— Не факт! — встал неожиданно на мою сторону Дако. — Там еще столяр был, что сейчас при них в комнатах слугой, он-то тоже живой.

— Он живой, потому что призраку наплевать на него! — фыркнула де Кервье. — Белая Смерть не последовала за ним, она осталась ждать, когда юноша останется один, чего собственно в итоге и дождалась.

— Думаю, графиня права, но не в том, что все закончится на юноше, а в том, что все началось с него, — подала голос леди Альва. — Он что-то сделал, и если мы первоначально все думали, что банально нанял какого-то специалиста, то теперь выясняется, что делал он это сам без чьей-либо помощи.

— Мог ли человек, не прошедший инициализации в маги, что-то сотворить, что бы смогло связать энергию? — адресовал я вопрос сразу Дако и Хенгельман.

— С моей стороны нет. — Покачал головой Дако.

— В некромантии также нет, — поддержала его старушка. — Но как я уже говорила, к некромантии данный случай не относится. Нужно расспрашивать его отца и того, кто остался в живых из тех работников. Вы знаете, как много среди разных родов есть наследственных семейных проклятий, считалочек-выручалочек, заветов и правил, а иногда тупых примет, что передаются из поколения в поколение? Да почти у каждого аристократического рода, с горем пополам переваливших за двести-триста лет истории. Не берусь утверждать, но возможно и в роду Рах было что-то? Может, от друидов или жрецов, может, амулет какой, любая мелочь могла склонить ту чашу весов, что стала ключом и дверью для призрака.

— Меня еще один вопрос беспокоит. — Альва Шернье поерзала в своем кресле. — Все ли здесь уверены, что Белая Смерть это та самая эльфийка Ладельерра?

— А что не так? — спросил я удивленно.

— Да в этой истории все не так, — недовольно выступила Вальери де Кервье. — Я уже говорила, и повторюсь еще раз, покойная Ладельерра в тех местах чуть ли не святая, а Белая Смерть мало того что убивает, так еще, судя по описанию, имеет ужасный лик.

— Ну, при первой нашей встрече так и было. — Я попытался припомнить детали. — А вот при второй не было никакой худобы и черепов, просто бледная и изможденная, вроде бы так.

— Возможно, это стадии. — Кивнули на пару бестиар и некромант. — Видимо, есть лик предсмертный и образ посмертный.

— О чем это может говорить? — Я погладил одного из спящих енотов.

— Похоже, смерть этой женщины была от истощения. — Пожала плечами Альва.

— Так же погибла и ваша святая, судя по историческому экскурсу. — Пришлось встать, чтоб долить еще чая. — Но оспаривать ваши сомнения не берусь, так как и сам прекрасно вижу, что не все в этой истории на виду, слишком много сокрыто, и единственный свидетель тех событий сейчас сам больше мертв, чем жив.

— Ему действительно невозможно помочь? — Сквайр Энтеми явно чувствовал себя не в своей тарелке. — Может, нам нанять лекаря или, может, мага-менталиста? Я слышал, что подобные специалисты могут вытаскивать нужные знания из самых упрямых голов.

Все присутствующие с недоумением уставились на него, каждый находя отклик понимания в его словах, но заставляя смущаться от такого внимания этого скромного мужчину. Я сам должен был его осмотреть, да я уже видел его, но ведь мельком, лишь взглянул бегло, а может быть, и вправду есть шанс? Да и Дако должен был догадаться о менталисте, впрочем, нам, возможно, и вызывать никого не надо. Граф Десмос — папочка вампиров, с его же слов сам вполне может неплохо прочитать открытый разум. Он, конечно, не высокого ранга специалист в этой области магии, но в эмпатии я его не раз уличал, да и много ли надо, чтобы проникнуть в спящий разум совершенно безвольного человека?

— Господин Энтеми! — Я подскочил на кресле. — Вы гений чистой воды, если бы не ваша борода, я бы расцеловал вас!

В комнате раздались смешки, от чего сквайр еще больше засмущался, наливаясь краской. Больше обсуждений в тот день не было. Да мне и некогда было, оставшийся день я провел в комнате Рахов, отгоняя путающегося под ногами отца, всячески пытаясь прощупать, прослушать, а иной раз чего отковырнуть или резануть по телу его сына. Было печально, во-первых, то, что я не мог выполнить простейшие анализы, а во-вторых, общая запущенность больного.

Промучившись еще какое-то время, пришлось несолоно хлебавши покинуть покои, так сказать, пациента, направляя свой путь в замковое подземелье, что стало вотчиной и апартаментами, а также домом для моего старого знакомца графа Десмоса. Граф он или нет на самом деле, мне без разницы, сейчас для меня главное, что этот морф является самым старым вампиром в моем клане. И пусть он не в лучшей своей форме после проведения боевых действий, но меж тем вполне разумная личность, не обделенная рядом так нужных мне в данный момент свойств.

— Вечер добрый, граф! — поприветствовал я его с порога.

— Надеюсь, господин барон, надеюсь! — Он был в сознании, лишь изредка впадая в сон, пищей же ему служила свиная кровь, доставляемая в избытке. Культи рук и ног белели свежими бинтами, медленно, но верно его организм восстанавливал отсеченные в битве конечности, от чего можно было впасть в прострацию. Это было потрясающе, росла не только мышечная, но и костная ткань! Вообще интересные они тварюшки, эти вампиры, их бы по уму разложить по косточкам да разобрать по пробирочкам, им же цены бы не было. Ну да все еще впереди, может, я еще поработаю с их материалом, мне бы только оборудования для работы побольше, а то стыдно признать, до сих пор не то что микроскопа, подзорной трубы не имею.

— Зная вас, могу предположить, что вам вновь понадобился ваш преданный слуга, ну или то, что от него осталось. — По красивому лицу этого брюнета расплылась улыбка. — Надеюсь, того, что осталось, вам хватит?

— Ах бросьте, граф, останься от вас одна голова, и того было бы достаточно, зная вас и ваш проницательный ум. — Рассмеялся я.

— Вроде как и приятно, но с другой стороны, внушает опасения, рядом с вами и вправду можно превратиться в кочан капусты, навсегда распрощавшись со всем остальным телом. — Он вновь улыбнулся. — Где будем воевать, мой друг?

— Здесь. — Я постучал пальцем себя по голове. — Нам предстоит залезть в голову к одному юноше.

— Это непросто. — Он стал серьезен. — Очень непросто переломить чужую волю, проникая в сокровенное и потаенное человека.

— Воли нет. — Печально вздохнул я. — Есть только тело, но вот человека в нем, боюсь, уже нет.

— Но он жив? А то с мертвым материалом я не работаю. — Граф вскинул бровь.

— Он жив. — За меня ответила, входя в подвал, Альва Шернье, маршал бестиаров, в своем темном облегающем костюме с двумя маленькими пистолетными арбалетами в взведенном состоянии. — А вот вы под большим вопросом, вам ведь известно, господин барон, что любые отношения с вампирами чреваты незамедлительной карой? Закон недвусмысленно говорит о подобном.

— Что там такое, девочка? — Из-за ее спины показалась щупленькая фигурка Хенгельман. — А-а! Ты застала нашего юношу за общением с разными бяками вторично? М-да уж, господин Рингмар не по годам у нас прыток.