тётя была убита намеренно и вовсе не грабителями, — заметил Марк, возвращая ей молитвенник. — Скажите, не было ли у неё врагов? Может, кто-то затаил на неё обиду? Она чего-то боялась? Ей кто-то угрожал?

— Да, — неожиданно и при этом уверенно кивнула дама. — Ей угрожали! Она получала письма, в которых её называли злобной ведьмой и клялись убить! Это было очень обидно и несправедливо. К тому же кто-то неоднократно проникал в её дом и переворачивал там всё вверх дном. А однажды ей на порог подкинули задушенного пса с верёвкой на шее.

— Неужели? — насторожился Марк. — И как давно это было?

— Это началось сразу, как только она переехала в Монтезье, я имею в виду письма, а собаку подкинули не так давно. Она боялась оставаться там и приехала в Сен-Марко. Здесь ей тоже не давали покоя, потому что постоянно наведывались в её дом и устраивали там полный разгром. Наконец, она не выдержала, продала дом и переехала к Гийому. У него под защитой ей было спокойнее.

— Но что же было причиной такого преследования? — удивился он. — Почему она не наняла охрану и сыщика, который нашёл бы злоумышленников?

— Она думала, что это не простые злоумышленники, — чуть наклонившись к нему и возбуждённо округлив глаза, сообщила виконтесса. — Да-да, она думала, что это происки тёмных сил или месть.

— Чья месть и за что?

— Ну… — она слегка замялась в смущении, но потом решилась на откровенность. — Была одна нехорошая история, в которой тётя проявила себя не совсем… ну, вы понимаете. У нас был сосед, барон де Мессаже. У него были сын и дочь. Сын Родолф погиб на войне, старик очень тяжело переживал эту утрату и вскоре умер. А вот дочь… Она была подругой тёти, её звали Тереза, очень красивая женщина, но у неё была какая-то странная болезнь. У неё случались припадки. Говорят, что, когда это происходило, она вместе с кроватью поднималась к потолку, говорила на непонятных языках мужским голосом и выгибалась, как натянутый лук. Это было очень страшно, все считали, что она одержима, но пока были живы её брат и отец, её никто не трогал. Благородное уважаемое семейство, сами понимаете. Но когда она осталась одна с малолетним сыном, её уже некому было защитить. И тётя… она написала письмо прево Оверни, в котором обвинила Терезу де Мессаже в том, что та ведьма и одержима злыми духами. Там было много чего написано, о колдовстве, сглазе и прочих дурных вещах. Прево созвал совет и эту бедную женщину судили и приговорили к сожжению на костре. Её имущество конфисковали, а земли и замок присоединили к провинции Овернь. Дядя, прежний граф де Монтезье подал иск в королевский суд, попытавшись отсудить у провинции имение или хотя бы его часть, но ему отказали. Потом тётя очень раскаивалась в том поступке, говорила, что всего раз в жизни поддалась соблазну и будет расплачиваться за это всю жизнь. Она считала, что все эти угрозы и странные события в её домах — это месть духа, которым была одержима баронесса де Мессаже. Она говорила, что ей снятся кошмары, как Тереза приходит к ней с обвинениями или затаскивает её в свой костёр. В её доме постоянно исчезали вещи и появлялись чужие. Кто-то ночью стучал в окно её спальни на втором этаже. Она страдала от вины за то, что погубила подругу и очень боялась мести её духа. Но об этом она говорила только мне, опасаясь, что кузены сочтут её истеричной или даже сумасшедшей. А её воспитанница Ванесса всегда была очень хрупкой и боязливой девушкой. Её и без того пугали все эти странности, и тётушка старалась её успокоить и, конечно, ничего не рассказывала.

— Вы сказали, что у баронессы де Мессаже был сын?

— Этот мальчик… Он был незаконнорожденным, никто не знал, кто его отец. После того, что случилось с его матерью, он пропал. Поговаривали, что она прижила его от демона и тот забрал сына к себе.

— Когда это всё случилось? Сколько лет было мальчику в то время?

— Это случилось… — она задумчиво посмотрела в потолок. — Вскоре после празднования дня коронации короля Ричарда. Да, ещё говорили, что костёр вскоре после праздничной процессии — не слишком хороший знак для короля, но что государю Сен-Марко до того, что происходило в какой-то Оверни! Это же так далеко! А мальчику было лет двенадцать.

— Значит, сейчас ему что-то около двадцати?

— Если конечно его не забрал демон, — с серьёзным видом кивнула виконтесса.

— Как звали этого мальчика?

— Не знаю.

Марк задумался, а потом снова взглянул на даму.

— Какие отношения связывали вашу тётушку с вашим сыном?

— С Клодом? — снова растерялась она. — Онибыли привязаны друг к другу. С тех пор как я овдовела, тётушка часто навещала нас или приглашала в Монтезье. Она всегда отлично ладила с мальчиками, и теперь была очень внимательна к Клоду. Он с детства её обожал. Она помогла мне нанять для него учителей и заботилась о том, чтоб он был хорошо одет, надеялась ввести его в высший свет. Ну, не самый высший, конечно, а в тот, где сама имела некоторые связи. Она хотела, чтоб он поступил в кавалерию, позаботилась о его экипировке и выхлопотала для него рекомендательное письмо от графа де Жуайеза. Но Клод, приехав в Сен-Марко, не захотел поступать на службу. Ему больше нравится развлекаться, — она вздохнула и снова стала тревожна и печальна. — Его отец был таким же. Я выходила за красавца, жившего в собственном замке, а когда он погиб, у меня осталось совсем немного денег, чтоб купить маленькую ферму неподалёку от того имения, которое раньше было нашим. После того, как Клод уехал в столицу, я продала её и смогла купить только этот домик. У меня больше не было причин оставаться в Оверни. Сын — это единственное, что у меня осталось, — она всхлипнула.

— Скажите, ваш сын ссорился с баронессой де Морель? — спросил Марк.

Женщина испуганно взглянула на него.

— Нет! Конечно, нет! Вы же не думаете, что это сделал Клод? Он не настолько плох! Он неплохой, просто такой же ветреный, как его отец! И он любил тётю!

— Они ссорились? — настойчиво спросил Марк, глядя ей в глаза.

— Я бы так не сказала, — вздохнула она. — Клод часто ходил к тётушке и выпрашивал у неё деньги, обещал исправиться. В последний раз она выгнала его. Он был очень расстроен, говорил, что она его отругала. Он собирался с ней помириться, когда она немного успокоится.

— Где