Дорога, по которой они ехали, была совершенно пустынна — за три часа агенты насчитали едва ли дюжину машин, попавшихся им навстречу. Зато пейзажи радовали глаз — невысокие холмы, поросшие елями и стройными соснами, бирюзовая гладь озер, каменные останцы, покрытые живописными пятнами лишайников. Высоко в прозрачном небе лениво дрейфовали похожие на огромных белых птиц плоские облака.

—Да, у нас красиво, — сказал Стюарт, будто прочитав мысли своих гостей. — Летом здесь почти курорт, в Анкоридже девчонки ходят в шортиках и топиках, а загорают не хуже, чем в Калифорнии. Вот только лето у нас короткое.

Он охотно повествовал об особенностях жизни на Аляске, но на вопросы о погибшем Харрисе предпочитал отмалчиваться или давал обтекаемые ответы.

—У меня есть начальник, мистер Эшбоу, вот он вам обо всем и расскажет.

—Но вы-то сами знали покойного? — не отставал Ковальски.

Стюарт, не отрывая глаз от стремительно убегающей под колеса джипа ленты дороги, пожал плечами.

—Ну что значит «знал»? В друзья я к нему не набивался, если вы это имеете в виду. И не получилось бы. Он ведь нелюдим был, Харрис. Только своей математикой и занимался. Так что ничего, что могло бы вас заинтересовать, джентльмены, я не знаю.

«Ладно, — подумал Ковальски, — посмотрим, как ты запоешь, когда мы не разговаривать с тобой будем, а допрашивать».

В кармане у него лежали ордера на задержание, подписанные федеральным окружным судьей. Судья не смог отказать директору Бюро, хотя то, что он сделал, было противозаконно: в ордерах не были проставлены имена и фамилии.

—Впишете сами, парни, — сказал им Догерти, вручая пачку подписанных ордеров. — Главное, чтобы вы поймали гада, который пришил нашего компьютерного гения.

Знай худосочный Стюарт об этих ордерах, он, может, стал бы поразговорчивее. Ну ничего, всему свое время.

Дорога нырнула в ложбину между двух холмов, поросших густыми елями.

—Ну, вот здесь и начинаются наши владения, — Стюарт показал куда-то вбок, где между деревьями была натянута ячеистая проволочная сеть. — Когда-то, в пятидесятых годах прошлого века, здесь построили полигон для защиты от проклятых русских. Они же тут недалеко, через пролив. А двадцать лет назад часть полигона отдали под комплекс HAARP.Теперь мы самая засекреченная военная часть на Аляске.

—А что местные жители? Не докучают вам? — спросил Маккормик.

—Местные-то? Нет, они боятся наших антенн, как чумы. И правильно делают, между прочим. В Гаконе и двухсот жителей не наберется и с каждым годом становится все меньше. Кому в здравом уме придет в голову приехать сюда поселиться? Чтобы рожать мутантов?

Агенты переглянулись.

—Вы же говорили, что здесь нет радиации.

—А что, думаете, мутанты рождаются только в Чернобыле или на Фукусиме? Высокочастотные волны ничуть не хуже. Серьезно, джентльмены, я бы на вашем месте постарался провести здесь как можно меньше времени.

Холмы понижались, переходя в волнистую равнину, покрытую чахлым кустарником. По левую сторону от дороги на горизонте темнели невысокие горы, по правую тянулись бесконечные ряды металлических столбов, между которыми была натянута серебристая сеть.

—Это антенные поля, — пояснил Стюарт. — Территория, которую они занимают, больше Кони-Айленда, а электричества жрут — как весь Нью-Йорк.

Маккормик едва заметно улыбнулся. Перед поездкой он успел просмотреть кое-какие данные по HAARP и знал, что энергии тот потребляет действительно много, но все же несравнимо меньше, чем Большое Яблоко. Весь комплекс обеспечивали электричеством одна теплоэлектростанция и шесть резервных дизель-генераторов. Стюарт явно питал склонность к преувеличениям.

—А кто у вас тут главный? — поинтересовался Ковальски. — Ну, самый главный босс?

Стюарт хмыкнул.

—У нас военный объект, поэтому никакой демократии вы тут не найдете. Но боссов тем не менее у нас хватает. От военных главный — полковник Батчер. Гражданскую администрацию представляет Сол Фишер, лучший друг больших парней на Капитолийском холме. Ну а мой босс, мистер Эшбоу, он вроде шерифа. Следит, чтобы никто никого не обижал.

—Вот с ним-то вы нас в первую очередь и познакомьте, — сказал Маккормик.

—ДжозефР.Харрис-младший никогда не жаловался на здоровье. — Невысокий, лысеющий Дон Эшбоу выдвинул ящик своего стола и достал оттуда пластиковую папку в синем переплете. — Вот его досье, джентльмены. Понимаю, выглядит старомодно, но я предпочитал держать информацию о Харрисе при себе, не доверяя ее компьютеру.

Маккормик сухо улыбнулся.

—Наверное, потому что Харрис был компьютерным гением?

Эшбоу кивнул.

—Круче него в области защиты компьютерной информации не было никого. А кто сторожит зерно, тот всегда может зайти в амбар и посмотреть, что там да как, если вы понимаете, о чем я. Для такого парня, как Харрис, отыскать свое досье и скопировать его было делом пустяшным. А это строго запрещено правилами. Поэтому я завел на Харриса два досье — одно, формальное, в компьютере, там нет ничего интересного, и второе — вот это. Существует в единственном экземпляре.

Ковальски взял со стола папку и взвесил ее на руке.

—Неплохо вы потрудились. Должно быть, увлекательное чтение.

Эшбоу скривился.

—На самом деле ничего особенно интересного. В основном отзывы коллег да копии статей в научных журналах — я и половины того, о чем там толкуют, не понимаю. Так вот, что касается здоровья — Харрис был здоров. Поддерживал себя в хорошей физической форме, плавал в бассейне каждый день, в спортзал ходил. И врач наш, мистер Рэдклифф, говорит, что проблем со здоровьем у дока не было. Во всяком случае, таких, из-за которых можно взять и отбросить коньки на рыбалке.

—С доктором мы тоже побеседуем, — заверил его Шон. — Пока что нас интересует ваше мнение. Значит, вам смерть доктора Харриса показалась странной?

Эшбоу посмотрел на него как на идиота.

—Мне все в этой истории кажется странным, мистер Маккормик. У меня такая работа — всех подозревать и видеть шпионов там, где другие видят добропорядочных граждан. Но формально подкопаться не к чему: Харрис поехал на рыбалку, как ездил до этого уже раз сорок. У него было два излюбленных места, и озеро Сильвер-Лейк — одно из них. Никаких следов на теле коронер не обнаружил…

—Постойте, — прервал его Ковальски, — а что у Харриса было с лицом?

—С лицом? — На мгновение Эшбоу замялся. — Лицо действительно пострадало. Но откуда…

—На фотографиях, сделанных коронером, видно, что мистера Харриса изрядно обглодали рыбы. Пострадало только лицо?

—Еще пальцы, — неохотно признался Эшбоу.

—Вот видите, Дон, — перехватил инициативу Маккормик. — А вы говорите — никаких следов. Что, если Харрису сделали инъекцию в палец?