понравился Рим. Владение гостей итальянским ему пришлось по душе. Он даже изобразил на лице приветливую улыбку.

— Итак, господа, что вас привело ко мне? — поинтересовался диктатор, всем своим видом демонстрируя, что много времени уделить на переговоры он не сможет.

— Нам необходима ваша поддержка. Власть в Испании перешла к богомерзким исчадиям ада — большевикам. Наше движение решило выступить против этой власти. В нашем распоряжении почти пятьдесят тысяч верных и преданных людей, которые не побоятся запятнать свои руки кровью, чтобы избавить страну от коммунистической заразы. Но нам нужно оружие. Нам нужна любая поддержка. Причём, как на этапе подготовки восстания, и, что не менее важно, когда оно начнётся и войдёт в острое противостояние с властью в Мадриде.

— Что вам надо?

— В первую очередь оружие. Винтовки, револьверы, пулеметы и патроны. Много патронов. Если есть возможность хоть какую-то артиллерию…

— Но-но-но… господа! Если ручное оружие — это еще куда ни шло, то пушки… Пушки нет. Пока что нет! Учтите, пока вы не начнёте — только легкое вооружение. И большего не просите… Впрочем… Завтра вас примут в палаццо Киджи. Думаю, что сумма, которую я могу выделить вашему движению, приятно вас удивит. Но! Не советую вам меня подвести! В нужный момент ваше выступление должно взорвать страну! Шествие Коминтерна по Европе необходимо остановить. Кстати, с этим согласен и герр Гинденбург. Очень может быть, что добровольцы-монархисты из Германии окажут вам помощь. Советую после Рима направиться в Берлин. Конечно, пока что Рейх не стал производить вооружение в достаточном количестве, но хоть что-то они вам выделить тоже смогут. Правда, будет мешать красная Франция… Но это тоже решаемый вопрос. Причем весьма оперативно решаемый. Не смею вас больше задерживать и прошу меня извинить, дела.

* * *

Рим. Палаццо Киджи. Кабинет министра иностранных дел Чиано.

16 апреля 1935 года

(выступление Муссолини с балкона)

— Джан! На кого мне приходится тратить свое время! На каких-то занюханных монархистов, которых раздувает от своей мнимой значимости! У нас пятьдесят тысяч штыков! Только нет винтовок! Дайте нам оружие, и мы перевернём Испанию вверх дном! Клоуны!

Муссолини ворвался в кабинет своего зятя в весьма раздраженном состоянии. Впрочем, таковым его состояние было уже давно. Дела в новой Римской империи (как хотел бы считать Бенито свою фашистскую Италию) шли ни шатко, ни валко. В Кирениаке восстали местные племена. Подкрепление, присланное из метрополии, столкнулось с отчаянным сопротивлением хорошо вооруженных (по местным меркам) повстанцев, применявших старую добрую партизанскую тактику. Военные требовали прислать бронетехнику, но бронемашины, которые имелись у Рима, для условий войны в песках и пустынях не подходили совершенно. При этом на повестке дня было вторжение в Эфиопию, которое не хотелось откладывать. А сразу два фронта страна могла и не потянуть. А если не поспешить, то англичане или французы постараются прибрать этот еще не занятый кусок Африки себе, тут даже думать не надо. Опоздаешь — останешься у разбитого корыта. А без колоний империи не бывает!

— Знаешь, я решил им всё-таки помочь. Дам немного оружия и денег тоже дам. Но при этом я отправил их к Гинденбургу. Пусть с ним ищут общий язык. Все они идейные монархисты, вот пусть и думают. Три головы лучше, чем две! Может быть, что-то умное придумают.

Довольный произнесенной сентенцией, диктатор упал в кресло, после чего сосредоточился на сигаре, которую подхватил со столика.

— Мы получили сообщение от канцлера Германии Германа Геринга. Он просит принять его для переговоров.

— Хм…ф… — произнёс дуче, разжигая и раскуривая Ларранагу[2].

— Он везёт предложения не только о сотрудничестве, но и о более тесном союзе. Предлагает заключить что-то вроде антикоминтерновского пакта.

— Это интересно. Но сначала мне надо его выслушать. Я не слишком доверяю немцам. Впрочем, я всем не очень доверяю, даже тебе[3]!

— Кроме того, меня просит принять посол СССР, хочет обсудить приезд делегации для переговоров о строительстве в их стране заводов.

— Что они хотят?

— Всё и побольше.

— Ну, всё мы им не дадим. А вот за золото и за нефть что-то, возможно, возможно… Джан, ты постарайся узнать подробности и подготовься к этим переговорам со всем тщанием. Нам вливания в экономику средств очень нужны.

— По нашим сведениям, в Москве сидит серьезная делегация из САСШ. А русские в это время ищут, с кем бы еще заключить контракты. Весьма в этом деле активизировались.

— Сталин не дурак. И не хочет складывать все яйца в одну корзину. Тем более, что капитал, с которым ему приходится дело иметь еврейский. Поэтому ищет и альтернативные пути. Попадать под пяту Ротшильдов ему не хочется. Удивительно! Капиталисты готовы продать большевикам промышленность, которой они поставят мировую буржуазию на колени! Мы живём в удивительное время, зятик! Ну что же, если мы сможем что-то откусить от этого большого русского пирога, надо это сделать. Поговори с нашими капиталистами, что они могут предложить, так, чтобы заработать. Прилично заработать! Что-то еще?

— Наши военные атташе сообщают, что англичане начали активно что-то разнюхивать в Эфиопии. Мне кажется, что в Киренаике они тоже мутят воду. Докладывают, что оружие поступает туда через Палестину, а местные власти смотрят на это сквозь пальцы.

— Завтра будет совещание с военными. Я хочу знать всё о готовности к вторжению в Эфиопию. Мы опаздываем, Джан, мы опаздываем.

— Но на фоне волнений в Киренаике…

— Нам и организовали эти волнения, чтобы мы не смогли расширить наши африканские владения. Никто не возражает, вроде бы… но стоит нам притормозить, и на Эфиопию найдутся желающие! А Киренаика? Там всегда будут восставать бедуины. Мы будем их понемногу вырезать! Пусть все идёт как идёт. Подкрепления мы туда отправим. Немного.

Муссолини выпустил в потолок приличный клуб дыма, после чего продолжил:

— Величие империи в ее свершениях, Джан!

Выпустил еще клуб дыма, который стал расползаться по потолку сизым туманом.

— Когда-то всё средиземноморское побережье Африки принадлежало нам. Не