– И с тех пор ты не пытался познакомиться с женщиной?

– Да, я вступал в отношения только с теми, кого уже знал.

– Наверное, я пришла в твою жизнь вовремя, чтобы спасти тебя от одиночества и тоски, – заявила Наташа.

Джоффри засмеялся вместе с ней, чтобы девушка не догадалась, что неудачи свои он принимает как неизбежность. Наташа дотронулась до его колена в знак поддержки, и он опустил свою ладонь в ее, нежно, словно в объятия. Его история подошла к концу. Джоффри должен был использовать момент, этот антракт между действиями, когда один рассказ закончился, а другой еще не начался, для поцелуя, чтобы дать Наташе понять, что с прошлым покончено и он предвкушает будущее, даже если это будущее продлится всего несколько следующих часов.

Он сжал ее руку, и она ответила. Он заглянул ей в глаза, и она не отвела взгляда, уголки ее губ завились в улыбку. Он медлил с поцелуем.

«Поцелуй ее. Поцелуй ее ты, идиот, проклятый полудурок! Она ждет, что ты ее поцелуешь, – чертова башка!» – говорил себе Джоффри. Он так и не поцеловал ее.

А она не понимала почему. Она подавала ему правильные сигналы, и он отвечал ей, но поцелуя так и не последовало. Наташа опасалась, что разговор о предыдущей его девушке привел к тому, что Джоффри начал скучать по ней снова и хотел бы, чтобы она сейчас оказалась рядом. То, как он покраснел, как покачивал головой и каким меланхоличным стал его взгляд – все говорило о том, что Джоффри смущен и сожалеет о чем-то.

Девушка раздумывала, как бы поцеловать его самой. Она сбросила туфли и подтянула ноги на диван. Ее ступни касались его ног. Наташа ждала подходящего момента для поцелуя.

– На, возьми, – сказала она, протягивая ему свою кружку.

– Но ты же не допила.

– Все равно, возьми.

Она надеялась, что, после того как Джоффри поставит чашки на кофейный столик, вернувшись он сможет сесть ближе к ней. Вместо этого парень поставил чашку, сел на то же самое место и снова взял ее руку.

Некоторое время Джоффри молчал, и Наташа не предпринимала попытки заполнить пустоту. Джоффри испугался, что девушке стало скучно с ним, паника придала ему мужества. Он потянулся к ней и коснулся ее щеки кончиками пальцев. Она не улыбалась. Он поцеловал ее и долго не отрывался от ее губ. Наташе пришлось даже немного подвинуться, так как тело начало затекать.

Сейчас Джоффри наверняка открыл ей свою истинную душу – на самом деле он очень раним. Это не самодовольство и самолюбование, а доверчивость и сверхчувствительность.

Джоффри спросил, не хочет ли она еще кофе.

Пока хозяин был на кухне, Наташа поторопилась в ванную, чтобы проверить, нет ли на лице следов помятости, прополоскала рот и избавилась от судорог в животе, приключившихся из-за сдерживания газов. Напрягая ягодицы, маленькими порциями она освободилась от лишнего в организме и распылила освежитель воздуха, чтобы скрыть преступление.

Когда Наташа вышла, Джоффри продолжал стоять на кухне, хотя он и закончил делать кофе. Он протянул ей новую чашку. Девушка сделала глоток и хотела предложить вернуться в гостиную, но Джоффри извинился и сам ушел в ванную.

Он проверил свое дыхание на свежесть и понюхал под мышками, потом ему в голову пришла паническая мысль – в ванной могут быть следы присутствия в доме женщины, и он осмотрел помещение в поисках туалетных принадлежностей Мелани. Все, что хоть чуть-чуть могло сойти за дамское, он спрятал в сушильном шкафу под грудой полотенец. Пока Наташа находилась в ванной комнате, Джоффри поспешил провести разведку и в доме, чтобы устранить все знаки, предательски указывающие на наличие здесь женского пола. Он даже заглянул в спальню – на всякий случай. Пока парень там находился, он оценил и взвесил все возможные осложнения на случай, если между ними случится секс. Это были обычные страхи по поводу преждевременного семяизвержения или импотенции, вероятности того, что он окажется слишком требовательным или, наоборот, партнерша потребует слишком многого. И ко всему этому добавлялся ужас, что он просто не сможет ее удовлетворить, либо она окажется не на уровне. Все эти потенциальные трудности перевесили возможное удовольствие.

Наташа ждала прямо под дверью ванной. Когда наконец Джоффри появился, она одарила его чашкой кофе.

– Он уже холодный, наверное. Что ты там так долго делал? Нет, не надо отвечать. Пей, а потом устроишь мне экскурсию.

Джоффри оглянулся назад.

– Экскурсию по всему дому, – пояснила девушка.

– Хорошо, – сказал он.

Джоффри отнес чашку на кухню и вылил холодный кофе. Гостья за ним не последовала.

– Не начать ли нам с кухни? – крикнул он.

– Видела уже. И гостиную тоже.

– Тогда остаются только спальни.

Наташа улыбнулась, надеясь, что это выглядит дерзко и соблазнительно, демонстрируя Джоффри, что она не боится собственной сексуальности и вовсе не пассивна в этих вопросах.

– Проведи меня в спальню, – сказала она и тут же пожалела.

Девушка опасалась, что Джоффри не испытывал недостатка в женщинах утонченных, благовоспитанных, с чувством собственного достоинства, которые позволяют мужчинам уговаривать и добиваться…

Если он отведет ее в спальню, она, конечно, будет на высоте, но все же может оказаться одной из многих. И если вдруг он не примет столь откровенное предложение, это будет равносильно оскорблению. Его длительное молчание уже само по себе было обидным, как будто Джоффри собирался сбежать.

Он сделал шаг вперед и взял ее за руки.

– Давай вернемся в гостиную, удобно расположимся на диване, поцелуемся и поговорим еще – если тебя, конечно, не тошнит уже от разговоров.

Наташа не сказала ни слова и не сдвинулась с места.

Джоффри оказался достаточно сообразительным, чтобы добавить:

– Я очень польщен, что ты готова к… что ты думала… просто я немного нервничаю… У меня так давно не было секса, и я не уверен, что мои «водительские права» все еще действительны… Не слишком душераздирающее признание?

– Нет, – ответила она успокоенно.

Они не слишком-то много разговаривали в течение следующего часа. Лежа на диване, они познали страсть и настоящую близость, совершая все характерные телодвижения, но при этом каждый оставался в одежде, и внутрь партнера проникали разве что языки.

После они уютно расположились в объятиях друг друга и расслабились, так что Джоффри заснул с мыслью: «Это было что то!», а Наташа лежала с открытыми глазами, в то время как в ее мозгу крутился целый водоворот мыслей.

Если бы Наташа попыталась описать сегодняшнюю ночь Анне, та не смогла бы понять, как такая глубокая сексуальная активность могла оставаться при этом настолько невинной. В вопросах секса Анна отказывалась верить, что мужчины могут вести себя целомудренно. Слишком сомнительно.