простыню, а затем берёт ногу, льёт на неё тёплое масло и начинает медленно массажировать стопу. Ноэль благодарно улыбнулась. Когда она в последний раз позволяла себе массаж? В прошлой жизни. В той, где не было ни дочки, ни мужа.

Ноэль сегодняшняя и Ноэль вчерашняя – это два разных человека…

Массажистка закончила с обеими ногами, прикрыла их простынёй и перешла к бёдрам. Прикосновения были нежными и ласковыми, в то же время уверенными. Это было именно то, чего хотело тело Ноэль. С одной стороны, она хотела, чтобы её гладили, с другой стороны, она была бы не против, если бы массажистка нажала на её попу ещё сильней, пусть бы она даже шлёпнула её, она бы не возражала. И тотчас Ноэль почувствовала, как привычным алым цветком распускается внутри стыд.

Почему это в ней появилось, ведь тогда, в свои двадцать с чем-то, она не стыдилась ничего. До Италии она жила в Киеве, потом в Варшаве, её жизнь дизайнера и архитектора была насыщенной и яркой. Все эти грандиозные проекты, светлый офис в центре столицы, сначала одной, потом второй, вечеринки. А мужчины. Со времен универа Ноэль притягивала своей экзотической внешностью: смуглая кожа, тонкие запястья, огромные глазищи, а имя… Мужчины не давали ей проходу.

Что с ней случилось? Решив выйти замуж за скромного, на десять лет старше её инженера, попав в спокойную деревушку Пьемонта, эта её животная часть, та, из-за которой мужчины сходили с ума, исчезла, Ноэль стала покладистой и спокойной.

Массажистка перешла к верхней части бедра. Ноэль здесь всего три дня, но уже чувствует себя по-другому. Или это самовнушение? В последнее время ей было сложно «чувствовать себя по-настоящему». Как говорит Лейла, «ощущать свою истинную природу».

Каждый день в Ноэль входило слишком много информации, она читала астрологов, психологов, коучей, получала рассылки, была подписана на десятки каналов, где давали рекомендации, как завтракать, как прожить эту неделю несмотря на ретроградный Меркурий, она слушала подкасты с мантрами, знала все тренды, течения, не только в архитектуре, но и в целом в сегодняшнем турбулентном мире, но из-за этого потока информации она порой словно забывала, зачем в принципе это всё читает. Она пожирала новости, не разжёвывая, не «смакуя каждый кусочек».

Пока несколько месяцев назад не поняла, что астрологи и тарологи, все эти гигабайты информации были вроде попытки сказать себе самой «вот видишь, сколько я тут всего делаю», а на самом деле она ничего не делала, боялась копать глубоко, её пугала правда…

Это открытие произошло случайно.

Бывший, Иван, которого она не видела последние десять лет, сказал, что будет проездом в Турине, городе в получасе езды от её дома. Она не хотела, мозг протестовал, но тело, боже, что стало происходить с телом. Тело помнило, что он творил с ней тогда.

Ноэль ойкнула и хотела закрыть лицо ладонями, так невыносимо стыдно ей стало, но не могла, потому что уже лежала лицом вниз и смотрела на пол сквозь дырку в массажном столе.

Ноэль вспомнила, как отрывалась на рейв-пати в Казантипе, вспомнила то, что делал с ней Иван… Её воспоминание совпало с тем, что делала прямо сейчас массажистка. Из груди Ноэль вырвался постыдный стон наслаждения.

Иван умел управлять её телом, знал все его кнопки. Её наслаждение, казалось, было главной его целью. Он работал по ночам охранником, а днём ходил в тренажёрный зал, проводил часы напролёт за совершенствованием тела, а в остальную часть дня занимался тем, что совершенствовал оргазмы своих подружек. Ноэль знала, что он не сможет быть верным, но не удержалась и… отдалась. Она не сумела сопротивляться тому, как он подхватывал её на руки, как следовал своему желанию, где бы оно их ни заставало. Они могли гулять по парку, он начинал трогать её за грудь, лазать под юбку и так её заводил, что они прятались в кустах, чтобы предаться дикой страсти прямо там, в парке.

Когда Иван написал в мессенджер и предложил выпить кофе, Ноэль поехала с дочкой, надеясь, что малышка, словно оберег, защитит от его магнетизма.

Ивана дочка не смущала, он показывал ей фокусы, кривлялся, делал рожицы, малышка всё время смеялась. Иногда, между рожицами, Иван смотрел на Ноэль, точно так же, как тогда. Пристально, страстно, будто раздевал взглядом. Если бы не дочка, она пошла бы с ним в уборную и отдалась ему прямо там. Взять дочку с собой оказалось неплохой идеей. Как бы случайно Иван дотрагивался до её ноги, до её руки, и Ноэль чувствовала, как горит низ её живота.

Вернувшись домой, она легла в постель с мужем, он привычно потянулся к её телу: «Сделаем это быстро, пока дочка спит», она зажмурилась и промолчала в ответ. «Ты ледяная», – бросил ей муж и ушёл спать на диван.

Ноэль так хотелось закричать, что порно, которое он смотрит, пока «она не допускает его к телу», обманчиво. Может, кто-то и может возбудиться через секунду после прикосновения, но точно не она.

Она ненавидела, когда он, получая очередной отказ, тупо улыбался и произносил: «Ну тогда просто сделай мне это». И засовывал её руку к себе в трусы.

Ей хотелось крикнуть: «Фак! Я не хочу быть аппаратом для быстрого секса. Не надо об меня мастурбировать! Сексом ты можешь заняться сам, а я хочу заняться любовью!

Да и вообще, что именно ты сделал, чтобы я расслабилась? Приготовил ужин? Вымыл полы?»

Ноэль прокручивала в голове его: «Почему тебе надо всё время готовиться, я всегда готов». – «Да потому что мы, женщины, устроены по-другому!» – хотела завопить Ноэль. И это моё полное право, чёрт бы тебя побрал!

Надо прямо вписывать это в брачный контракт:

«Если день с утра не задался, то секс в конце дня может не случиться, потому что это не данность, а тело жены не твоя собственность».

Ноэль не могла тогда кричать, она не хотела будить дочку, поэтому просто тихо заплакала. Она плакала, пытаясь вспомнить, как реагировало её тело на Луиджи в первый вечер знакомства, пыталась вызвать эмоции в теле, но тщетно, она не вспомнила ничего такого.

Ноэль сразу же отписалась от всех астрологов, тарологов, эзотерических каналов и начала искать ответ на вопрос: «Что мне делать?»

И в первый же день ретрита Ноэль услышала это – «быть в теле».

Массажистка нежно, но уверенно продолжала своё дело. Ноэль хотела спросить, надо ли ей сдерживаться, но не стала, потому что поняла, что сдерживаться абсолютно бесполезно. И как Ноэль ни пыталась отвлечься, думать о дочке, о том, какой будет новый садик, как перекрасить детскую комнату, где отпраздновать день рождения малышки, ничего из этого не помогло, как она ни пыталась убежать обратно в голову, действия массажистки настойчиво возвращали Ноэль в тело.

Она почувствовала, как задрожала каждая её часть, как нахлынули волны, одна, вторая, и она затряслась во всепоглощающем потоке первого постдекретного оргазма, издавая пронзительный стон наслаждения.

Спустя пару минут массажистка нежно гладила всё её тело сквозь тёплую простыню. Ноэль заснула, а когда открыла глаза, подтянулась, встала с кушетки и, завернувшись в простыню, взяла в руки керамическую кружку с зелёным чаем и сделала глоток.

Она пила чай и размышляла над тем, сможет ли жить без секса и дальше… не без такого, когда тебя обязывают, пока спит ребёнок в другой комнате, а этого, где всё твоё тело умаслено драгоценными маслами, а ты растворяешься в облаке удовольствия, будто это твоё самое естественное состояние, и кроме физического испытываешь удовольствие другого толка. Ты радуешься тому, что жива, тому, как гуляет по твоему телу энергия, и тебе не хочется сдерживать ни стона, ни слёз. И пока Ноэль пила чай и задавала себе этот вопрос, тело её, млея от удовольствия, отвечало и шептало, что не готово жить без только что пережитого удовольствия…

ФРАГМЕНТЫ РАССЛЕДОВАНИЯ

Мария: В ней было что-то такое, что тревожило меня с первого дня.

Следователь: Что?

Мария: По вечерам она каталась на мотоцикле по усадьбе в пьяном состоянии.

Следователь: И почему никто ничего не сказал?

Мария: Это была часть программы, они же вроде как общались со своей тенью.

15

Регина

– Дорогая, я искала тебя…

Регина вздрогнула. Она всё никак не привыкнет к мягкой кошачьей походке гуру, иногда Лейла появлялась до того неожиданно, что можно было подумать о волшебном плаще-невидимке. Регина сидела босая на качелях, свисавших с веток могучего дуба в саду, вглядывалась в сизые холмы. На траве лежали ботинки, Регина курила. Курение помогало ей успокоиться, Лейла говорила,