и становления Линукса, приходилось много возиться с этой системой, когда для каждой конфигурации железа приходилось самостоятельно собирать и компилировать ядро, а также весь необходимый набор программ. Требовалось много изучить и извернуться, чтобы заставить это всё штатно работать. Но это принесло неоценимый опыт, и он позволяет дополнить некоторые прочитанные книги своими практическими знаниями и примерами.

Думаю, что они станут весьма полезны тем, кто будет эту ОСь ваять и отлаживать. Так что делал книгу ближе к непосредственному специалисту-практику, который будет в дальнейшем её использовать. Моей задачей-максимум являлось не дать ни единого шанса кривым форточкам от Билла Гейтса, и прикупленной им MS-DOS.

Но спокойно дописать в этот день книгу - была не судьба, ибо как смерч в комнату влетел Петрович и первым делом проверил, что в доме никого нет, а затем плотно запер входную дверь. Тут его и прорвало. Он долго и сочно матерился в присутствии младенца, чего до сих пор у него не отмечалось.

Некоторые обороты я от него так и вовсе впервые услышал, и даже не пытался встревать в излияния словес, так как это только затянет процесс и подымет температуру лавы. Пришлось сидеть, концентрируя всю присущую невозмутимость, и слушать это извержение матерщины. Понятно, что это «ж-ж-ж» неспроста, и он должен извергнуть свой гнев наружу и только потом объяснит, в чём я ещё накосячил.

Вроде в последнее время вёл себя паинькой, даже наладил нормальные товарищеские отношения со своей гувернанткой, и нареканий с её стороны не могло быть. Никуда особо не встревал и глобальных проектов также не затевал. Тихо и скромно ходил на занятия в Универ и получал новые знания. Откуда тогда прилетело?!

Как оказалось, основания материться у него очень даже имелись, так как из Москвы прибыл, новоиспечённый генерал-майор Алексей Крикунов и устроил формальный допрос по поводу утечки сверхсекретной информации. Опросил всех осведомлённых о факте первого пришествия, а кроме Петровича с начальником управления доступа не было ни у кого из сотрудников. У остальных имелись только некоторые отрывочные сведения, не представляющие никакого интереса. Однако, проверяющий всё досконально расследовал и собственноручно запротоколировал их ответы.

Неприятная ситуация, и мне понятно бешенство Петровича. Отчего прислали именно Крикунова - тоже не секрет. Не пожелали расширять круг допущенных к этой информации. Очень разумное решение и я его целиком одобряю. К тому же он сам прекрасно знает, кто виновен в этом переполохе, но вряд ли поделился дополнительной информацией со своим руководством. Утечь может и оттуда, и даже с большей вероятностью, чем от нас. Там в верхах целая свора карьеристов, а кто из них и сколько могут работать на врага - неизвестно. Не всех своих агентов и пособников раскрыли впоследствии западные разведки. По некоторым материалам срок секретности не истёк, а некоторые никогда не станут достоянием гласности.

Из ругани Петровича стало понятно, что во Франции был убит возглавлявший список предателей и врагов - Михаил Сергеевич Горбачёв. Алексею было отдано распоряжение опросить всех допущенных к подобным сведениям, не исключая и моих родных - отца, мать, сестру и даже джуниора.

Понятно, что Алексей отработал номер для галочки. Но Петрович прекрасно знает, откуда весь этот азохенвей. Вот и пришёл разрядиться на виновнике. А я бы точно переспросил у него сотню раз, как в том Ералаше: - «Да век бы слушал, дядя Семён». Но не под такое его настроение. а то можно сильно огрести. И даже по попе, несмотря на возраст.

Не по-человечески, не по православному испытывать удовлетворение от такого известия, но к тому, кто заслужил миллион расстрелов - за несколько десятков миллионов сломленных и загубленных человеческих жизней, я проявлять всепрощение не намерен, а также подставлять ему другую щёку.

Дав полностью излиться Везувию гнева, и когда извержение пошло на убыль, я решил разобраться в информации детально. А потому стал налаживать диалог с Петровичем, только в наступательном ключе.

- Петрович, ты не ругайся, ведь мне, как никому, понятен твой взрыв негодования. Если припомнишь, то я бывал на допросном марафоне в вашей конторе, и запомнил все свои ощущения. А теперь попробуй меня выслушать и понять. На кого мне полагаться и на кого рассчитывать в выполнении поставленной цели? Вот например, ты и деды Сережа и Коля – вы стражи Отечества, а сейчас уже многие помоложе и в будущем большинство - стали цепными псами руководящей верхушки. А именно она и предала Советский Союз, она его развалила. А из вашей конторы: кто ушел руководить охранными структурами олигархов, а кто остался служить цепными псами местных верхушек, и лишь меньшинство сохранило верность долгу и стране. Что там было сказано в Евангелие на сей счёт? «И если глаз твой соблазняет тебя, вырви его: лучше тебе с одним глазом войти в Царствие Божие, нежели с двумя глазами быть ввержену в геенну огненную»[2]. А сейчас необходимо средство месье Гильотена[3].

- Ты мало знаешь, а уже часть из твоего списка арестована и состоятся судебные процессы, и доказательств их вины собрано предостаточно. Но не для всех подтвердилась работа на западные спецслужбы, и их пока не тронули. Мне это на улице рассказал Алексей Крикунов и просил тебе передать, чтобы ты впредь не затевал партизанской войны. Всех указанных лиц вели это время, очень небольшой группой сотрудников, чтобы не произошло утечки. И они также не знали причины порученного наблюдения. Важно было никого не вспугнуть. И твоего первого номера тоже вели, ожидая проследить его связи с вражеской агентурой. И тут его в Ницце устранили. До того никаких контактов с агентами разведок отмечено не было, в отличие от многих других. Были только финансовые нарушения и связь с цеховиками.

- А мне наплевать: агент он, убежденный антисоветчик или просто запутавшийся дурак! Главное то, что он явный враг, приведший к гибели десятков миллионов наших советских людей! Нанесший больший вред, чем десятки мегатонных ядерных боеголовок! На те, у нас была бы возможность достойно ответить.

- Не кипятись, я не осуждаю само решение проблемы. Поспешность вредна! Был расчёт набрать больше доказательств, чтобы предъявить их народу. Чтобы судебный процесс был основан не на «царице доказательств» - собственном признании[4], а на достоверных и подтверждённых материалах дела. Сам же не одобрял некоторые осуждения по 58-ой, за явно сфабрикованные