Оливия, потупившись, пробормотала:

— Простите меня, миледи. Просто у меня совершенно неожиданно появилось… одно очень срочное дело. Мне не хотелось беспокоить вас из-за пустяков.

— Из-за пустяков? С каких это пор вражда с лордом Брэдстоуном стала пустяком?

Оливия в изумлении уставилась на пожилую даму. Но тут же, взяв себя в руки, проговорила:

— Не понимаю, о чем это вы… У меня есть кузина. Так вот, она оказалась в очень тяжелом положении. Видите ли, она вдова, как и я, и поэтому…

— Оливия Саттон! — выпалила леди Финч. — Ты всегда была неумелой лгуньей! С самого первого дня! Как только приехала с лордом Финчем! Ведь тогда весь город только и говорил, что об убийстве на балу у Чамбли и об исчезновении лорда Брэдстоуна и его любовницы, мисс Саттон. И в этот самый момент — еще и двух дней не прошло, какое удивительное совпадение! — ты появляешься у меня на пороге, называешь себя Джулией Ките и заявляешь, что ты и есть та самая женщина, за которой я послала в город лорда Финча. Но ее звали Мэри!

Оливия промолчала — ей нечего было сказать. Леди Финч между тем продолжала:

— Я нисколько не сомневаюсь: тебе без труда удалось склонить лорда Финча на свою сторону. Не такой он человек, чтобы возвращаться домой с пустыми руками!

— Вы ошибаетесь, миледи, — сказала Оливия. — Всем известно, что эта несчастная девушка находилась на борту «Бонвентуры»и погибла вместе с лордом Брэдстоуном. Я не могу быть ею.

Оливия покосилась на Джемми в надежде на то, что юноша за нее заступится — так не раз случалось, когда миледи делалась совершенно невыносимой.

Однако Джемми пожал плечами и, немного помедлив, спросил:

— Мама говорит правду? Вы действительно мисс Саттон? Оливия закусила губу. Она не находила в себе сил сказать правду, но лгать юноше не хотела.

— Вот что, Оливия… — проговорила леди Финч с необыкновенно мягкими интонациями в голосе, совершенно ей не свойственными. — Как только ты появилась у меня, я, чтобы выяснить, кто ты такая, написала письмо твоей матери и получила ответ.

Леди Финч потянулась за сумочкой, лежавшей на небольшом столике в стиле эпохи королевы Анны. Вытащив из сумочки письмо, она протянула его Оливии.

Оливия дрожащими руками взяла послание и увидела хорошо знакомый ей красивый убористый почерк: «Леди Финч, Финч-Мэнор, Кент».

— Если хочешь, можешь прочесть письмо.

Оливия вполне могла представить, что написала о ней ее мать. Поэтому проговорила:

— Нет, пожалуй, не буду. Но если вы знали, кто я такая, почему тогда не выдали меня полиции?

Леди Финч фыркнула:

— Ты — убийца? Нет, вряд ли. В это могут поверить только лондонские болваны, но не я. Факты не сходятся. Я думаю, что Брэдстоун и убийство совершил, и тебя оклеветал. — Немного помолчав, леди Финч продолжала: — Вот как обстоят дела, дорогая Оливия. Ты никогда не сможешь стать настоящей убийцей — в этом я абсолютно уверена. — Пожилая леди вздохнула, оправила юбку и спросила: — Может быть, теперь ты расскажешь, что произошло? Этот негодяй все еще жив, не так ли?

На следующее утро Роберт выяснил: водяной знак на листе писчей бумаги являлся семейным гербом Финчей. От своей тетушки майор узнал, что лорд Финч и его больная жена жили в довольно заброшенном поместье, в нескольких часах езды от Лондона.

По словам маркизы, основное занятие леди Финч состояло в следующем: она давала знакомым советы, причем как тем, кто в них нуждался, так и тем, кто не нуждался. Однако получение «наставительного» письма почиталось за честь.

— Правда, мне жаль ее компаньонку, — говорила за завтраком леди Брэдстоун. — Ее зовут, если не ошибаюсь, миссис Ките. Она вдова. Бедняжка прикована к письменному столу — днем и ночью пишет письма для Эвелины. — Маркиза вздохнула и добавила: — Впрочем, надо признать: писать письма для сварливой старухи и выслушивать ее бесконечную болтовню — это для вдовы не самый худший способ заработать себе на жизнь.

«Вдова… письма…» — думал майор. Теперь он понимал, почему на Оливии было черное платье и почему — пальцы в чернилах.

Действительно, где лучше всего спрятаться образованной женщине? Разумеется, в отдаленном поместье, под вдовьим трауром.

Хорошенько поразмыслив, Роберт пришел к выводу: его улетевшая пташка не успела вернуться к утру в Финч-Мэнор — следовательно, провела эту ночь где-то в городе.

Тетушка без возражений дала майору адрес лондонского дома Финчей, однако советовала избегать молодого мистера Рейберна — очевидно, этот юноша сбился с пути и не являлся подходящим собеседником для такого уважаемого человека, как маркиз Брэдстоун.

После завтрака Роберт сразу же отправился к Финчам. Но у самого особняка остановился в некоторой растерянности. «Как быть дальше?» — думал он.

Разумеется, маркиз Брэдстоун не мог постучать в дверь и заявить, что он желает встретиться с компаньонкой хозяйки. Не мог он поступить и так, как поступил бы в Испании, — вломиться в дом, схватить девушку за руку и получить от нее нужную информацию. К тому же сначала требовалось убедиться в том, что миссис Ките, жившая у леди Финч, — действительно мисс Саттон.

Отпустив экипаж, Роберт обошел вокруг дома. При этом он тщательно разглядывал все окна и двери. Наконец расположился у стены рядом с конюшней — там его не было видно — и стал следить за входом для слуг.

Теперь надо было найти информатора. Например, какую-нибудь корыстолюбивую горничную — такая за небольшую мзду охотно рассказала бы о компаньонке своей хозяйки. Вскоре из дома действительно вышла женщина. Причем шла крадучись, опасливо поглядывая по сторонам.

«Вероятно, горничная… Бросила свои обязанности и отправилась на тайное свидание», — подумал майор. Такой вариант Роберта вполне устраивал. Ведь горничная, тайком отправившаяся на свидание, с удовольствием поделится любой информацией — лишь бы не уволили без рекомендательного письма.

Намереваясь перехватить девушку подальше от дома, Роберт какое-то время следовал за ней. Когда же она поворачивала за угол, он заметил под ее капюшоном рыжеватые волосы.

Майор улыбнулся — оказалось, что мисс Саттон сама к нему вышла.

Оливия, не замечая слежки, дошла почти до середины сквера. Внезапно кто-то тронул ее за плечо, и она подумала, что это Джемми, решивший, как истинный рыцарь, последовать за ней. Но тут мужчина заговорил, и она поняла, какую ужасную ошибку допустила, покинув лондонский дом леди Финч, где была в полной безопасности.

— Одну минуту, мисс Саттон, — проговорил Роберт.

Оливия на несколько секунд замерла и вдруг, резко развернувшись, попыталась ударить противника кулаком в подбородок, а ногой — в колено.

Но к ее удивлению, маркиз без труда уклонился от удара ногой и даже сумел перехватить ее руку. И тотчас же перехватил другую руку, причем сделал это опять же без малейших усилий.