— Он недолюбливает меня, — упрямился Макнайт. — Таких, как я, он не одобряет. Нет смысла лукавить, Эбби. — Он улыбнулся, намеренно назвав ее уменьшительным имением, а потом поверг ее в еще большее смущение, оценивающе смерив ее взглядом с головы до ног. — Он не захочет дать мне возможность поближе познакомиться с его маленькой дочкой.

— Я вовсе не маленькая, — отрезала девушка, заливаясь румянцем. Таннер прекрасно знал, что в физическом смысле она вполне созревшая взрослая женщина, но она была наивна и целомудренна, как ребенок.

Макнайт заломил шляпу на затылок и внимательно посмотрел на собеседницу. Что он делает, в конце-то концов? Зачем он играет с такой чистой женщиной?

— Нет, конечно, вы не ребенок, но ваш папа, думаю, полагает иначе. Спасибо за приглашение, мисс Морган, но если я откажусь, вам будет лучше.

Таннер сделал движение, якобы собираясь уехать, но Эбби снова задержала его.

— Он совсем не такой прямолинейный человек, как вы думаете. — Таннер вопросительно изогнул бровь, а девушка продолжала: — Когда я сказала папе, что вы читаете классическую литературу, он смягчился.

Классика. Таннер ничем не выдал своего изумления. Обычно упоминания о Венере производят впечатление только на женщин. Удивительно, что можно повлиять на ее отца простым упоминанием о богине. Мысли Таннера понеслись быстрее. А не означает ли это, что ее отец сам читает классическую литературу? А не может ли он оказаться школьным учителем по фамилии Блисс?

— Ему тоже нравятся классические произведения? — спросил Макнайт, тщательно скрывая свою острую заинтересованность.

— О да! — ответила Эбби. — Особенно Гомер. Он очень любит «Илиаду» и «Одиссею». Он читал их даже по-гречески.

Таннер уже не сомневался, что он на верном пути, но всеми силами души он предпочел бы ошибиться.

— Я и сам люблю мифы, — продолжил он беседу. — Зевс. Венера.

При упоминании о богине красоты Эбби вздохнула. При этом лиф платья плотно обтянул ее волнующую высокую грудь.

Макнайт отметил про себя, что девушка слишком легко попалась на удочку и мысленно поблагодарил одного из своих учителей, который любил рассказывать мифы и занимательные истории из жизни героев древности. Таннер ходил в школу всего два года и хвастаться ему было особенно печем. Но старая добрая Венера могла смягчить сердце самой сухой и холодной женщины, а Эбби Морган вовсе не была холодна, решил он.

— А вы… вы ведь и Библию читаете? — с надеждой спросила девушка.

Таннер очнулся от своих воспоминаний.

— Библию? — переспросил он и пожал плечами, раздумывая, как бы получше ответить. — Не так часто, как следует. По правде сказать, с детства не читал, — добавил он, надеясь, что Эбби огорчится. В конце концов, женщины любят спасать заблудших мужчин. Может быть, этой женщине требуются и римские божества и христианский бог. Может, с их помощью он скорее ее добьется.

— Ваш отец был священником?

Девушка опустила ногу антилопы на край повозки и легко спрыгнула вниз.

— Нет-нет. Он не был священником. Он… — она осеклась и с испугом взглянула на собеседника. — Он просто фермер. Фермер, как большинство мужчин в нашем караване.

Таннер кивнул. Лгать она не умела, и понимание этого заставило его вновь обдумать задание. Если она лгала, то для этого должна быть причина; если причина заключалась в необходимости скрыться от Вилларда Хогана, то он, Таннер Макнайт, нашел чикагскую наследницу. В этом необходимо убедиться.

Таннер нагнулся и протянул девушке руку. Эбби колебалась, смущенная его жестом. Он ободряюще улыбнулся ей, и девушка протянула ему свою руку. Таннер осторожно прикоснулся губами к костяшкам ее пальцев. Почти воздушный поцелуй. Совсем не навязчивый и не вызывающий. Но взгляд его обещал нечто большее, и ее широко распахнутые глаза сообщили ему, что она тоже поняла это.

— Я принимаю ваше приглашение, Эбби, и обещаю вести себя учтиво в присутствии вашего отца.

Затаив дыхание, Эбби смотрела вслед удаляющемуся Макнайту. Боже! Можно ли было выбрать более неподходящего мужчину? Но он притягивал ее, как магнит притягивает железо. И он оставался Загадкой для нее. Ей одновременно хотелось скрыться от него и быть рядом с ним. Эбби попыталась успокоиться. Он приедет на обед. Что же такое приготовить? Девушка обернулась, и взгляд ее упал на увесистый кусок мяса. Правила хорошего тона требовали, чтобы она приготовила то, что он вручил ей. Но что, если получится ужасное блюдо?! Что если мясо окажется жестким?

Или безвкусным? Потом Эбби вспомнила совет Таннера: готовить мясо антилопы, как оленину.

Голова у девушки шла кругом. Перво-наперво надо привести себя в порядок и освежиться. Неожиданно взгляд ее упал на уже высохшие вещи, которые продолжали висеть на всеобщем обозрении.

— Какой стыд! — прошептала Эбби, сдергивая тряпочки. Почему она не догадалась убрать их до появления Таннера?

Эбби взялась за расческу, но и причесываясь, она не переставала ругать себя.

Неожиданно раздался голос отца.

— Эбигэйл! Где ты, девочка?

— Я здесь, папа. Я сейчас выйду.

Шаги его приближались.

— А это что?

Нервничая из-за предстоящего объяснения, Эбби еще быстрее принялась перебирать пальцы, вплетая в косу зеленую ленту. Уложив косу вокруг головы, она выглянула из-за брезента.

— Это задняя нога антилопы, — якобы беззаботно ответила девушка. — Удача улыбнулась мистеру Макнайту на охоте. Это наша доля. — Спрыгнув вниз, Эбби оказалась лицом к лицу с отцом. На его лице застыло подозрительное выражение.

— Это его работа, — защищаясь, добавила Эбби.

— Ну что ж… — наконец вымолвил мистер Блисс, — все мы должны радоваться, что он оказался мастером своего дела.

Стараясь скрыть внутреннее напряжение, Эбби расставила столик и водрузила на него кусок мяса.

— Да, ты прав. По правде говоря, в выражении нашей благодарности я зашла так далеко, что пригласила его на обед.

— Ты… что ты сделала?

— То же самое, что ты так часто делал по отношению к преподобному отцу Харрисону, — торопливо ответила девушка.

— Не стоит сравнивать…

— Они оба одинокие мужчины. Оба нуждаются в домашней нище.

Взгляды их скрестились. Отец был сердит. Дочь настроена решительно.

— Между ними существенная разница, дочь. Я надеялся, что ты и преподобный отец… — мистер Блисс осекся, брови его сошлись на переносице. — Полагаю, ты даже в мыслях не допускаешь, что ты и этот наемный охотник…

— Все мы дети Господа, — торопливо произнесла Эбби, — возвращая отцу его излюбленную цитату. — Не судите да не судимы будете.