слишком близко друг к другу. Близко я так еще ни с кем из мужчин не бывала, но пугало меня не это, а то, что мне эта близость нравилась. Я резко устремила взгляд в небо, не хотя, оторвав его от голубых глаз. Знать то, что мне нравится его присутствие рядом, кому-то кроме меня не обязательно, а скорее даже нежелательно.

— Просто не бывает, — выдохнула я, понимая, как становится непросто мне.

Глава 4.1

С каждой минутой звезд становилось все больше и, когда небо над головой усеяли миллиарды далеких огоньков, Айдан сел.

— Думаю, нам пора, на сегодня хватит приключений, — он стал опять холодным и отрешенным, да что с ним не так? Неужели нельзя почаще быть таким участливым и дружелюбным. Я злилась. Было только непонятно на кого: на Хранителя, который был опять неприступной глыбой льда или на себя за то, что мне все это начинало нравиться.

— Я весьма удивлен, что ты до сих пор не попросила меня повернуть время, чтобы излечить твою маму, — сказал мужчина ледяным тоном, пока собирал вещи в рюкзак.

И тут я окончательно разозлилась. То ли на его холодный тон, то ли на то, что вся ситуация после его фразы показалась мне подозрительной. Неужели он испытывал меня? Смотрел, буду ли я умолять его спасти близкого для меня человека. Если все и вправду так, то он не имеет ни души и ни сердца.

— Я знала, что просить бессмысленно, — ответила я, еле сдерживая злость.

— Потому что считаешь меня бессердечным? — спросил он и уставился на меня, от взгляда по коже побежали мурашки. Айдан бросил сумку на траву и сделал пару шагов ко мне, ожидая ответ.

— И это тоже, — злость все-таки одержала победу, и я позволила ей съязвить.

— Ты просто ничего не понимаешь, нельзя просто так вмешиваться в ход истории! — Хранитель был явно не доволен моим ответом.

— Мои выводы о твоей бессердечности сделаны не из-за этого, — ответила я в его тоне, чуть громче, чем обычно, — Твоя бессердечность в том, что ты играешь с чувствами других людей, испытываешь их.

— Испытываю?! — прорычал Айдан. Видимо, все это было правдой и задело его за живое. С чего ему еще так злиться.

— Ну а для чего все это? — я развела руками, — Это так называемое приключение? Проверить, буду ли я просить спасти самого дорого для меня человека? Что, я не прошла проверку?

— Нет, ты все не так поняла, — Хранитель вздохнул, — Ты просто не просила, вот я и был удивлен и спросил.

— Слишком все это как-то странно, — проговорила я, сбавляя тон.

— Что странно? Что мы провели время вместе? Что в этом такого? — Айдан был разочарован.

— Все странно, я устала, — проговорила я спокойно, не хотела выяснять отношения, которых у нас нет.

— Хорошо, — проговорил Айдан, протянув мне руку. Через секунду темная дымка заполнила мои мысли и забрала тело.

Прибыв домой, я сразу направилась спать, без разговоров. Скинув на ходу платье, я забралась под теплое одеяло и быстро уснула.

-----------------

Айдан. Наше время. Кабинет Айдана.

После совместного путешествия с Элиной, Айдан устроился в кабинете. Девушка убежала в спальню, явно не в духе. Как же все-таки сложно с этими женщинами. Вот, что ей не понравилось? Он хотел, как лучше, но у девушек свое на уме. Но все же Элину можно было понять, она скучала по дому, и точно не хотела еще раз прожить день, когда не стало ее мамы. Айдан все это понимал, но у него не было выбора, ему срочно нужно было вмешаться в измененный ход истории. Стоило отдать должное Элине, она повела себя смело и показала силу своего духа.

Хранитель щелкнул пальцами, и карта событий вспыхнула перед ним маленькими звездами. Чем больше он решал проблем, тем больше их становилось. Айдан приблизил новый пучок мигающих красным событий. Все события были соединены слишком прочно. Кто-то пытается целенаправленно что-то поменять. Но кто и что? Хранитель решил четко с этим разобраться.

Самым странным было то, что в этот запутанный клубок нитей была втянута Элина, точнее именно Элиза. От нее тоже пытались избавиться, но зачем? Айдан приблизил события максимально близко, стал рассматривать каждую маленькую ниточку, тянущуюся от одной точки к другой.

Все события связывались в одной точке.

— Не может быть… — прошептал Айдан. Он не успел даже оформить, увиденное в мысль, как в дверь кабинета постучались.

— Дорогой ты здесь? — дверь кабинета приоткрылась. На пороге стояла Марго. Эффектная, но, как всегда, не вовремя. В последнее время желание, возникающие обычно при виде Маргариты, стало куда-то пропадать. Возможно, он просто наскучила ему, но ведь они уже знакомы давно. Раньше такого не бывало, но сейчас в чувствах Хранителя явно появились изменения.

— Я сейчас занят, — ответил Айдан, как можно строже.

— Мне так одиноко и нужна твоя помощь, — девушка, не теряя времени, подошла к Айдану. Дымка, которая появилась на месте, где только что мерцали события, мгновенно рассеялась.

Маргарита обвила руки вокруг шеи, образуя некий хомут. Раньше Айдан не предавал этому значения, но сейчас именно такое сравнение пришло ему на ум. Он разорвал ее руки, отстраняясь. Девушка недовольно хмыкнула, но, к удивлению, на лице у нее расползлась новая хитрая улыбка.

— Я так часто тебе помогала, теперь мне нужна твоя помощь, — проговорила Рита и подошла к окну.

Айдан тяжело вздохнул. Сейчас ему было не до Марго, но отказать в просьбе он не мог.

— Чем именно я должен тебе помочь? — спросил Хранитель в надежде, что помочь можно будет в другое время.

— Я так одинока, кажется, у меня началась депрессия, выпей со мной, — Марго произнесла максимально драматично. Пару минут назад она была очень весела, но сейчас на ней не было лица. Вот же актриса. Но делать нечего, Рита всегда не отказывала Айдану в помощи. Отказать с его стороны было бы по меньшей мере некрасиво. Тем более ему самому не помешало бы расслабиться. А разобраться во всем можно и завтра.

— Хорошо, пойдем в гостиную, — обойдя Марго, Айдан направился к двери, — Только тихо. Элина уже спит.

— Давно ли стал о ней так переживать? — Марго удивленно подняла правую бровь.

Айдан на секунду остановился. Действительно. Он ничего необычного не сказал. Мужчину напугало то, как это было сказано. Он сделал это не осознанно, как-то на подсознании. Всего лишь маленькая фраза. Но в ней было много заботы и не обычной, не повседневной и дежурной, а более глубокой, которая есть, как должная