Ему не удалось закончить фразу, так как дверь, повинуясь нажиму моей руки, в ту же секунду бесшумно распахнулась. Склонившись над замком, я убедился, что он практически вырван из своего гнезда. Сквозь образовавшееся в металле отверстие и проникала легкая струя холодного воздуха. Я молча указал на него Мэнгино.

– Непонятно, почему не сработала система сигнализации, – недоуменно произнес шеф службы безопасности.

– Теперь это уже не имеет значения, – отозвался я. – Злоумышленник внутри лаборатории. Нам нельзя терять ни минуты.

Мы бросились к помещению, где находился термоядерный реактор. Дверь, ведущая в комнату, где размещался пульт управления лазерами, была сорвана с петель, хотя мы никого там и не обнаружили. Пока Вильсон проверял настройку пульта, Мэнгино по телефону отдавал приказания своим подчиненным.

– Всем свободным от несения караульной службы собраться у помещения реактора. Задерживать всех, кто попадется вам на глаза. В случае сопротивления стрелять без предупреждения. Немедленно связаться с полицией и отделением ФБР.

Мы миновали большие двойные двери и перешли в комнату с бетонными стенами, где находились сами лазеры. Осветительные лампы включились сразу же, едва мы переступили порог помещения.

– Эти двери всегда закрыты, – прошептал доктор Вильсон, уже не пытаясь скрыть охватившей его тревоги.

Лазеры представляли собой длинные, тонкие стеклянные трубки, снабженные разнообразными приспособлениями и водруженные на тяжелые металлические пьедесталы. Их насчитывалось не менее нескольких дюжин. Стволы лазеров, занимавших все пространство обширной комнаты, были нацелены на узкую щель в бетонной, армированной сталью стене, по другую сторону которой и находился термоядерный реактор. Вся энергия мощных приборов была готова сконцентрироваться на микроскопических шариках из дейтерия, заложенных в рабочую камеру. Несколько мгновений мы нерешительно стояли посреди комнаты. Неожиданно слабый звук привлек наше внимание. В ноздри нам ударил запах озона. Стеклянные трубки засветились в темноте зловещим зеленоватым светом.

– Бог мой, – прошептал Вильсон, – ему все-таки удалось включить лазеры!

Мэнгино и я одновременно посмотрели в дальний конец комнаты, где находился центральный пульт управления. Там в тени позади толстого защитного стекла угадывались знакомые очертания массивной фигуры Аримана.

Шеф СБ, не раздумывая, выхватил пистолет и нажал на курок. Стекло покрылось трещинами, но выдержало. Ему потребовалось выпустить всю обойму, прежде чем оно разлетелось вдребезги. Но этих нескольких секунд вполне хватило Ариману. Он исчез. Одновременно погасли и все осветительные лампы. Теперь помещение освещалось лишь устрашающим мерцанием лазеров, изливавших свою смертоносную энергию сквозь щель в бетонной стене в самое сердце термоядерного реактора. В комнате было темно, как в преисподней, до того как черти догадались развести там огонь. Насколько я мог судить, Ариману, с его дьявольской изобретательностью, удалось осуществить свое намерение, обесточив весь район и использовав освободившуюся энергию для увеличения мощности лазеров.

Перекрывая шум электрических генераторов, где-то недалеко от нас раздался топот бегущих людей и беспорядочные выстрелы.

– Мои ребята все-таки добрались до него, – прозвучал в темноте торжествующий возглас Мэнгино.

Увы, он ошибся. Очень скоро шум перестрелки стал заметно слабее, а скоро и совсем стих в отдалении. Я не сомневался, что и на этот раз Ариману удалось благополучно уйти от заслуженного возмездия.

– Я иду за ним, – прорычал шеф СБ, на бегу перезаряжая свой пистолет.

– Нам необходимо любым способом выключить лазеры, – крикнул я, обращаясь к впавшему в прострацию Вильсону, – прежде чем они саккумулируют достаточно энергии, чтобы взорвать литий.

В зеленом мерцании адского пламени глаза ученого казались неестественно большими.

– Но это невозможно. – Он безнадежно передернул плечами.

– Так придумайте что-нибудь, – обозлился я.

На этот раз он и не думал спорить. Мы перешли в центр лазерного контроля и сразу же убедились, что все оборудование предусмотрительно выведено из строя. Главная консоль была разбита, от датчиков осталось одно воспоминание, а сама металлическая панель оказалась с корнем вырвана из своего гнезда. Обрывки проводов свисали из навсегда остановившихся модулей. Казалось, здесь порезвился взбесившийся слон, спутавший центр управления с посудной лавкой. Но и сквозь остатки защитного стекла мы могли различить зловещую пульсацию лазеров, вопреки всякой логике продолжавших функционировать в максимальном режиме. От удивления у Вильсона отвисла челюсть.

– Но каким образом этот тип, кто бы он там ни был, сумел добиться подобного?..

Вой электрогенераторов, похоже, достиг предела. Свечение лазеров становилось невыносимым для глаз. Под ногами хрустело разбитое стекло. Я оттащил Вильсона от искалеченной панели и, спотыкаясь в темноте коридора, поволок его по направлению к реактору.

– Существует ли способ остановить это светопреставление? – крикнул я, стараясь перекричать какофонию звуков, наполнявших помещение.

Вильсон пожал плечами.

– Количество дейтерия, находившегося в реакторе… – начал он.

– Бросьте, док. Держу пари, что оно уже превышает критическую массу.

– Тогда, – он беспомощно развел руками, – мы не можем прервать реакцию. Нам остается уповать лишь на милосердие Божие…

В призрачном зеленом свете он выглядел постаревшим и совершенно больным.

– …Главная распределительная панель, – пробормотал он после продолжительной паузы. – Пожалуй, я смогу отключить рубильник и обесточить всю территорию лаборатории.

– Отлично, док, займитесь этим немедленно.

– Но на это потребуется время. Минут десять, в лучшем случае пять.

– Слишком много! Через пару минут здесь не останется камня на камне.

– Знаю.

– Что еще мы можем сделать? – Мне приходилось кричать во весь голос, и все равно я едва мог расслышать собственные слова.

– Ничего.

– Не может быть. Должен же существовать хоть какой-нибудь выход.

– Глушитель! – воскликнул он. – Если нам удастся поместить глушитель в камеру реактора, мы сможем блокировать энергию лазеров.

Я понял! Перекрыв доступ лучей лазеров к контейнеру с дейтерием, мы смогли бы заглушить реактор.

– Я сам займусь глушителем, – прокричал я. – А вы отправляйтесь к распределительной панели. Я обойдусь без вашей помощи.

– Но каким образом?

– Не теряйте времени.

– Вы не можете войти в камеру реактора. Радиация убьет вас меньше чем за минуту.