litbaza книги онлайнРоманыПоследнее пророчество Эллады - Мария Самтенко

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 119
Перейти на страницу:
уточнил Аид. — А она чудеса на ложе в жизни не вытворяла. И вообще, у неё явно проблемы с материнским инстинктом.

— У неё всё нормально с… как ты сказал? С материнским инстинктом, — возмутилась нимфочка, придерживая руками волосы, чтобы не наловить в них репьёв: бескрайнее асфоделевое поле заросло гигантскими, выше человеческого роста, лопухами.

— Не знаю, не знаю, — зловещим голосом сказал бывший царь. — Если бы Арес похитил у меня дочь, то очень быстро бы пожалел. Даже если бы у меня не было никаких других сил, кроме природных. На земле я изменил бы климат, чтобы растения не могли плодоносить, а люди замерзали в своих холодных жилищах и постоянно материли олимпийских богов. А когда Зевсу начало бы икаться, я бы спустился в Подземный мир и устроил тут экваториальные дождевые леса. С соответствующей флорой и фауной. Попробовали бы мне не отдать мою дочь! Песец быстро бы наступил.

— Кто-кто? — ужаснулась Минта.

— Песец, — с удовольствием повторил экс-Владыка. — Это такой пушной зверь. Символизирует неотвратимость возмездия.

— Почему? — неожиданно заинтересовался Гермес.

Кого другого этот вопрос ещё мог поставить в тупик, но не Аида, бороздившего далёкие северные земли на собачьей упряжке и жевавшего квашеную моржатину в круглом доме, сделанном изо льда, а потом плясавшего на снегу под звон шаманского бубна.

— Летом этот зверь жёлтый, а зимой белый. И вот представьте: мороз! Вокруг снег! Лежишь себе в засаде, никого не трогаешь, и вдруг краем глаза замечаешь движение. Шевелиться нельзя, а оно приближается: издалека как будто ком снега… и в нём глаза, нос и пасть!

Гермес и Минта прониклись и больше вопросов не задавали.

Вскоре лопуховое поле сменилось хвощами и тростником. Под ногами хлюпала вода, редкие асфодели совсем поникли — им не нравилось расти на болоте. Зато непонятно откуда налетевшим комарам и мошкам болото нравилось, даже очень. Богов они пока не трогали, даже Аида, хотя его кровь и была правильного красного цвета — но нимфу нашли очень даже съедобной.

Минта взвизгнула, пытаясь отмахнуться от звенящего роя, оступилась и шлёпнулась в лужу. На неё радостно прыгнули три разноцветные лягушки — большая тёмно-зелёная, маленькая посветлее, и одна, совсем крошечная, странного жёлтого цвета.

Аид за шкирку выдернул нимфу из лужи:

— Пойдём быстрее, болото уже заканчивается.

Да, болото, в смысле буйство тростника и хвощей, заканчивалось, начинались какие-то тёмные, утыканные колючими кактусами холмы. Почва была неровной, к тому же там тоже стояла, нагло игнорируя уклон почвы, тухлая вода, и пройти можно было, только прыгая по торчащим на каждом шагу кучам.

Кучи шевелились.

— Мне кажется, они ползут на нас, — с ужасом в голосе произнесла Минта. Идти дальше ей явно не улыбалось, и Гермию тоже. И даже три давешние лягушки, которые с разноголосым кваканьем скакали за нимфой как за своим личным филиалом болота, тоже как-то притормозили.

Аид стянул с головы шлем-невидимку, и Минта с Гермесом тут же перевели на него взгляд.

— Мы бессмертные боги и нимфы и не боимся каких-то там муравьёв, — твёрдо сказал экс-царь. Потом перевёл взгляд ниже и добавил, — даже если у большинства из нас на ногах не сапоги, а сандалии.

— А они кусаются?..

— А если я случайно споткнусь и уроню царицу?..

Аид перевёл взгляд на спящую Персефону на руках у Гермеса и попытался представить, как интересно ей будет проснуться среди копошащихся муравьёв. Или, может, при виде неё они разбегутся?

Экс-Владыка попытался представить — лежишь себе, спишь, и тут — бац! — упал. Потом открываешь глаза… и видишь, как от тебя муравьи разбегаются! Врагу не пожелаешь!

Аид никогда не одобрял бессмысленную жестокость.

Тем временем Минта решила поддержать Гермеса и принялась скулить:

— Моя бедная сестра, она сегодня так много пережила!

— Ну, ладно, — вздохнул Аид. — Если вы не хотите, мы можем пойти через Харона. Часа за два доберёмся, как раз придумаем, как объяснить, зачем мы похитили Персефону.

Нежелание объясняться с Хароном перевешивало ещё целых десять минут — пока они не дошли до куч и не обнаружили, что это вовсе не муравейники. О нет, кучи целиком состояли из муравьёв, мёртвых вперемешку с живыми, и даже Аиду стало как-то не по себе, когда он представил, что идёт по этой массе. Пусть даже и в сапогах.

Наверно, можно было брести по воде — ну, если бы она не напоминала кисель из дохлых муравьёв.

— С Хароном договоримся, — решил Аид. — Кто-кто, а он точно не переметнётся на сторону Ареса. А ты понесёшь лягушек, — он перевёл взгляд на Минту. — Мы же не можем бросить их в этом жутком месте.

— П-почему? — дёрнулась нимфа.

— Они явно считают, что ты их хозяйка, — сообщил экс-царь.

И они побрели к главному выходу из Подземного царства, стараясь держаться между болотом и муравьиным полем.

Минта опять щебетала какую-то чушь, стреляла глазами и облизывала пухлые губки, а Гермес угрюмо молчал, изредка вставляя одну-две фразы в её болтовню.

Аид тоже шёл молча, раздумывая, как мог измениться Харон, как вывести Гермеса из затяжной депрессии (полсотни лет под личиной Гекаты явно не прошли даром), и что, в конце концов, делать с подземной царицей.

Персефона была проблемой.

С её силой было что-то не так — Аид понял это сразу, как только увидел её — а после того, как он перехватил удар, предназначавшийся Гермесу, острое ощущение ненормальности только усилилось.

Аид проверил взглядом Минту и Психопомпа и на секунду прикрыл глаза, вспоминая, как густела кровь в жилах, норовя превратиться в древесный сок, как больно было выдирать из раненого бока упрямо растущую сквозь кожу и мышцы ромашку, и как его сила — сила смерти — не могла одержать над её силой верх.

Проблема была в том, что он был смертью, но Персефона и сама несла смерть. Вот только смерть в её силе причудливо перемешивалась с жизнью, и казалось, что прах и тлен сливаются в ней с молодыми ростками травы.

Травы, так робко прораставшей сквозь трупы.

Аид не сразу сообразил, что делать. Сначала он просто стоял и радовался, что Персефона не попала в Гермеса. Потом… потом инстинктивно забрал её тьму и тень. Разделил её холод, боль и отчаянье бесконечного февраля. Пропустил сквозь себя и смешал с солнцем жарких стран, сверкающим снегом севера, с песнями у степного костра, со снежными шапками, украшавшими горы, и с нагретым солнцем песком. И, конечно, со своей собственной, тёплой и шелковистой тьмой. С маленькой личной бездной в глазах.

Силу жизни он тоже забрал, но её — поразительно! — было меньше, и

1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 119
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?