— Ну, это, брат, уже перебор, ты же все переиначил. Правильно говорят: «Если бьешь — то лицо не трожь, а если ругаешь — то не порочь».

Ли Сюэлянь же он посоветовал:

— Сюэлянь, в вашем деле — чем дальше в лес, тем больше дров, сейчас тебе лучше уйти.

Ли Сюэлянь вытерла слезы, повернулась и пошла прочь. не то чтобы она приняла совет Лао Чжана, просто ею завладела новая мысль. Раз уж у нее пропала возможность обустроить свое будущее, она с головой уйдет в прошлое. и если раньше она копалась в своем прошлом лишь ради того, чтобы отстоять правду о разводе, то теперь к этому прибавилась новая цель — доказать, что она не Пань Цзиньлянь. Раньше ее единственной целью было наказать Цинь Юйхэ, а теперь — отстоять свою репутацию. Сложность состояла в том, что вопрос о ее репутации всплыл в связи со спором о ее разводе с Цинь Юйхэ. то есть для того, чтобы доказать, что Ли Сюэлянь это не Пань Цзиньлянь, сперва требовалось разъяснить тонкости их развода. Раньше эти две проблемы никак не были связаны друг с другом, но после этой выходки Цинь Юйхэ они сплелись в один узел, став одним целым. и высказывание Лао Чжана, что «если бьешь — то лицо не трожь, а если ругаешь — то не порочь», на самом деле укололо Ли Сюэлянь, потому как сказанное Цинь Юйхэ все приняли за чистую монету, заведомо признав ее «уязвимость» и приравняв к Пань Цзиньлянь. Сначала она не собиралась скандалить и создавать неприятности, но теперь она снова была готова к бою. Куда же ей следовало обратиться? Во все соответствующие инстанции она уже обратилась. Везде, где только можно было подать жалобу, от уезда и до города, она уже побывала, и везде ей дали от ворот поворот. Если это было бесполезно раньше, то вряд ли что-то изменится сейчас. Того гляди, и вообще упрячут за решетку. и тут ее осенило: нужно уехать отсюда подальше и обратиться со своей жалобой напрямую в Пекин. Пока Ли Сюэлянь не разрулит это дело, она не сможет нормально жить. Тут на местах сидят сплошные придурки, а Пекин — это как-никак столица, там наверняка есть толковые люди. Все местные начальники, от судьи до члена судебной коллегии, от председателя суда до начальника уезда и мэра города, взяли и представили ложь правдой, а в Пекине наверняка смогут отделить правду от неправды. и уже неважно, каков будет вердикт об их разводе, главное — доказать, что она — Ли Сюэлянь, а не Пань Цзиньлянь, или тогда уж — не Пань Цзиньлянь, а Доу Э[10].

12

Ли Сюэлянь выбрала не лучшее время для поездки в столицу. Она ничего не знала о Пекине, равно как и Пекин не имел ни малейшего понятия о том, кто такая Ли Сюэлянь. Ее приезд с жалобой совпал с проведением в Пекине Всекитайского собрания народных представителей[11]. Этим двум событиям, прежде никак не связанным, угораздило столкнуться в одно и то же время, из-за чего они связались воедино. Когда в Пекине проходит ВСНП, то въезд в столицу всякому сброду закрывают. Четких правил относительно того, кого именно считать сбродом, не существует — к данной категории относили всякого, кто мог навредить съезду. Так что с пекинских улиц за одну ночь исчезли подчистую все собиратели мусора, нищие, воришки, проститутки при салонах красоты, а также жалобщики.

Чтобы добраться до Пекина, Ли Сюэлянь села на рейсовый автобус. Сначала у нее была мысль поехать на поезде, но, чтобы сохранить пятнадцать лишних юаней, она предпочла поехать на автобусе. Ли Сюэлянь протряслась целый день и полночи, и только когда автобус остановился, чтобы оплатить дорожный сбор на въезде из провинции Хэбэй в Пекин, она, наконец, узнала новость о том, что в Пекине проводится ВСНП. у поста выстроился кордон из десяти с лишним полицейских машин с мигалками, — проверяли транспорт, следующий в Пекин. у обочины теснились задержанные рейсовые автобусы, товарняки, маршрутки и легковушки. Автобус Ли Сюэлянь тоже остановили. Для проверки требовалось отстоять огромную очередь из транспорта. Прошло два часа, прежде чем двое полицейских наконец-то зашли в автобус, в котором ехала Ли Сюэлянь. Полицейские поочередно у всех пассажиров проверяли документы, багаж, изучали бумаги, подтверждающие поездку в Пекин, выясняли причину визита. Причины назывались самые разные: кто-то ехал в командировку, кто-то по делам, кто-то к родственникам, кто-то на лечение, был даже человек, который ехал на поиски пропавшего ребенка… После надлежащих расспросов одних оставляли в покое, а других высаживали. Никто из них даже не пытался возражать. Ли Сюэлянь достаточно долго наблюдала за происходящим, но так и не поняла, по какому принципу полицейские выбирают, кого оставить, а кого высадить. Наконец один из полицейских подошел к ней. Сначала он проверил ее удостоверение личности, а потом начал задавать вопросы:

— Цель поездки?

Ли Сюэлянь понимала, что такие причины, как командировка, деловой визит или поиск ребенка, ей решительно не подходят. Тем более она не могла озвучить свою настоящую цель, связанную с судебной тяжбой. Поэтому она решила повторить фразу одного из уже опрошенных:

— Еду на лечение, — сказала она, прислонившись к окну со страдальческим видом.

— Что именно будете лечить?

— У меня опущение матки.

Полицейский чуть скривился, но продолжил:

— В какую больницу собираетесь?

Ли Сюэлянь чуть замешкалась с ответом. Ведь она ни разу не бывала в Пекине, тем более никогда не ездила туда на лечение, поэтому она не знала ничего ни о пекинских больницах, ни об их специализации. Поэтому она ответила первое, что пришло ей в голову:

— В Пекинскую больницу.

Ли Сюэлянь дала такой интуитивный ответ, исходя просто из названия. Полицейский подозрительно взглянул на нее и продолжил задавать уже другие вопросы. Ли Сюэлянь с облегчением вздохнула, когда поняла, что больница под таким названием действительно существует.

— Где история болезни?

— Какая еще история болезни? — оторопела Ли Сюэлянь.

Полицейский, похоже, терял терпение:

— Вы же направляетесь в больницу на лечение, где история болезни?

Тут Ли Сюэлянь осенило:

— Это уже моя третья поездка в Пекинскую больницу, поэтому история осталась там.

Еще какое-то время полицейский смотрел на Ли Сюэлянь. не желая более копаться в ее болячках, он задал ей следующий вопрос:

— Есть какое-то свидетельство?

— Какое еще свидетельство?

Полицейский снова стал проявлять нетерпение:

— Будто непонятно? Сейчас в столице проходит ВСНП. Всякий, кто едет в Пекин, должен иметь при себе сопроводительное письмо от органов власти. а иначе как доказать, что вы едете в Пекин на лечение?

Ли Сюэлянь не нашлась с ответом. Ведь она и правда не знала о сроках проведения ВСНП, и о том, что в случае поездки в Пекин требуется оформить сопроводительное письмо, которое, к тому же, должно быть предоставлено местными властями. Впрочем, если бы даже она и знала обо всем этом, то никто бы ей такого письма не дал. Поэтому она сказала: