ван Астра. Наследник лорда-герцога Лионела из благородного дома Астры с Юго-Западных центральных земель. — Девон изящно ему поклонилась. — Благодарю тебя за мое освобождение.
— Откуда ты знаешь мое имя?
Видя его реакцию, Девон не сдержала смешка.
* * *
Практика подсказывала, что ответ:
«Пока ты был в отключке, я обшарила пожитки тех негодяев, что на вас напали. Ища среди их вещей хоть что-то, что может мне… вернее, нам пригодится в последующем. В первую очередь деньги, ценные и полезные вещи. Там я нашла приказы с твоим детальным описанием.»
Плохой вариант. Такая откровенность хоть и могло привести к скорому сближению с контактором, но рушила иллюзию могущества, всезнания и таинственности, что, в свою очередь, подрывало авторитет. А отсутствие авторитета обычно заканчивалось тем, что в
