он (Лялин) был опасен — своей принадлежностью к подразделению «В». И, конечно, он там страсти-мордасти порассказал».

Сам же Александр Иванович Лазаренко о побеге Лялина и его последствиях вспоминал так:

«Вот пишут теперь кому не лень, мол, после побега предателя Лялина отдел пострадал, его расформировали. Да никто его не расформировывал. Просто стал называться по-другому — 8-м отделом. Убрали одного из замов начальника отдела Василия Власова. И правильно сделали.

Разумеется, Олег Лялин теперь не кто иной, как борец с коммунизмом и тоталитаризмом, который сражался, как герой, за светлые идеи демократии. А на самом деле он просто предатель, иуда.

Но дело в том, что предателя Лялина и последующей трагедии с высылкой 105 советских дипломатов и разведчиков могло не быть.

Однажды на имя начальника Первого главного управления генерала Сахаровского приходит письмо. Пишет ему наш ветеран КГБ из второго Главка: «Капитан Лялин в разведке работать не может. Он бабник и болтун».

Оказывается, этот ветеран был отцом любовницы Лялина. Тот часто наведывался в их дом, напивался и хвастался: «Не смотрите, что я капитан. Я большой человек, разведчик-агентурщик». И далее его обычно несло, как Остапа Бендера.

Ветеран наш хоть и был старенький, уже 84 года, слушал, слушал да и не выдержал: написал письмо Сахаровскому. Все рассказал. Поручили эту жалобу проверить полковнику Василию Власову. Он поехал к ветерану, побеседовал. И вместо того чтобы прислушаться к мнению, серьезно разобраться, отмахнулся, а на письме этак высокомерно черкнул свое заключение: «Бред сивой кобылы». И отправил в архив.

А когда вскоре Лялин сбежал, сдал четверых наших ценных агентов да еще 105 человек выслали из страны, письмо извлекли из архива и припомнили Власову этот «бред».

Мы ведь читали распечатку допроса Лялина там, в Англии. Он обо всех сотрудниках отдела рассказал: и о Филимонове, и о Ботяне, а меня назвал «хитрым хохлом». Так что все у нас было, все знали. И достать его могли. Разведали, где прячется…»

Помнится, слушая Лазаренко, я тогда искренне удивился:

— Так почему же не достали?

Александр Иванович отрицательно покачал головой.

— Вы что, сотрудников разведывательно-диверсионного отдела КГБ представляете себе как неких «свободных стрелков»? Захотели — убрали, не захотели — помиловали.

Да, я всегда считал, что предатель должен отвечать за свои преступления, за страдания, а то и гибель преданных им товарищей. И мы писали генеральному секретарю ЦК КПСС Леониду Брежневу. До сих пор помню этот конверт. Гриф: «Секретно. Особой важности» на письме, красная полоса — никто, кроме адресата, вскрывать не мог.

Но Леонид Ильич не дал «добро». Он вообще не был сторонником таких методов. А так ведь у нас все было подготовлено — и соответствующий нелегал, и оружие…»

…Почти четверть века после своего предательства прожил Лялин в одном из английских графств. А в 1995 году тихо скончался на 58-м году жизни.

Что поделаешь, приходилось заниматься и такими людьми — предателями, террористами, убийцами. Разгребать их грязные дела. Особого удовольствия подобная работа не приносила. Но работа была крайне необходимой. Сегодня, в период необычайного разгула терроризма, это становится особенно очевидным.

Полковник Александр Лазаренко был одним из тех, кто, по сути, первым принял удар террористов, оценил всю опасность этого явления и готовил адекватный ответ.

Итак, 1970 год. Человечество еще не осознало опасность «чумы ХХ века». До Мюнхенского кошмара Олимпиады 1972 года целых два года. Только Израиль в 1968 году в ответ на захват палестинскими террористами «Боинга-707» авиакомпании «Эль-Ал», провел операцию «Подарок» и уничтожил 13 авиалайнеров в Бейрутском международном аэропорту. Но это было воспринято мировым сообществом как очередной виток арабо-израильского противостояния.

А мир тем не менее стоял на пороге эры воздушного терроризма.

В СССР в ту пору террористические акты были редкостью, а уж о захватах самолетов никто и не помышлял.

Однако такой захват случился. В 1970 году в Советском Союзе.

Террористы, отец и сын Бразинскасы, бандитски захватили самолет, совершавший полет по маршруту Батуми — Краснодар. Они убили юную девятнадцатилетнюю бортпроводницу Надю Курченко, ранили двух членов экипажа и принудили командира корабля совершить посадку в Турции, в городе Трабзоне.

Ничего подобного прежде не происходило в нашей стране. Это был первый угон самолета в другое государство, да еще с такими трагическими последствиями. Советский Союз был в шоке. Обсуждалось предложение высадить в Трабзоне десантников и захватить террористов. Однако от него отказались.

Но если предложение о применении десанта было скорее из области фантастики, то в разведывательно-диверсионном отделе КГБ служили вполне трезвые, смелые и высокопрофессиональные сотрудники. Они считали, что кровавые убийцы должны понести заслуженное наказание. Ибо Турция не собиралась карать террористов: их сначала отпустили, потом старшего Пранаса якобы осудили, но он вскоре оказался на свободе, а его сын — Альгердас и вовсе оказался неподсуден по малолетству.

И тогда сотрудниками отдела была разработана операция по уничтожению террористов Бразинскасов.

О том, как она готовилась и осуществлялась, рассказал мне сам Лазаренко:

«Знаете, тот террористический акт, убийство Нади Курченко потряс нашу страну. К тому же он послужил дурным примером для других бандитов. Террористы, захватившие самолет в Грузии в 1983 году, что потом говорили на суде? Когда их спросили, почему они поступили так жестоко, не предъявляя никаких требований, пять раз выстрелили в лицо пилоту Шарбатяну, три раза в пилота Плотко, убили бортпроводницу, они ответили: мол, тихо, по турпутевке, не собирались уезжать в Турцию и там оставаться. Ссылались на Бразинскасов, что вот убили Надю Курченко, так их там с распростертыми объятиями приняли.

Так оно и было. Несмотря на все требования нашей страны, Турция не выдала нам террористов-убийц.

Наш отдел тщательно разработал операцию по уничтожению террористов.

Бразинскасы жили на вилле под Стамбулом. Всюду ходили вместе — в город, на рынок. Вот там, на рынке в Стамбуле, мы и решили провести операцию.

В Москву был вызван агент. Я работал с ним