было стойкое чувство безнадеги, я уже жалела, что мы приехали в Москву, слишком огромный город и много магов, а я всех считала сейчас врагами, но и уходить было пока невозможно. Я не знаю, что происходило и кто руководит погоней и что они знают про нас, даже кто они такие – не представляла себе. Для меня они точки на карте, и они снова активировались и контролировали все выходы из Москвы. Первую пробную вылазку, для создания отходного пути, я сделала поздно вечером. Кир проснулся и потребовал еду, дом только утих. До поздней ночи в доме гудели трубы, шумели соседи, плакали дети, стены в доме как из картона. Только недавно у нас за стеной угомонилась парочка. Они сначала громко ругались, затем бурно занимались сексом. Мы с Киром лежали и слушали и вот все вокруг угомонились, успокоились, все вокруг стихло. Я покормила Кира в коляске, и он уснул, уже до утра. А я тихо оделась и мышкой скользнула в подъезд, не забыв запереть квартиру. Поднялась пешком по лестнице до последнего этажа. Лампочка не горела, и на площадке было темно. Мне это было на руку, я и в темноте видела хорошо. Чердачная дверь была заперта на небольшой навесной замок. Завтра надо будет купить такой же и попасть на чердак. Хотя, я вернулась в квартиру и стала тихо рыться на антресолях. У Питирима всегда были инструменты, и в доме и в машине. На всякий случай, – обычно говорил он. Я знала запасливость Питирима и не удивилась, что и в этой квартире я тоже вытянула с антресолей небольшой деревянный ящик. Небольшой – то, небольшой, – но ящичек оказался весьма тяжелым. Я еле сняла ящик тихо, и не уронив. Аккуратно разобрала содержимое и нашла небольшие удобные ножницы по металлу. Снова вернулась к чердачной двери. Замок ножницами я не смогу перекусить, а вот петли замка запросто. Я тихо подвела ножницы к петле и щелкнула. Звук получился негромкий. Плоскогубцы я тоже прихватила и слегка ими отогнула петлю. Я сняла с одной петли замок, и он свободно повис на второй. Осторожно открыла дверь и проскользнула на чердак. Прошла весь дом по чердаку до конца, и вышла на крышу. Крыша соседнего дома была совсем рядом. Я одна могла бы даже легко перепрыгнуть, а вот с ребенком и рюкзаком точно нет. Я снова спустилась на чердак, где то, я что то видела. А вот нашла. Видимо доски остались после строительства, и их рабочим было лень стаскивать. Две длинные не меньше четырех метров доски, хлипковаты на вид. Но, лучше приготовлю, а там может, повезет, и они не пригодятся. Я вытащила доски на крышу и аккуратно уложила у бортика крыши. Главное что все прошло тихо, и я не нашумела. Я быстро вернулась обратно, и, выбираясь с чердака, пододвинула замок к поврежденной дужке. Совсем не видно со стороны, что замок просто висит, надеюсь, что и никто другой, тоже пока этого не заметит. Вернулась в квартиру вся чумазая и в пыли. Главное что Кир спокойно спал, я боялась, что он проснется, и раскричится. Я тихо умылась, и сразу легла спать, теперь надо еще попасть в другой дом и там тоже приготовить выход с крыши. Утром одела Кира, и мы снова пошли гулять. Мне нужен паспорт, постоянно крутилось у меня в голове, второй раз как в Пскове мне уже не повезет и моим паспортом пользоваться опасно. И я не представляла, как можно его достать или украсть. Хорошо бы украсть, ведь фотографии в паспорте обычно безликие. Я постоянно думала об этом, и кто ищет, тот и что ни будь, обязательно находит.

*** Андрей посмотрел вслед Любаве и пошел, куда она отправила. Он не спеша вышел на тропинку и пошел к реке. Уже потянуло запахом воды и прохлады, как он почувствовал, что его нагоняют. Питирим внешне за эти годы не изменился, он молча подошел и стал рассматривать Андрея.

– Для чего ты их ищешь,– после долгого молчания спросил Питирим.

– Я не знал про ребенка и теперь ищу, чтоб,– тут он запнулся,– В общем ищу. И разозлившись на себя, Андрей сказал,– Это мой первенец, я не знал о его рождении, и я хочу его забрать. А вы наверняка знаете, где сейчас девчонка. И вы знаете, что с ними будет, если их найдут.

Питирим потоптался и сказал, – Пойдем ка вон там посидим. У реки лежало огромное бревно – скамейка. Они сели, и Питирим медленно заговорил, – Я действительно не знаю где они сейчас. Я помог Елене, когда она принесла домой ребенка. Я вывел ее отсюда, помог с документами и посадил в машину, отправив в Москву, думал, она там отсидится. А водителя в Твери убили, – когда он уже был без Елены и ребенка. Видимо она сошла раньше, почуяв опасность. Мы ее тоже ищем и ничего, я очень за нее боюсь. Она хорошая девочка, если б я знал тогда, что это твой ребенок утащил бы его сам на капище обратно. Даже если б она мне этого и не простила.

– А что со мной не так,– разозлился Андрей. – Что я вам всем сделал?

Питирим снова замолчал, потом резко сказал,– Я не знаю кто ты. Ты когда появился, нас всех предупредили, – Не помогать тебе. Пришли несколько тварей в капюшонах, очень сильных. Не люди, а странные существа и несло от них, как от теневых собак. Они сказали, разрушат все здесь и всех убьют. Машка тебя подобрала, и они ее не тронули, но постоянно наблюдали. Присматривали, чтоб вам плохо совсем жить было. Я и так тогда сделал что мог, нашел Габриэля и отправил вас отсюда. Меня за это наказали тогда сильно. Он снова помолчал и спросил, – Машка то давно умерла?

Андрей вздрогнул и сказал,– Мария жива, правда старенькая, но бодрая, еще долго проживет. Я о ней хорошо забочусь.

– Ну и, слава Богу, баба она хоть и недалекая, но добрая. Продолжил Питирим. – Ты Андрей уезжай отсюда сегодня же и ищи их. Елене теперь сюда возврата нет и ты мне должен. А ты сейчас в силе и сможешь укрыть ее. Она необычная, не такая как все мы. Нет в ней злости и зависти и черноты, такие как она редко рождаются. – Ты мне должен, и если что случится, я тебя хоть где найду. И уезжай сейчас же, – снова повторил он. Любава уже и так в