Спирс, и… какого хрена?! Надеюсь, я это не в слух сказал, но КАКОГО ХРЕНА??!

По комнате, от окна, шагом от бедра вышагивает моя маленькая дочь. На голове прическа из множества мелких хвостиков, перевязанных разноцветными резинками. Губы блестящие, розовые. На щеках нарисованы сердечки, и одета она… что это вообще?! Алиса одета в невообразимую юбку-пачку, по краям на которой развевается что-то серебристое и пушистое.

И Алёна! Хлопает в ладоши, подначивает смеющуюся Алиску, и тоже виляет по комнате от бедра. Видок — полный фэшн, начиная от начеса в стиле восьмидесятых, и заканчивая туфлями с наклейками в виде… что это? Ну-ка, приближу видео… ага, на черных туфлях наклейки с феями.

Жесть.

Чем они вообще занимаются?!

Я же просил Алёну, чтобы присмотрела! Накормить, почитать полезную книжку, уложить на дневной сон. Всё!

Пальцы потянулись выключить видео, позвонить нерадивой няньке, и высказать ей свое мнение! Мало того, что секретарь из неё — жуть, так и нянька не лучше. И я почти сделал это, но…

Алиса смеется. Кружится по комнате в этой юбке, танцует с Алёной.

Та-а-ак, уже не танцует. Уже стягивает с «прекрасной няни» туфли на шпильках, и пытается смешно ходить в такой обуви. В обуви, которая ей и не по размеру, и не по возрасту.

Упадет. Сломает себе что-нибудь. Зачем я оставил Алёну с дочкой? Она же чокнутая, она же…

… она, смеясь, наклонилась, и держит Алису за руки. Помогает идти в туфлях. Они спадают с ножек Алиски, и обеих девчонок это веселит еще сильнее…

— Продолжим? — вернулся за стол Игнатенко, и я с сожалением отложил смартфон.

Переговоры я продолжил, хотя мне гораздо интереснее смотреть на Алису. И… на Алёну…

Встреча длилась, к ней присоединялись новые лица. Пришлось поехать в банк, и провести экскурсию по главному офису, и по одному «выставочному» отделению. И я обязан был присутствовать, и возглавлять всё это. Что я и делал. Но в любую свободную минуту включал доступ к камерам, и смотрел в смартфон на то, как…

… Алёна достала тюль из шкафа, прикрепила к Алисе как фату, и они устроили фотосессию.

… а теперь уже Алёна в фате, и Алиса неумело щелкает её на камеру телефона.

… Алёна достала конфеты, хотя Я ЖЕ ПРОСИЛ ЭТОГО НЕ ДЕЛАТЬ, и… так, стоп, они их не едят! Моя секретарша достала кусочки фольги из обертки конфет, и учит Алису делать из них паучков.

… а теперь они обе вырезают снежинки из бумаги, и лепят их на окна…

Спать Алису никто не собирается укладывать. Да и вряд ли Алиса смогла бы оторваться от Алёны, даже чтобы час-другой вздремнуть. Даже камеры это передают идеально — моя дочь в восторге! Влюблена на всю катушку, и нашла себе кумира.

Черт. Я олень. Зря я приказал Алёне побыть с дочкой. Очень зря. Яна, хоть и пытается временами пролезть в мою кровать, к своей обязанности подходит так как нужно — отстраненно, чужой же человек: читает, кормит, умывает, одевает, убирает игрушки, и тому подобное. Яна не устраивала для Алисы балаган с цыганами и медведями. И дочка знала, что не стоит привязываться к Яне, которая вылетит из дома в любой момент.

А теперь что?

— Ерунда, — пробормотал я, руля к дому, — сколько Алёна с Лиской времени провела? Шесть часов? Мизер. Алиса спокойно перенесет то, что Алёна в моём доме больше не появится. И скучать не станет.

Черт его знает почему, но в квартиру я зашел на цыпочках. Разулся, и словно вор начал красться по коридору. Заглянул в игровую — никого. Но чувствуется, что дома я не один.

Приоткрыл дверь в спальню Алисы, и увидел их.

Алёна на кресле, на её коленях полулежит Лиска. И Алёна ей читает, забавно меняя голоса:

«— А еще смотри не заблудись, — продолжал Маттис.

— А что мне делать, если я заблужусь?

— Найди нужную тропинку.

— Ясно, — сказала Рони.

— И еще смотри не упади в реку.

— А что мне делать, если я упаду в реку?

— Выплыви.

— Ясно.

— А еще смотри не загреми в пропасть. — Маттис вспомнил о той бездонной пропасти, которая возникла в ту ночь, когда молния ударила в разбойничий замок»

Алёна вдруг прервалась, повернула голову, и… улыбнулась мне. Открыто, без язвительности, хотя огонь чертовщинки в её глазах искрится.

— Алиса, папа пришел, — она погладила дочь по щечке. — Максим Вадимович, мы тут «Рони, дочь разбойника» читаем. Присоединитесь? Давайте я за Рони, а вы — за Маттиса, а то я не справляюсь?

Алиса не стала бежать ко мне, как обычно, но тоже обернулась на меня.

Я бы отказался читать вслух. Устал, хочется отдохнуть. Да и не любитель я домашнего театра. Нет, я читал Алисе пару раз, разумеется. «Колобка», вроде, или «Теремок».

Давно…

Да, я бы отказался, но улыбка Алёны… и трогательное личико Алисы…

— За Маттиса читать? — я со вздохом опустился на пол у кресла, в котором разлеглись Алёна с Алисой.

— За всех мужских персонажей, — показала Алёна зубки. — Маттис, Борка, Бирк — за них. А я за Рони и Ловису.

— У тебя меньше персонажей для озвучки, — заметил я.

— Все претензии к Астрид Линдгрен. Продолжаем читать. Я остановилась вот здесь, — Алёна чуть склонилась, и ткнула пальцем в нужное место.

7

Я давно могла уйти.

Нет, не так, я ДОЛЖНА была уйти домой! Вот прям сразу как Максим Вадимович вернулся — так и собраться, откланяться, взять в руки зонтик Мэри Поппинс, и удалиться в закат.

Дома дел много! Я уже поняла, что тайной жены у Максима нет. У Алисы я, конечно, про её мать не спрашивала — и без разговоров понятно, что её нет. Ни фото, ни женских мелочей, ни-че-го! Умерла? Если так, то жаль. Скорее всего именно так и есть, иначе почему бы мужчина один воспитывал дочь.

Да, дома полно дел — добавить информацию про ребёнка Максима в его «дело», и сообщить об этом Ирине. Поискать информацию о воспитании детей, заставить Ирочку изучить эту тему — ей же Алису растить!

Я должна была уйти, но я… осталась.

— Заснула, — тихо сказал Максим Вадимович, встал на ноги, чуть склонился, и поднял дочку на руки. —