На глаза у меня навернулись слезы. Уж кто-кто, а я наизусть знала все грехи моего отца!

— Вы просто жалкий проныра и ничтожество!

— Да неужели? И от кого же я это слышу?

— Да, мой отец в тюрьме, и что дальше?

— Может быть, вам лучше повидаться на Рождество с отцом?

— Знаете что? Не суйте нос в чужие дела!

Но он не отстал от меня:

— А могу я узнать, где он находится?

— Да вам-то какое дело?

— Он в Лиле?

— Нет, в Люине, возле Экс-ан-Прованса. Там, где живет его третья жена.

— Почему бы вам не поехать и не навестить его?

Я перевела дыхание и жестко сказала:

— Потому что я с ним больше не разговариваю. Из-за него я решила стать полицейским. Он был моим идеалом, единственным человеком, которому я доверяла, и он предал мое доверие. Он лгал всем. Я никогда его не прощу.

— Ваш отец никого не убил.

— Вам этого не понять!

Вспыхнув, я вскочила со стула, готовая любой ценой вырваться из ловушки, куда сама себя загнала. Поль удержал меня за рукав.

— Хотите, я поеду с вами?

— Послушайте, Малори! Вы необыкновенно любезны, милы, вежливы и похожи на последователя далай-ламы, но мы с вами совершенно чужие люди. Я плохо поступила с вами, но я попросила у вас прощения. А если я вдруг захочу повидаться со своим отцом, то обойдусь без вас, договорились?

— Как хотите. Но Рождество такое время… Мне кажется, момент самый подходящий. А вам так не кажется?

— Мне кажется, что вы действуете мне на нервы! И мы с вами не в диснеевском мультике!

Он сочувственно улыбнулся. И я, сама того не желая, невольно призналась ему:

— Даже вздумай я туда поехать, это не так-то просто делается. С улицы в места заключения не войдешь. Нужно разрешение, нужно…

Он тут же воспользовался тем, что я приоткрылась.

— Но вы же работаете в том же ведомстве! Вы можете все уладить по телефону.

Я перестала обсуждать эту тему и решила переключиться на самого Поля.

— Будем говорить серьезно, — сказала я. — До Экс-ан-Прованса на машине не меньше семи часов. А в Париже ожидается снежная буря, так что вернуться нам будет трудно.

— А мы попробуем! — весело возразил он. — Не будем упускать шанса. Поведу я.

В груди у меня будто вспыхнул огонь. Я растерялась. И несколько секунд сидела в нерешительности. Я вдруг поняла, что готова поддаться его уговорам, но не могла понять, почему. Потому ли, что в самом деле хочу увидеться с отцом? Или потому, что хочу еще несколько часов провести с этим незнакомым человеком, который не осуждает меня, что бы я ни говорила, что бы ни делала?..

Я посмотрела Полю в глаза, и мне ужасно понравилось, как он на меня смотрит.

Я бросила ему ключи, соглашаясь, чтобы он сел за руль.

* * *

Эври, Осер, Бон, Лион, Валанс, Авиньон…

В наше невероятное путешествие мы пустились по автостраде под названием «Солнечная». В первый раз за долгое-долгое время я не защищалась, оказавшись рядом с мужчиной. Позволила себе расслабиться. Мы слушали музыку, грызли печенье и крекеры. Повсюду были крошки и солнце. В воздухе веяло предчувствием каникул, жаркого Прованса, Средиземного моря. Веяло свободой.

Всем, в чем я так нуждалась.

* * *

На часах было половина второго, когда Поль высадил меня перед тюрьмой в Люине. Все время, пока мы ехали, я отгоняла от себя мысль о встрече с отцом. И вот я стою и не двигаюсь перед мрачной дверью с камерами слежения. Отступать некуда.

Полчаса спустя я вышла из этой двери вся в слезах, но с удивительным покоем на душе. Я повидалась с отцом. Поговорила с ним. Заронила зернышко нашего примирения, которое до этого дня казалось мне невозможным.

Я сделала первый шаг, и это было, безусловно, лучшее, что я сделала за все эти годы. И этим лучшим я была обязана человеку, которого едва знала. Который увидел во мне что-то совершенно другое, совсем не то, что я старалась показать…

«Не знаю, что прячется в вас, месье Малори. Может, вы тоже травмированы так же, как я. Или вы просто человек, непохожий на других, но в любом случае я вам очень благодарна».

Освободившись от гнетущей тяжести, я заснула в машине.

* * *

Поль улыбался.

— Я не говорил тебе, что у моей бабушки был домик на побережье Амальфи? Ты когда-нибудь ездила на Рождество в Италию?

Когда я открыла глаза, мы уже пересекли границу с Италией. Мы были в Сан-Ремо, и заходящее солнце посылало нам последние лучи. Где-то очень далеко Бордо, Париж, снежная буря и дом номер 36.

Я чувствовала, что Поль на меня смотрит. Мне показалось, что мы знали друг друга всегда. Я не могла понять, как такая глубокая близость могла возникнуть так быстро.

Бывают в жизни минуты, когда внезапно распахивается волшебная дверь и жизнь дарит вам встречу, на которую вы никогда не надеялись. Встречу с вашей второй половиной. Человеком, который принимает вас таким, какой вы есть, принимает во всей полноте. Принимает и понимает ваши противоречия, ваши страхи, опасения, раздражительность, горечь, гнев, всю темноту и грязь, что скопились у вас в душе. Очищает вашу душу. Протягивает вам зеркало, и вам больше не страшно в него смотреться.

* * *

Хватило минуты. Взгляда. Встречи. И началась совершенно иная жизнь. Добрый человек. Добрая минута. Счастливый каприз судьбы.

Мы встретили Рождество в гостинице в Риме.

На следующий день проехали все побережье Амальфи и по долине Дракона добрались до садов и виноградников Равелло.

Спустя пять месяцев мы поженились.

В мае я узнала, что жду ребенка.

* * *

Бывает минута, когда волшебная дверь распахивается и в жизнь входит солнце. Редкая минута, когда распахиваетесь вы сами. Плывете, словно в невесомости. Мчитесь по автостраде без ограничителей. Все становится предельно ясным. Вместо вопросов одни ответы. Вместо страхов любовь.

Важно запомнить эти минуты.

Они редко длятся, превращаясь в часы.

Всегда можешь больше, чем думал.

Джозеф Кессель

Китайский квартал

Сегодня

10 часов 20 минут

Разноголосица толпы. Тошнотворный запах сухой рыбы. Скрип металлической двери.

Гэбриэл вышел из ломбарда и сделал несколько шагов по Мотт-стрит. Заметив его, Алиса вернулась из страны воспоминаний.