— Боже правый! Как бы мне хотелось прочитать эту папку и ознакомиться с библиотекой! Раньше ты мне о ней не говорил.

Фэллон отметил про себя, что Изабелла впервые проявила интерес к истории его детективного агентства. Что ж, это прогресс.

— Нет ничего проще: напомни мне завтра. А заодно и расскажешь, почему скрываешься.

— Не сегодня?

— Нет, я слишком устал.

— Хорошо, — согласилась Изабелла.

Они оба немного помолчали.

— Итак, Кевин Коннор Эндрюс, также известный как Ночной Гость, оказался честным гражданином, — заговорила наконец Изабелла. — Отличный послужной список в строительной фирме. Без уголовного прошлого. Все считали его простым, нормальным парнем. И все в таком духе.

— Так часто бывает. То, что он оказался местным и занимался строительством, объясняет, откуда ему было известно о подвале в этом доме и откуда там появился новый пол.

— Точно. Еще супа?

— Да.

Изабелла встала, наполнила его тарелку и вернулась за стол.

— Как думаешь, копы нас ни в чем не подозревают?

— Уверен, что нет. Может, следователь еще заглянет ко мне в офис, чтобы уточнить кое-какие детали, но все, что я им рассказал, было правдой. Норма действительно наняла нас, чтобы мы проверили дом насчет привидений. Я туда поехал, спустился в подвал, нашел под полом кладбище, и в этот момент на меня напал убийца.

— А потом он вдруг упал замертво от сердечного приступа.

— Это случается даже с такими молодыми парнями, как Эндрюс. Власти могут потребовать провести вскрытие, но оно не даст ничего нового. Хотя я уверен, что при таких доказательствах ни о каком вскрытии не может идти и речи.

Изабелла посмотрела на него.

— Ты говоришь про трупы?

— Не только. Эндрюс снимал все на камеру. Копы нашли пленку.

— Какой ужас.

— Внезапная смерть может настигнуть любого, и преступника в том числе. В полиции знают, что стрельбы не было, что следы борьбы отсутствуют. Вряд ли там выдвинут версию об убийстве с помощью паранормальных сил, так что у них остается только одно — смерть от сердечного приступа.

— Ты говоришь так, будто у тебя есть опыт по этой части.

— Да, немного, — признался Фэллон. — Потому я уверен, что нам не о чем волноваться. Следователь, который занимается этим делом, понимает, что настал звездный час его карьеры. Он будет слишком занят, отбиваясь от журналистов, чтобы размышлять о том, почему серийный убийца, которому не было и сорока лет, вдруг умер от инфаркта. По его мнению, этот несчастный случай только сэкономил деньги округа на суд.

— Но это не было несчастным случаем, — тихо проговорила Изабелла. — Тебе пришлось убить его.

— Да.

Она бросила на него понимающий взгляд.

— Такие дела, пусть и совершенно оправданные, всегда оставляют раны в сердце.

— Не такие большие, как получил Эндрюс.

— Он это заслужил. Ты хочешь поговорить о психологических травмах?

— Не думаю, что разговоры тут помогут.

— Тебе виднее…

— И это все? А где плановая лекция о том, как опасно игнорировать последствия психологических травм?

Полчаса спустя, после двух порций супа и еще одного бокала виски, Фэллон Джонс провалился в сон на ее диване.

Стараясь не шуметь, Изабелла выключила свет и, вынув из шкафа запасное одеяло, накрыла спящего и какое-то время постояла возле него в темноте. Слишком велик этот мужчина для ее дивана и вообще для всей крошечной квартирки, но по какой-то причине его присутствие здесь, среди ее цветов и старой мебели, посуды и ламп, всей той утвари, что подарили новые соседи, казалось ей сейчас самым правильным.

Фэллон Джонс и подержанные сокровища, вдохнувшие жизнь в это крохотное жилище, постепенно привязывали ее к городку. Скаргилл-Коув становился для нее роднее с каждым днем.

Фэллона разбудил запах свежесваренного кофе и что совсем уж странно — звуки чьих-то шагов на кухне. У него затекло все тело, а это значит, что он опять заснул на диване в офисе.

Он открыл глаза и глянул в окно. Небо было темным, занимался туманный зимний рассвет. Фэллон слышал, как шел дождь, но атмосфера в конторе сегодня была какой-то особенно уютной.

«Эй, Джонс, тут что-то не так, — пронеслось у него в голове. — Ты же детектив, разберись с этим».

Это не его офис. Не его кухня. И даже не его диван.

И тут его память тоже проснулась. У него был расслабляющий секс с Изабеллой, потом он наелся супа и завалился у нее спать на диване.

Отличный способ произвести хорошее впечатление на женщину.

Ситуация вроде бы неловкая, но Фэллон почему-то чувствовал себя великолепно. Часы по-прежнему лежали на столе, завернутые в плед, и молчали.

— Доброе утро.

Фэллон повернул голову и увидев Изабеллу, мгновенно почувствовал возбуждение. Она явно побывала в душе: в халатике и тапочках, с собранными в хвост волосами, без следов косметики на лице выглядела невероятно эротично.

— Доброе утро, — пробормотал Фэллон, не придумав ничего оригинальнее.

— Как спалось? Мой диван, конечно, для тебя маловат, но ты так крепко заснул, что я не хотела тебя будить.

Фэллон поднялся, почувствовав вдруг себя огромным и неуклюжим, прямо мастодонтом, и мрачно пробубнил:

— Прости, ладно? Не знаю, что на меня нашло.

Изабелла удивленно посмотрела на него.

— Ты же падал от усталости, потому и заснул после ужина. Ничего страшного не произошло.

— Я думал, что вообще не смогу заснуть.

— Ты слишком долго жил на грани, напрягая все свои силы, поэтому вчера, столкнувшись с Эндрюсом, использовал последний резерв. Вот тело тебе и дало понять, что пора остановиться, буквально отключив.

Фэллон подумал, что не все здесь правда. В прошлом ему не раз приходилось использовать свои сверхвозможности, чтобы устранить врага, и он знал, что после выплеска агрессии не мог спать несколько ночей подряд. Вчера же справиться с опустошением и прекрасно отдохнуть ему помогла живительная энергия Изабеллы. Фэллон был уверен в этом, но только не мог подобрать нужные слова, чтобы объяснить это ей.

— Можешь принять душ, а я пока приготовлю завтрак, — беспечно заявила она, и Фэллон мысленно поблагодарил ее за возможность привести себя и мысли в порядок. В ванной он опять посмотрел в зеркало и увидел направленный на него взгляд тысячелетнего старца.

Дело сделано. Фэллон понимал, что скоро об их отношениях будет шептаться весь город, но никак не мог на это повлиять.