София, 3.VI.38.

(№ 26).

Ссылаюсь на мою телеграмму № 24.

Я посылаю следующей почтой донесение военного атташе относительно назначения самостоятельного германского военного атташе в Болгарии. Там уже имеется самостоятельный военный атташе.

Насколько мне известно, немцы уже добились такой руководящей позиции в отношении доставки сырья и самолетов в Болгарию, которая дает Германии возможность оказать сильный нажим на болгарское правительство, причем такой нажим (согласно строго конфиденциальному сообщению, полученному мною на днях) недавно был успешно осуществлен в отношении предполагавшегося контракта на поставку чехословацкой стали с заводов «Шкода», от которого Болгария отказалась в пользу менее удовлетворительного контракта с Германией.

Поэтому чрезвычайно важно, по-видимому, не оставлять немцам свободным поле деятельности здесь, и я надеюсь, что это обстоятельство будет учитываться, когда будет рассматриваться вопрос о предполагаемом перераспределении постов военных атташе.

Дальнейшие подробности диппочтой.

Виконт Галифакс — сэру С. Уотерлоу

(Афины).

Форейн-Оффис, 13.VI.38 г.

(№ 92).

Ссылаюсь на ваши телеграммы №№ 111 и 19 (от 3-го и 7-го июня: по вопросу о перевооружении Болгарии).

Предположения о том, что наша готовность разрешить экспорт оружия в Болгарию может укрепить позицию последней в нынешних переговорах, по-видимому, необоснованны.

Мы, конечно, не питаем иллюзий относительно того, что мы можем противодействовать германскому влиянию на Болгарию, как в вопросе о поставке оружия, так и в вопросах более общего порядка, но я полагаю, что то обстоятельство, что мы проявляем нашу добрую волю по отношению к Болгарии хотя бы в такой мере (как бы мало мы ни сделали для нее на практике), вероятно, поощрит ее к тому, чтобы обратиться к нам за советом или, по меньшей мере, прислушиваться к нашим представлениям.

Если мы откажемся продавать оружие, то вооружение Болгарии будет продолжаться, но Германии будет предоставлена полная свобода действий, а она вряд ли будет поощрять Болгарию к уступкам в нынешних переговорах. Однако наше влияние в Софии, вне зависимости от его размеров, соответствующим образом сократится.

Учитывая замечания относительно кредита и других возможностей, упоминавшихся в ваших телеграммах №№ 19, 20 и 21, следует внести ясность в то положение, что в настоящее время мы не имеем намерений предоставить Болгарии какие-либо специальные льготы в отношении оружия, которое она может решиться закупить. Было принято решение только о том, что в отношении Болгарии должны быть применены обычные правила, т. е. британским фирмам должно быть разрешено экспортировать оружие в Болгарию при условии, что при этом не пострадают наши собственные интересы и интересы стран, имеющих на это больше права, чем Болгария. Фактически маловероятно, что британские фирмы будут иметь возможность делать очень большие поставки в ближайшем будущем.

Мы искренне стремимся к тому, чтобы переговоры между Болгарией и Малой Антантой были успешно закончены и чтобы за ними последовало действительное сближение обеих сторон. В этом отношении мы всегда будем готовы предоставить свои услуги в распоряжение другой стороны; но нам нужно разрешить судить самим о том, какая тактика может привести к наилучшим результатам, и я полагаю, что отказ разрешить экспорт оружия из Англии в Болгарию в настоящий момент ни в малейшей степени не будет способствовать успешному завершению переговоров и не остановит процесса ее вооружения, которое, как об этом следует помнить, происходило постепенно и без протестов с чьей-либо стороны уже в течение некоторого времени в прошлом.

Если вы сочтете это желательным, вы можете высказать соответствующие соображения греческому правительству.

(Послана в Афины.

Копии направлены в Анкару № 94, Белград № 50, Бухарест № 68 и Софию № 25).

Сэр Р. Кэмпбелл — виконту Галифаксу.

Белград, 3.VI.38 г.

(№ 39).

Вчера во время беседы с председателем совета я использовал представившийся мне случай для того, чтобы осторожно выяснить его позицию. Соответствующим образом, в замаскированных выражениях, я заявил, что мне известно, что он стремится помешать Германии получить экономическую гегемонию над Югославией, и спросил, какие у него планы в этом отношении.

Г-н Стоядинович заявил, что он очень отчетливо сознает опасность германского экономического проникновения. После некоторых замечаний общего характера он перешел к вопросу о предоставлении кредита Турции (я знал, что этот вопрос не ускользнет от его внимания) и затем коснулся сообщения печати, в котором говорилось, что британское и французское правительства рассматривают вопрос о том, чем они могут помочь небольшим соседним с Германией странам, с тем чтобы они не попали целиком в экономическую зависимость от нее. По его словам, он может сказать только то, что всякие действия со стороны правительства его величества встретят к себе самое теплое отношение и что если последнее фактически предусматривает какие-либо действия такого порядка в отношении Югославии, то ему нетрудно было бы указать принципы, на которых могла бы основываться максимальная помощь.

В этот момент, учитывая последнюю фразу вашей телеграммы, я отклонился от этого вопроса и положил конец этой части беседы, сказав, что, хотя я видел сообщения печати, о которых он упоминает, я не имею представления (что совершенно верно), какой точки зрения вы придерживаетесь.

Беседа, которая с моей стороны совершенно не носила связывающего характера, оказалась достаточной, чтобы доказать, что югославское правительство будет приветствовать всякую помощь, которую мы можем ей оказать, но что на основании сообщений печати, упоминавшихся выше, оно фактически надеется, что будет иметь место какая-либо существенная помощь. Я надеюсь получить возможность сообщить следующей диппочтой некоторые предложения общего характера, но было бы трудно уточнить их без консультации с югославским правительством. Если решение о предложении помощи будет принято в принципе, то я думаю, что наилучшим планом было бы просить югославское правительство внести соответствующие предложения лично.

Сэр Р. Кэмпбелл — виконту Галифаксу.

Белград, 5.VI.38 г.

(№ 40).

Ссылаюсь на вашу телеграмму № 20.

Генеральный секретарь Министерства иностранных дел, которому я сделал устные представления в соответствии с вашими инструкциями, принял их без каких-либо комментариев, за исключением личного замечания, что политика югославского правительства по отношению к Болгарии была внушена теми же идеями, которые вызвали решение правительства его величества.