Кроме того, после провала в Нью-Йорке ей вряд ли удалось бы сразу вернуться к подобного рода деятельности. Руководство даже небольшим журналом требовало большой самоотдачи, на что Анна сейчас отнюдь не была способна. В любом случае подработка дала ей время на поиски квартиры, ведь не будь у нее времени, она никогда не нашла бы эту квартиру, а если бы никогда не нашла эту квартиру…

Она вдруг замерла, хорошее настроение вмиг улетучилось. В соседней комнате звонил телефон.

С минуту она мучила себя мыслью о том, что это звонит Каллум, звонит для того, чтобы сказать «здравствуй!» и поздравить ее. Наконец, выйдя из оцепенения, она приблизилась к плите и поставила чайник. «Перестань, сказала она себе. — Это не он. Если бы он хотел, то давно бы уже позвонил». Но едва звонки прекратились и включился автоответчик, она напряженно прислушалась к голосу звонившего.

Мать, поняла Анна, и ее охватило разочарование. «Когда наконец это кончится? — закусив губу, со слезами на глазах спросила она себя. — Когда наконец прекратится эта боль?»

Ответа не было. Только щелкнул отключившийся автоответчик да через мгновение засвистел закипевший чайник.

* * *

Опершись на умывальник, Анна приблизилась к зеркалу. В свете люминесцентных ламп знакомые черты казались почти чужими. Вокруг глаз появились морщинки.

Морщинки смеха, как называл их Каллум.

Она подвела глаза, вновь накрасила губы и отступила, чтобы увидеть себя в зеркале в полный рост. У нее все еще хорошая фигура — груди не обвисли, как у Мэнди, правда, ее подруга своими выкормила двоих детей. Анна повернулась боком и провела ладонью по животу. Сейчас она была бы на девятом месяце беременности — не прошло и дня, чтобы она не вспомнила об этом, а плоский живот служил постоянным напоминанием о добровольно выбранном бесплодии.

Когда Анна вышла из туалета, музыка и шум вернули ее к действительности. У стойки бара сидел тот самый молодой официант и о чем-то болтал с барменом.

Галстук у него сбился набок, рубашка вылезла из черных брюк. Узнав Анну, собеседник официанта кивнул, и молодой человек обернулся в ее сторону. Возможно, они только что говорили именно о ней, может быть, отпускали шуточки в ее адрес, но на лице юноши это никак не отразилось.

— Ну что? Неужели вы откажетесь от моего предложения? — улыбаясь, спросил он.

Анна засмеялась:

— Я польщена, но…

— Польщены? Почему польщены?

Смутившись, она опустила глаза;

— В общем, есть проблемы.

— Какие? Почему? — не отставал официант.

— Так получается. Сегодня девичник в честь моей лучшей подруги, и отсюда мы отправимся еще куда-нибудь.

— Тогда, может быть, я позвоню?

— Не стоит.

— Ну пожалуйста! Просто выпьем немного. — Он снова улыбнулся.

— Я сама вам позвоню, — отозвалась Анна. — Дайте номер своего телефона.

Он взял с прилавка салфетку и что-то на ней написал.

— Джеймс, — прочитала Анна и улыбнулась ему.

— Никогда не думал, что мое имя звучит так прекрасно.

Девушка громко засмеялась.

— Должна сказать, что вы оригинал, — произнесла она. — Меня зовут…

— Анна. Я знаю.

Секунду они смотрели друг на друга, затем она перевела взгляд в сторону своего столика.

— Слушайте, мне пора. Подруги уже собираются уходить.

— Тогда, раз уж мы называем друг друга по именам, как насчет прощального поцелуя? — И, не дожидаясь ответа, он взял ее за руку, мягко притянул к себе и запечатлел на губах нежный поцелуй.

Когда он ее отпустил, Анна, смутившись, в то же время пришла в возбуждение. Ее соски под платьем отвердели, и она знала, что он это заметил. Обрадованный тем, что произвел подобный эффект, молодой человек, осмелев, положил руку ей на бедро.

— Вы точно не передумаете? — спросил он, сквозь одежду поглаживая ее ногу.

— Точно, — ответила Анна, шутливо шлепнув его по руке и отстранившись.

Он с улыбкой пожал плечами.

— Может, после того как вы «продолжите»? Позвоните. Я не буду возражать, если вы меня разбудите.

При мысли об этом по телу Анны пробежала волна желания, но она покачала головой и, улыбнувшись ему через плечо, двинулась к своему столику.

— Ты старая шлюха! — ласково встретила ее Мэнди. — В твоем-то возрасте устраивать такое в общественном месте?!

Анна рассмеялась и шутливо толкнула ее локтем.

— А меня ему долго упрашивать бы не пришлось, — заметила Сюзи.

— Ганнибалу Лектору тоже не пришлось бы тебя долго упрашивать, подхватила Линдсей.

— Ну, тебя бы он вообще не стал упрашивать, мисс Железные Трусики, ответила сестра.

Подруги, чувствуя, что вот-вот разразится очередная семейная ссора, сразу принялись требовать счет и полезли в сумочки за кошельками и чековыми книжками.

— Так, куда теперь? — спросила Карен, втайне надеясь, что кто-нибудь скажет: «Домой!»

— В одно замечательное место, — с энтузиазмом выпалила Мэнди. — Мы с Сюзи были там месяца два назад.

Вам там понравится!

— О Господи! Это где же? — спросила Дженет.

— Да… вам понравится! — согласилась Сюзи. — Определенно понравится!

— Так где это? — пораженная ужасной догадкой, спросила Анна.

— Это заведение специализируется на девичниках, — ответила Сюзи, поочередно окидывая всех взглядом. — Знаете, — заговорщически продолжила она, — там есть мужской стриптиз.

— О нет, Сюзи! — запротестовала Карен.

— Не будь такой старомодной. В конце концов, это мой девичник. Тебе понравится. Я обещаю. — И в ожидании поддержки она посмотрела на Мэнди. Мэнди, уже явно навеселе, с радостью закивала.

— Господи, какие вы обе прилипчивые! — засмеялась Анна. — Ладно, пошли. — И она подтолкнула Мэнди к выходу.

— Ты не разочаруешься, — не оборачиваясь, бросила Мэнди. — У малого, которого мы с Сюзи видели, был такой инструмент!

— Мэнди! — с ужасом воскликнула Анна, уверенная в том, что вокруг все слушают их разговор, и мягко подтолкнула подругу вперед. Но Сюзи было уже не остановить — видимо, тема задела ее за живое.

— Ну да! Когда он начал им размахивать, то заслонил даже свет прожекторов!

— Господи! И что же ты сделала? — вырвалось у Линдсей.

— Я сказала: «Спасибо, я вегетарианка, но вон та старая толстая шлюха заказывала гриль!» — и показала на одну очкастую мымру, которая от восторга сжимала кулачки.

— И что тогда? — спросила Линдсей, остановившись у двери. С нее уже слетело напускное равнодушие. — Он к ней подошел?