пол. Тут не выдержала я и залилась смехом. Мама среди осколков и кипятка не знала то ли плакать, то ли смеяться. Видя смятение на мамином лице мне стало немного не по себе.

— Я уберу- решила я поддержать маму.

— Я к себе — еле слышно сказала она и направилась в комнату. «Тебе чай принести» — внезапно пришла в голову данная идея. От смеха у меня из глаз побежали слёзы. Вера продолжала всхлипывать от смеха, сидя все в том же углу. Спустя пару минут я вроде бы успокоилась и принялась за уборку осколков. Ладно, раз с чаем у меня не задалось, пойду на улицу прогуляюсь. Надо воздухом подышать и успокоится. Выйдя в коридор, я обнаружила что Веры там уже нет. Она благополучно ретировалась в комнату. Нет я вот удивляюсь, как люди могут так бесшумно передвигаться, почему у меня так не получается. Куда я не пойду везде шум и погром.

Выйдя на улицу, я, наконец-то, вздохнула полной грудью свежий воздух. У меня появилось желание покинуть наш скромный участок и прогуляться по окрестностям. Но моему желанию не суждено было сбыться. Мои мысли тут же вернули меня в реальность. Если я пойду прогуляться, то возможно, нет почему возможно, обязательно встречу Сергея. Он везде меня преследует. Ненавижу. У меня в душе столько злости, что даже не передать словами. Если бы он не был таким сильным, я бы его возле кабинета следователя хорошенько побила. Как плохо что я не чемпион по боксу.

Гуляя по, так называемому, приусадебному участку, я зашла за дом. У нас там росли несколько берёзок и одна ель, это был наш собственный с сестрой мини лес. Когда мы были маленькие мы часто прятались на деревьях от мамы. Нас долго искали, а нам было почему-то от этого весело. Потом мы тайком пробирались в дом и садились пить чай, как будто мы всегда здесь и были. Однажды папа нашёл нас и наше убежище стало уже не тайным. Папа его попытался облагородить. Соорудил полукруглую лавочку и столик, высотой они были примерно одинаковой. Я присела, погружаясь в свои мысли полные ненависти и обиды. Скорей бы прошёл суд, и мы вернулись домой, к своим привычным занятиям, к своим друзьям и приятелям. Мне не давало покоя только одно, почему виновный до сих пор не наказан, все же ясно как белый день. Да и я показания дала вполне исчерпывающие, могли бы хотя бы задержать его до суда. По крайней мере мне было бы спокойнее.

Так рассуждая о смысле жизни, о том, кто прав, кто виноват, я не заметила, как на улице стало совсем темно. Странно почему меня никто даже не пытается искать. Назло домой не пойду, захотела я обидеться, но мой желудок предательски заурчал, давая понять, что очень проголодался и не против съесть чего-нибудь вкусненького. В голову стали лезть различные мысли о том, что на ужин приготовила мама, а моя фантазия дорисовывала их в картинках. Я не смогла больше сопротивляться и направилась в дом, предвкушая ужин. Мне кажется я даже стала ощущать вкус под воздействием моей бурной фантазии.

Подойдя к двери, я услышала разговор возле неё, «Ага — думаю — сейчас я вас всех напугаю». Я резко открываю дверь. От неожиданности у меня у самой чуть сердце не остановилось на пороге стоял отец, видимо собирался куда-то уходить. Разочаровавшись в своих способностях кого-то напугать, я направилась на кухню. Способность к поеданию всего съестного у меня никогда не пропадёт.

К моему удивлению я не обнаружила ни свежеиспеченных булочек, ни первого, ни второго блюда. Холодильник пуст. Мороз пробежал по всему телу. Панический ужас сковал мой живот. И он очень громко за протестовал. В голове крутились все различные названия блюд, которые мама могла бы приготовить. Холодильник предательски запищал, давая понять, что его пора бы уже и закрыть. В этот момент я поняла, как выглядит конец света. Нужно что-то предпринять, но руки смертельной хваткой вцепились в холодильник, в ожидании что он сам все отдаст или найдёт какое-либо другое решение.

— Анна — я вздрогнула и наконец то, отпустила холодильник. Повернувшись, увидела маму. В руках она держала поднос, на котором красовались бутерброды с красной икрой, с красной рыбой и парочка бутербродов состав, которых я не могла разобрать из далека. В этот момент моей улыбке позавидовал бы сам чеширский кот. Мой живот также перестал биться в конвульсиях и замер, ожидая долгожданного ужина.

— Анна, где ты ходишь, мы уже тебя потеряли. Пошли ужинать я накрыла на веранде. Погода хорошая поедим на свежем воздухе. Может хоть там посуду не разобьем. — мама улыбнулась мне. Я же в свою очередь не могла оторвать взгляда от бутербродов, предвкушая их вкус. — Пошли. — мама поняла, что ждать я больше не могу и не хочу.

Выйдя на веранду, моему взгляду предстал большой стол, на котором как мне казалось было все. Фрукты, свежеиспеченная курочка, бутерброды, летний салатик, салат из морепродуктов, картошечка, сок, чуть дальше стояли ещё какие-то салаты, рядом с отцом красовался шашлык. А- а я готова была нырнуть в это изобилие.

— Анна — глядя на мои, скорее всего, безумные глаза, мама меня остановила. Держа меня за руку, наверное, чтоб не

сорвалась, она прошептала мне не ушко — у нас гости. Пришли наши соседи. Помни ты девушка.

Как мне в этот момент хотелось просто набрать себе всего и уйти в комнату наслаждаться трапезой. Но нет. Я надела на себя приветливую улыбку и направилась к гостям. Через пару минут я услышала долгожданный призыв от мамы.

— Прошу всех к столу.

Как ни странно, но гости почему-то оказались за столом раньше меня. Хотя меня это мало волновало, сидя за столом, я хотела скорее уже приступить к ужину. Тем более, что мой организм за полчаса до этого испытал сильнейший стресс. Тяжело соблюдать приличия, когда ты находишься на гране истощения. Я старалась вести себя за столом соблюдая все правила этикета. Но ловя на себе грозный взгляд мамы, я понимала, что мне это с трудом удаётся делать. После того как мне мой животик, наконец то, сказал спасибо, я обратила внимание, что соседка тётя Маша привела своего прыщавого сыночка Илью, хотя нет Илюшу, как они любили его называть. Этот Илюша ростом на целую голову ниже меня. Всё его лицо усыпано юношескими прыщами, нос картошкой, глазки такие маленькие и, не сказать, что он толстый, но атлетом