Он открыл ежедневник и перелистал. Сколько времени уйдет на то, чтобы встретиться с адвокатом Каспара и обсудить все? Час? Два?

- Я свободен в пятницу после обеда, - сказал он после минутной паузы. - Как насчет четырех часов?

- Просто замечательно. - Каспар еще раз тяжело вздохнул. - Должен сказать, мой мальчик, ты меня просто радуешь.

Аллан улыбнулся и откинулся назад вместе со стулом.

- Я готов на все что угодно, только бы вы почувствовали себя счастливым, сэр. Вы это знаете.

- Думаю, что в данный момент ты не отдаешь себе полностью отчета в происходящем, но уверен - со временем тебе станут видны все преимущества этого брака.

Сердце Аллана ухнуло в пропасть.

- Что?!

- А деньги помогут Маргарет не чувствовать свою зависимость от тебя. Да, ты будешь рад узнать, что я говорил с Дайаной. Она просто потрясена этой новостью. - Каспар хмыкнул. - Особенно когда я сказал, что передаю ей дом Дональда - нечто вроде приданого наоборот.

Аллана передернуло так, будто через его тело пропустили электрический разряд.

- Подожди! - крикнул он. - Подожди минутку! Я никогда не соглашался…

- В чем дело? - вмешалась Маргарет.

Он посмотрел на нее.

- Не обращай внимания.

- А я и не обращаю, мой мальчик. Собственно говоря, сейчас я чувствую себя гораздо лучше, чем раньше.

- Это я не тебе, дед. Я говорил с… - Он взъерошил волосы, и черные пряди упали ему на лоб. - Послушай, дед, я никогда не собирался…

- Пятница - прекрасный день для свадьбы. Собственно говоря, - лукаво сказал Каспар, - я и сам подумывал об этом дне. И кое-что подготовил.

- Черт побери, сэр…

- Знаю, знаю. Эмили тоже заявила мне, что я веду себя как тиран. Но сказать по-честному, Аллан, можешь ли ты придумать лучшее место для церемонии, чем здесь, в библиотеке? Мисс Коулсон поможет со всеми мелочами. Шампанское, пирожные, цветы…

Аллан вскочил на ноги.

- Подожди минутку! Я не говорил о том…

- …и всякая прочая ерунда. Я, конечно, понимаю, но пара бокалов хорошего шампанского мне не повредит, не так ли? Да, я уже переговорил с мистером Адамсом. Ты ведь помнишь его? Он сказал, что будет счастлив совершить брачную церемонию.

- Боже милостивый, - прошептал Аллан, - ты подумал обо всем!

- Я собрался было дать объявление в «Дейли», но твоя секретарша - как там ее зовут? - была столь добра, что предложила сделать это за меня.

- Кэрол? - оторопело спросил Аллан. - Кэрол тоже уже знает?

- Она не хотела мешать тебе, мой мальчик. И я был вынужден сказать ей, почему этот звонок столь важен. Разве я не прав?

Аллан ухватился за телефонный шнур, как утопающий за соломинку.

- Дед, - сказал он, - мне очень не хочется огорчать тебя, но…

- И еще одно. Утром я виделся со своим врачом.

Аллан похолодел. Голос старика как-то ослабел, и это позволяло предположить, что можно ожидать неприятного сюрприза.

- Ну? И что он сказал?

Каспар засмеялся.

- Он сказал, что я выгляжу так, будто заново родился. Конечно, этот шарлатан записал заслугу на свой счет, но я-то знаю правду. Все перемены произошли благодаря твоему согласию на брак.

Аллан открыл рот, снова закрыл его, негромко простонал и зажмурился.

- Подожди-ка… я ничего не забыл?

- Ничего, - несчастным голосом ответил Аллан, - ровным счетом ничего.

- Прекрасно. Увидимся в пятницу. - Каспар кашлянул. - Аллан! Спасибо тебе, мой мальчик. Ты скрасил последние дни старика. - И повесил трубку.

Минуту или две Аллан сидел совершенно неподвижно. Потом отнял трубку от уха и в ужасе уставился на нее, как будто она внезапно превратилась в тарантула.

- Черт! - прорычал он. - Черт бы побрал все это!

- В чем дело? - спросила Маргарет. - Вы выглядите так, будто увидели привидение. И я не слышала от вас ни единого слова насчет безумных планов вашего деда. - Аллан не отвечал, и она, наклонившись над столом, ткнула в него пальцем. - Позвоните ему еще раз. Скажите, чтобы он связался с моей матерью. Скажите ему.

Аллан взревел от ярости так, что от неожиданности Маргарет подпрыгнула чуть не до потолка. Вскочив на ноги, он схватил телефон, сбросил его на пол и в свою очередь наставил на нее обвиняющий перст.

- Кому из вас пришла в голову эта идея?! - закричал он. - Вам? Или вашей матери?

- Какая идея?

Он обежал вокруг стола и угрожающе навис над ней. Маргарет понадобилось все ее мужество, чтобы не отпрянуть назад.

- О чем вы говорите?

- Конечно, сейчас вы гордитесь собой, леди. Чертовски гордитесь! Ведь такие дьявольские штучки удаются не каждый день!

- Собираетесь вы сказать мне, что тут творится?

Аллан глубоко вздохнул.

- Сейчас я расскажу вам, что тут творится, - его рот исказила кривая усмешка. - Позвоните своему марсианскому дружку и сообщите, что расторгаете помолвку, потому что в пятницу, после обеда, вы станете моей женой.

Маргарет попыталась что-то сказать, но в первый момент не смогла выдавить из себя ни единого звука. Потом, облизнув пересохшие губы и проглотив образовавшийся в горле комок, спросила сдавленным тоном:

- Что… что вы сказали?

Неприятная усмешка исчезла с лица Аллана. Засунув руки в карманы брюк, он подошел к окну и выглянул на улицу.

- Я сказал, что теперь от этого никуда не деться. Свадьба неизбежна.

Свадьба неизбежна? Ее свадьба - с ним? Его свадьба - с ней? Может быть, он сошел с ума?

- Церемония состоится в пятницу, в четыре часа дня.

Голос был строгим, лаконичным и звучал совершенно прозаично. В нем больше не слышалось никакого сомнения. Разумеется, он сумасшедший!

Маргарет подошла к Аллану и тронула его за плечо.

- Мне очень не хочется нарушать ваши планы, - отрезала девушка, - но вы забыли одну маленькую деталь. - Вызывающе задрав подбородок, она стукнула себя кулаком в грудь. - Про меня! Про меня, черт бы вас побрал! Для брака требуются двое, или вы не в курсе? И я в этом деле фигура немаловажная.

- Как я могу забыть об этом? Жену человеку подбирают не каждый день.

- Я не ваша жена! - гневно воскликнула Маргарет.

- Пока что нет. Но в пятницу днем станете ею.

Она смотрела на него, ожидая язвительного смеха или вспышки ярости, - вот сейчас он выругается, подойдет к телефону, позвонит свихнувшемуся деду и скажет, чтобы тот убирался подальше со своим идиотским сватовством. Но Аллан не делал ничего. Он просто стоял с лицом, как будто вырубленным из гранита, на котором была написана такая покорность судьбе, что ее в конце концов бросило в дрожь.