выполнить просьбу своего учителя и неожиданно осознал, что в голове нет ни рисунка руны, ни узора связи. – Но я не помню!

– И я! – удивленно повторил за ним Илюха.

Фар’Рук в ответ только довольно рассмеялся, но в итоге все же решил объяснить, в чем тут дело.

– Все просто. Это защита высоких рун, – начал он. – Если ты можешь ее освоить, она становится частью тебя. Нет – ты сразу ее забываешь. Некоторые кланы неплохо наживаются на тех, кто пытается изучить такие сильные приемы пораньше и готов за это платить.

Теперь все встало на свои места. Денис понял, что обезьян ловко проверил их потенциал, ничем особо не рискуя. Получилось красиво. А еще это напомнило, что они не герои, которым помогает сама судьба. Все, что у них есть, они взяли в бою, потом и кровью. И так будет дальше.

«Денис…» – неожиданно парня снова позвала его ученица-драконица.

«Да?» – отозвался он и поспешил восстановить свою копию-учителя. Несмотря на некоторые успехи, его чешуйчатым товарищам надо было продолжать тренировки.

Парень на мгновение появился рядом с девушкой, собираясь тут же вернуться в свое основное тело, но просто не смог это сделать. Его взгляд сначала зацепился за парящие белые волосы, а потом плавно перешел от них к укутанной молнией руке.

– Ты смогла… – только и сказал Денис.

– Ты нам показал, мы повторили, – ответила девушка.

– Ну, конечно, это нам нужна вторая трансформация для Руки воздуха, а драконам сразу открыты все возможные пути, – прошептал Денис. – Поздравляю! Теперь вы точно стали сильнее. Кстати, а имя у тебя еще не открылось?

Парень искренне радовался прорыву своих подопечных. Да, он немного жалел, что сам так не смог, но гораздо важнее было то, что теперь шансы драконов пережить эту эпоху существенно подросли.

– Пока нет. Сила есть, но я еще не взрослая, – девушка покачала головой, отвечая на его вопрос. – Чего-то не хватает. Какой-то крохотной мелочи.

– Жалко. Но ты все равно молодец! Мужик! Хоть и с… – Денис немного смутился от пришедшей в голову фразы. В итоге он просто быстро спрыгнул со столба к девушке, обнял ее, поздравляя с победой, а потом поспешил обратно.

Надо было запустить для драконов продолжение тренировки, а самому возвращаться к Фар’Руку. Кстати – тут у Дениса мелькнула новая мысль – возможно, получится выпытать у обезьяна еще пару высоких рун. Пусть сам парень и не запомнит их, но драконы-то смогут. А потом, когда и он сам станет сильнее, уже они побудут его учителями.

«Договорились…» – в голове прозвучал голос девушки-дракона, она была совсем не против.

– Ну, что застыл?! – а вот Фар’Рук был недоволен тем, что люди так легко отнеслись к тому, что столь редкое знание прошло мимо них. Старший вон и вовсе постоял, о чем-то размышляя, а потом вернулся к реальности, сияя словно впервые отмывшаяся от грязи распутная лягушка. Распутная не из-за поведения, а потому что любила соответствующую погоду.

– Хочу попробовать еще раз! – выпалил тем временем Денис, сверкая глазами. – Учитель, покажите еще какую-нибудь высокую руну. Я сейчас покопался в себе и понял, что пусть по-настоящему мы ничего и не выучили, но в какой-то мере я добился успеха.

При этом парень смотрел прямо в глаза обезьяна, давая тому возможность считать верхний слой его мыслей. Тот самый, где Денис на самом деле видел успех девушки-дракона как свое достижение. И это превращало все сказанное выше в самую настоящую правду.

– Значит, какой-то успех был… – Фар’Рук задумался.

Вообще, просто так показывать высокие руны не приветствовалось. Такое могли принять даже за нарушение общих интересов потомков великого Короля обезьян. А это и штрафы, и кое-что посерьезнее. С другой стороны, существовало вполне конкретное правило самих Небес. Если кто-то идет по пути силы, и ты считаешь его достойным, то имеешь право делиться с ним своим знанием. Старое правило, о котором часто забывали, но оно от этого никуда не девалось.

– Что ж, я покажу тебе все стихийные связки первой высокой руны. Ветер у тебя есть. Значит, Вода, Земля и Огонь, – от последнего слова по спине у Дениса пробежали мурашки, а Фар’Рук продолжал. – Естественно, никакого Света и Тьмы, все же я охотник, а не страж…

Обезьян был готов начинать, когда парень неожиданно для самого себя его остановил. Все дело было в мурашках при мысли об Огне. О пробужденном пламени, которое так легко использовал дядя и которое пока никак не давалось самому парню. И вот сейчас он, кажется, почувствовал, что именно является той преградой, которая только растет между ним и этой стихией. Ответ был таким простым…

– Я не все сказал, – Денис решил говорить прямо, и пламя внутри его души стало немного ярче.

«Ты уверен?» – кот, который наблюдал за всеми последними разговорами и открытиями своего ученика, пока не мог решить, согласен ли он с его решением.

«Да, – ответил парень. – Рами, ты же знаешь меня, наверно, лучше всех, если не считать Илюхи. Разве ты не видел, как порой я говорю, что хочу сражаться, но в душе просто ищу способы победить? Я ищу силы, чтобы повергнуть Небеса, но в то же время считаю врагами Микасу и корра. Почему, если у нас вроде бы одна цель? А все просто – я не могу вообразить себя на их месте. Не могу представить, что готов на все ради победы. Да, мы с тобой часто говорили эту фразу, но только в том ключе, что мы сами готовы платить любую цену. А эти двое не видят разницы между ценой для себя и ценой для всех других живых существ. Я не готов побеждать, повергнув в пыль все миры. Наоборот, я хочу победить, спасая их!»

«Ты – не герой», – напомнил кот, хотя и был согласен с каждым словом человека.

«Злодеем тоже можно быть разным, – Денис развел руками. – И поэтому я не хочу врать и обманывать тех, кто мне доверяет. Я не хочу идти серым путем там, где это не обязательно».

«Значит, расскажешь Фар’Руку правду?» – кот подвел черту под разговором.

«Да, – кивнул Денис. – Но сначала… Ты не против?»

Парень мысленно потянулся к девушке-дракону, которая, как он знал, слышала каждое слово этого их разговора.

«Я не против, – ответила та. – И меня зовут Сестра Востока».

«Приятно познакомиться, я Денис», – парень не знал, что именно помогло его ученице все-таки повзрослеть и вспомнить свое имя, он был просто рад за нее. И эта радость, слившись с его решимостью, добавила еще