столом, давится оливкой. Кошусь на него незаметно краем глаза, пока Король брызгается алкоголем. Арди в нормальных шмотках выглядит куда как презентабельнее. Я даже знаю, где он заказал пошив, но не совсем одобряю выбор. Ему идёт тотал блэк, но в такой приталенной одежде он выглядит слишком стройным, а это, в свою очередь, молодит. Оно ему надо?

Моя маленькая месть свершилась и, не думая ни о чём, я иду развлекаться. Моя неверная и временная дама сердца знакомит меня с барменом, хочет втроём. Ну а что, я не против. У бармена жёсткие крашеные в чёрный цвет волосы и разноцветие линз вместо зрачков. Интересно, кто из нас и куда будет вставлять?

Пока у бара есть народ, с кем-то на спор наедаюсь шотами под завязку, потом на спор танцую цетрийский вальс, потом кто-то придумал нюхать забористый табак, а потом выпитое ударяет уже даже не в голову, а в мочевой пузырь, и я иду исправлять эту проблему.

Как-то немного сложно держать струю ровно. Пытаюсь попасть в нарисованную каким-то умником мишень, и не попадаю даже в самый большой круг, но хоть мимо писсуара не промахиваюсь.

Облегчившись, мою руки, плескаю водой себе на лицо и пью прямо из-под крана. Опираясь на раковину (в этом заведении можно, здесь всё чистое, как душа девственницы), смотрю на себя в зеркало. Костюмчик неплох, очень неплох, но я такие вещи носить не люблю. Когда надеваю их, сразу возникает такое ощущение, что вот прямо видно, какая деревенщина залезла в люксовые шмотки. Деревенщина, смуглая, с выгоревшими волосами, с огромными руками, деревенщина.

Неловко приглаживаю волосы и иду на выход. И нахрена я сюда попёрся? Чтобы трахнуть чужую жёнушку? Поболтать с Королём? Напиться за чужой счёт?

Иду себе, мрачный, пьяно-расстроенный из-за не-такого лука, который пришлось на себя напялить, на выходе сталкиваюсь грудью с Арди. Качнувшись, смотрю на него тупо. Думаю о том, что Арди — тоже деревенщина в чужой шкуре. Тоже несмываемый загар на коже, тоже ярко выцветшие на солнце волосы, тоже крепкие руки, чтобы косить, полоть, вёдра таскать. И в этом костюмчике в стоимость моего Красавчика, изящном и идеально пошитом. Три года с ублюдком в четырёх стенах провёл, а никогда не задумывался особо.

Арди отталкивает меня, зависшего в дверях, в сторону и проходит внутрь, а я стою и смотрю на него тупо. На задницу его. Об этой заднице я спустя время на Аресе втайне мечтал. Сейчас она обтянута тёмной тканью, но я знаю, что под брюками скрываются две крепкие, очень бледные и почти безволосые булки. Талия у Арди не то чтобы узкая, обычная, но в этом пиджаке кажется изящнее. И волосы немного отросли. Однажды он мне позволил их оттянуть, пока я ему массаж делал. Ничего не сказал, замурчал только как кот, на спину себе позволил подрочить. Ну это уже было после, когда мы притёрлись. Когда я перестал каждой новой игрушки бояться до усери, а Арди перестал на меня смотреть как на возможного шпиона.

Пялюсь ему в спину, пока он ссыт, и чувствую, как в яйцах тяжелеет. Пьяный мозг не особо раздумывает. Арди успевает только застегнуться и к раковине отойти, как я хватаю его за внезапно-изящную талию и прижимаю к стене.

— Охренел… — шипит он тихо, больно вцепляясь в плечо.

Но я неловко падаю на колени, и ткань, собранная у него в кулаке, тянется вверх, пока Арди не отпускает. Пиджак съезжает куда-то вправо, но я не поправляю, смотрю на Арди пьяно и преданно с колен, хватаю его за ширинку.

Ремня нет, и это происходит быстро. Рука у меня в волосах не тянет, не держит, даже не направляет — просто лежит. Чужой член, сначала мягкий, мгновенно твердеет прямо во рту.

Я постанываю, заглатывая под корень, светлые волоски щекочут нос. Навык вспоминается быстро и без особых проблем, а с ним приходят ощущения, и мне уже совсем тесно в узких брюках.

Пока вынимаю свой член, облизываю головку и смотрю вверх, в зелёные глаза, почти спокойные, если бы не продольная чёрточка между бровей. У Арди есть этот прикол — ему всегда заходило, когда я кокетничал, стрелял глазками с хуем во рту. Нам обоим заходило.

Наконец дрочу себе и тут уже не до кокетства. Дико хочу кончить и его довести, поэтому резво двигаю и рукой, и головой. Не прекращаю, когда слышу, как дверь открывается — мы развлекаемся прямо посреди туалета. Зато пальцы в волосах чуть дрожат.

— Иди отсюда, — говорит Арди хрипло, я уж не знаю, кому там.

Дверь закрывается, и меня подхватывают под челюсть обеими руками — Арди фиксирует, несдержанно толкаясь в горло, и потом сдавленно выдыхает. Я тоже постанываю, нанизанный на член — нас торкает примерно в один и тот же момент.

Арди не стесняется кончить мне в рот, я не стесняюсь кончить ему на ботинки.

* * *

Не знаю, как мне теперь на глаза-то ему показываться. Даже не оттого, что стыдно. Ну потому что не у меня одного встал за секунду, точнее даже так: у него одного и встал за секунду! А оттого, что даже не понимаю, отчего.

Пробовал, короче, у других заказы выполнять. Все, блять, знают, что я ходил под Бадом, а теперь хожу под Арди! Все! Последняя, блять, собака знает! Такие мне проценты выкатывают — у меня глаза на лоб лезут! Звездец. Ещё и заказов нормальных не дают. Ну а кто даст предполагаемому шпиону другого информатора?

Это конец. Финиш. Продам Красавчика и полечу на Ка-10, в Цетру. Буду коровам хвосты крутить.

Ещё и эту проворонил, как её там звали… а, неважно. Короче жопа полная.

Просто вот такая вот большая, немытая мужская жопа. У нас и так-то после его возвращения на волю отношения так себе были. А сейчас?

Отписываюсь, что беру заказ от Арди и Ко. Жрать-то надо. И мне, и Красавчику. Я-то ладно, могу на обычной курице и кукурузе хоть месяц жить, а Красавчик — тварь капризная и прожорливая.

На этот раз нужно только припугнуть одного барана и записать его показания. Работа для бандита, но всё же довольно тонкая. Мои актёрские навыки и умение блефовать в таком деле очень кстати, потому что этого придурка калечить нельзя, он чей-то там сын. Если бы было можно, предлагали бы парням попроще этим заняться. У кого кулаки тяжёлые, а голова лёгкая, как пёрышко.

Запись разговора я несу к Лизе, потому что эта