Заветный приз Лока безвольно и вяло лежал в солдатских руках. Вот он, билет в лучшую жизнь. Средство подняться снова.

Шри Хон-Оуэн не узнала новость до тех пор, пока та не разошлась по городской сети: краткое известие о том, что захвачена Юли, дочь Авернус. Операция удалась благодаря взаимодействию военной администрации и гражданских властей Дионы. Звук шел поверх видео, показывающего рослую девочку в оранжевом комбинезоне, сидящую между двумя коренастыми морпехами. Конечно, это пропаганда ради деморализации сопротивления. Ничего про то, где и как удалось захватить Юли, и про то, рассказала ли она о своей матери. Шри попыталась связаться с Пейшоту, но не прошла дальше адъютанта. Тот отказался разглашать сведения, ссылаясь на конфиденциальность и боязнь утечки, хотя линия связи была шифрованная.

Шри находилась на Титане, исследовала один из садов Авернус. Всего шесть недель назад его нашел автономный дрон, заметивший маленькую палатку над скважиной, пробуренной в куполе вулкана к западу от Дуги Хотэя и дающей доступ к озеру богатой аммиаком воды, где существовала обильная и сложная экосистема квазиживых прокариотов. Шри проигнорировала совет Вандера Риса, поставила его во главе команды до своего возвращения и полетела на дирижабле на север к Танк-тауну.

Путешествие в семь тысяч километров заняло чуть более двух дней. Дирижабль плыл под мутным оранжевым небом над огромной пустыней, перпендикулярно аккуратным ровным рядам дюн в сотни километров длиной. Дюны состояли из углеводородного песка. Сформировал их постоянный ветер, дующий с запада на восток. Под ветром – длинные, пологие, плавные склоны, а с наветренной стороны – крутые обрывы. Солнце – бледный, размытый атмосферой фонарь в кольцах гало, свет с трудом просачивался сквозь густой оранжевый смог, застлавший небо. Вечера были немыслимо долги, солнце медленно тянулось к западному горизонту.

Наконец из тумана выплыла гряда низких холмов – предгорья рваных северных хребтов, обители водо-аммиачного льда, разрубленного ветвящимися руслами пересохших рек и усеянного тысячами озер, одни – чуть больше мелкой лужи, другие – не уступали Великим озерам Америки.

Была середина зимы. Накопленный после летних дождей метан испарялся с поверхности озер, оставляя этан, разбавленный бензолом и сложными углеводородами. Было заметно, как сильно опустился уровень больших озер, мелкие же пересохли полностью. В речных руслах тоже не было жидкого метана. Мрачный рваный пейзаж расстилался до горизонта, окутанный вездесущей оранжевой дымкой, бледно поблескивали верхушки хребтов и покатых холмов – метановые дожди и ветер, несущий песок, ободрали с них закрывавшую аммиачный лед органику.

Танк-таун примостился на берегу одного из самых больших озер, Моря Люнайна. Бразильская база располагалась в нескольких километрах к северу – скопище разрозненных жилищ, переделанных из грузовых контейнеров, приподнятых на толстых подпорках и обернутых пухлой серебристой оболочкой теормоизоляции. Реактор базы постоянно выбрасывал высокий столб пара, согнутый ветром. Транспортное управление отказалось выделить шаттл специально для Шри, и той пришлось застрять на базе. Она изнывала от безделья и беспомощно металась, будто пчела в бутылке, дожидаясь рейсового корабля с припасами. Шри безуспешно пыталась узнать хоть что-нибудь о захвате дочери Авернус, упорядочила собранные материалы и нанесла визит мэру города, Гунтеру Ласки.

Старик был из первого поколения – того, что удрало с Луны во Внешнюю систему. Он первым устроил постоянное жилище на Титане. Гунтеру было сто тридцать восемь лет. Он пережил трех жен, его дети, внуки и правнуки составляли значительную долю населения Танк-тауна. Хвастливый, тщеславный, эдакий старый пират, актер собственной легенды о необыкновенной хитрости, изворотливости, идеализме и крепости потрохов. Однако в политической жизни Титана он оставался важной фигурой. Он и два его сына заключили сделку с Тремя Силами, пообещали нейтралитет и заявляли, что знают чуть ли не больше всех в системах Юпитера и Сатурна про Авернус. Но Шри мэр сказал, что про дочь, Юли, ему известно очень мало. Девочка никогда не была на Титане.

– Но точно знаю: она не такая юная, какой кажется, – сообщил старый пират. – Ты когда-нибудь встречалась с ней?

– Однажды я видела ее издали, – призналась Шри.

Это случилось за два года до войны, на церемонии открытия биома в Радужном Мосте на Каллисто. Шри спроектировала экосистемы биома и предвкушала то, как покажет их Авернус – та помогла обеспечить финансирование постройки. Но церемонию прервало появление трупа, который дроны несли над поверхностью центрального озера биома. Последовала суматоха, Авернус с дочерью сбежали. Шри гналась за ними до Европы, но не смогла продолжить погоню. Шри отозвали. О той неудаче до сих пор было неприятно вспоминать. Она все еще представлялась чуть ли не самой горькой из всех неприятностей, которые случились с профессором-доктором Шри Хон-Оуэн. Иногда казалось, что она преследует Авернус уже полжизни.

– На сколько лет тогда выглядела Юли? – спросил Гунтер. – На восемь? Девять? Могу поспорить, сейчас она выглядит не старше, хотя Авернус вытащила ее из эктогенетического бака уже двадцать лет назад. Авернус вырастила ее в своем саду, словно на необитаемом острове. Авернус любила подолгу исчезать. До того как включиться в движение за мир, до того как вернуться на публику и поселиться в Париже, Авернус была нелюдимой отшельницей. Ее никто никогда не видел. Общалась она через людей своей свиты, хотя и те вряд ли видели ее чаще остальных. Не то чтобы Авернус не выносила людей или не могла находиться рядом. Попросту люди не были нужны ей. Однако она, наверное, по-своему страдала от одиночества и потому сделала себе дочь.

Старик умолк – задумался, погрузившись в воспоминания, глядя на хтонический пейзаж за большим алмазным окном. Там среди ярко-зеленых цилиндров ферм вздымались трех- и четырехэтажные барабаны жилищ, увенчанные острыми куполами, поднятыми на опорах. Над городком утыкался в небо лес черных разломов, шпилей и гигантских плавников, окутанных оранжевым туманом, тянущихся до берега сухого Моря Люнайна. Гунтер и Шри возлежали рядом на горе мягких подушек среди крупнолистных тропических растений и лоз, растущих в засыпанных гравием клумбах посреди пола. Шри вертела в пальцах стакан с лимонным чаем, Гунтер посасывал вино, сделанное из винограда, выращенного им самим. Он один растил виноград на Титане – тощий бледнокожий сатир с белой гривой и бородой, переплетенной цветными лентами, в одних шортах, вырезанных из поддевки для скафандра. На груди – черная татуировка мандалы, серьги в ушах, кольца в верхней губе и в одной брови, а между ними – цепочка.

– Вы говорите, что Авернус сделала себе дочь. Значит, Юли – клон? – спросила Шри, подталкивая старика продолжать.

– Хм, так говорит большинство. Но я не верю. Молодежь, которая боготворит Авернус, не верит, что такая старуха могла заниматься сексом. Но мы с ней когда-то были любовниками. Я разве не рассказывал тебе про это?

– Вы говорили мне, что давно знали ее, – напомнила Шри, заинтригованная неожиданным откровением – но и полная сомнений.