Полуавтоматическая винтовка Драгунова в руках подходившего к ним Тенгиза казалась игрушечным, почти декоративным сувениром.

— Ну, давай, давай, что ты тут стоишь как памятник Горгасали, — прикрикнул он на чеченца, — Вытянул свою пукалку и стоит. Ты — что, ее из музея Ленина скоммуниздил-да?

— Вот что, — утихомирившись, чеченец сунул маузер за пояс, — мы с твоим паханом так не договаривались. Все должно быть четко! Я позвонил, ты ответил, башли принес, товар забрал. Базар есть? Базара нет! А ты сначала на меня ростовских напускаешь, потом хрен знает кого посылаешь…

Валико отпустил Григория и с улыбкой извинения возвратил ему монтировку. Тот плюнул и пошел в кабину за свое рабочее место.

— Каких еще ростовских, — нахмурился Тенгиз. — Тебе же был обеспечен спокойный проезд до Москвы. Мы же тебе все прогарантировали…

— Это ты мне тоже прогарантировал? — издевательски поинтересовался Абди, указав на следы пуль на кабине и контейнере. Один явственный след виднелся на топливном баке. — Слава Аллаху, что у этих сволочей мелкашечный пистолет был, а то твой товар уже ушел бы туда, на юг. Ты мне за это еще двадцать процентов прибавишь, потому что это от вас нас кто-то просучил. Вот эти номера были на их машинах, видишь? — Абди дал ему бумажку с записанными номерами. — Одну машину с тремя кашкалдаками я уже к Аллаху отправил. Теперь вторую найдешь и с сам с ними разберешься.

— Ладно, — пробормотал Тенгиз, пряча в карман бумажку, — разберемся.

— Хочешь — разбирайся, не хочешь — не разбирайся, мой не дело, — парировал Абди, — а я свой дело сделал, базу привез, башли — получим. Пока башли не увижу, говорить не буду. А получу — съездишь к папе и мне еще двадцать процент привезешь.

— Ты кончай меня лечить, борода! — окрысился Тенгиз. — Че ты мне тут про проценты свои сраные талдычишь? Ты что не знал, что твоя работа с риском связана? Или ты думал, что цветочки в Москву повез? Короче, я пришел — играй по моим правилам. Сначала товар примем, бабки сколько надо тебе дадим, об остальном пускай твои старшие с нашими старшими договариваются. А то начал здесь процент-мроцент! Давай, поехали!

— Башли на стол или я никуда не поеду! — уперся чеченец.

— Так, давай сумку! — велел Тенгиз Валико. — Расстегни ее!

Валико положил сумку на ступеньку автомобиля и расстегнул ее. От горы запечатанных банковскими ленточками пачек стодолларовых банкнот у него опять зарябило в глазах.

Абди полез в сумку рукой и перелистал одну из пачек.

— Еще надо посмотреть, что это за деньги, — проворчал он.

— А-да, натуральные! — заверил его Тенгиз, — Весь вечер с мы ребятами их рисовали, всю ночь раскрашивали, все утро на батарее сушили. До места доедем — ты их получишь.

— Нет, братишка, мы договаривались по-другому, — заявил чеченец, выхватывая из подмышки автомат «борс» и передергивая затвор. — Сначала я заберу деньги. Проверю их и посчитаю. Потом я уточню условия и позвоню тебе.

Теперь он стоял прямо напротив Тенгиза и Валико буквально в трех шагах от них, и дуло его автомата глядело прямо им в глаза. А затем он услышал звонкий женский голос:

— Ну ты, азик, пушку-то положь!

— Я не азик, я Абди… — проблеял чеченец.

— А… все вы азики! — заявила Люда, выходя из-за машины. Вытянутыми вперед руками она держала «кольт спешиэл» — любимую машинку Тенгиза, которую тот вечно носил на ноге в специальной фирменной кобуре, точно такой же, как у его любимого киногероя — Кобры.

— Нет, ты — точно идиот! — по-грузински сказал Валико и резким движением отобрал автомат у чеченца. — Что нам с ним теперь сделать?

— Сделай так, чтобы он больше не возникал по меньшей мере с полчасика, пока будем ехать.

— Ты слышал? — спросил Валико у Абди. Тот кивнул. В следующую секунду тот резко схватил его за загривок и с силой ударил головой о дверь «Супермаза». Кабина жалобно загудела — на двери возникла вмятина. Распахнув дверь, Валико двумя руками (за штаны и за шиворот) забросил бесчувственное тело Абди в кабину. Увидев своего напарника в таком состоянии, Григорий почувствовал себя до некоторой степени отомщенным и рассыпался в благодарностях.

Вскоре трейлер вырулил со стоянки на улицу. Его уже поджидал джип «Сузуки-самурай», поморгал ему задними поворотниками и машины двинулись к Шелковскому шоссе по Проектируемому проезду.

Справа и слева по улицам тек сплошной людской поток. Одна часть тысяч людей с баулами равномерно двигалась к рынкам, другая — также равномерно и неспешно брела с них. Повсюду разгружались фуры и «Газели», носильщики с кипами товара пересекали проезд, сновали под колесами грузовиков и легковушек, повсюду поминутно останавливались такси и частники, то выгружая народ, то принимая клиентов. Джип продвигался на первой скорости, за ним в отдалении маячил «Супермаз».

— Ты что — не понимаешь, что делаешь? — сурово как мальчишку отчитывал Тенгиза сидевший за рулем джипа Валико. Люда сидела за ними — на заднем сиденье и глазела по сторонам. Разговор велся по-грузински. — Ты не соображаешь, что она теперь — лишний свидетель, с которым надо что-то делать? А если она нас в ментовскую сдаст?

— Послушай! — окрысился Тенгиз. — В этой девушке я уверен больше чем в самом себе. Это первая женщина в жизни, кроме моей матери, к которой я испытываю какие-то чувства. К тому же, если бы не она, мы бы сейчас валялись на той стоянке с пулями в башке. Потому что деньги просто так я чеченцу никогда не отдал бы.

— Так что — между старшими уговор был деньги вперед, а ты не послушался!? — изумился Валико. — Вай-да-дан-вай! Слушай, Валико, раз старшие так договариваются — слушайся их-да!

— Послушай, я тоже не младенец, и у меня есть право голоса на совете…

«Вай-вай! — думал Валико, яростно сигналя чуть не въехавшей в них «Газели». — Что бабы делают с человеком! Бог ее знает, откуда она появилась — еще полчаса назад он предлагал мне ею попользоваться — а теперь он готов на нее молиться, как на икону какую-нибудь…»

— И все равно ты должен был ее оставить там! — сказал он вслух. — Незачем было тащить ее с нами.

— Она сама напросилась. Как увидела пистолет, так и сказала: «Хочу, мол, погибнуть вместе с тобой!» Ну, я ее и взял для подстраховки.

— А теперь для подстраховки выгрузи ее и пусть катится к маме…

— Подожди, я обещал ее в одно место свозить. Она посидит в машине, а мы там быстро управимся.

«Ну как еще назвать такого человека?» — внутренне возопил Валико, но вслух только шумно вздохнул.

Щелковка была забита транспортом в обе стороны. Милиция и автоинспекторы проверяли все подряд легковые машины, обыскивали водителей и пассажиров, перетряхивали багажники, обшаривали салоны.

— Что они озверели с утра? — скрипнул зубами Валико. Под ложечкой у него неприятно засосало — начни их обыскивать, с их-то арсеналом, и не помогут никакие спецномера.