Бывшая поправила пояс юбки и наклонилась, чтобы собрать все документы. Взор впился в ложбинку между грудей, что пёрли из выреза блузки, как поднявшееся тесто. Уже забыл, как сладко и приятно зарыться туда носом.

Да, твою ж мать! Хватит! Не думай! Не вспоминай!

Женя прошествовала к выходу, не удостоив меня и крупицей своего взгляда. Вот, сучка! А ведь я по сути спас её. Не выдал. Узнай Булатов, что она моя бывшая, из-за которой и произошёл весь треш прошлых выходных, он бы мгновенно её выставил… А потом меня, так как в этой истории я тоже не святоша.

Да, лучше разобраться с паршивкой по-тихому, без свидетелей, и в этот раз я не буду бросаться на неё, как оголодавший.

— Что за сюрпризы, Булатов? — натянул фальшивую улыбочку. — С каких пор тебе понадобился ассистент?

— С тех самых, когда понял, что нуждаюсь в личной жизни. Это ты там по клубам шастаешь, а я работаю.

Лучше бы в эти выходные я тоже работал.

— Ты женат на работе. Даже секс с секретаршей, а не с кем-то на стороне.

— Почему это? — вдруг обиделся Слава. — У меня есть девушка… Лю…Людмила. Очень умная и эрудированная…

— Эрудированная?! — переспросил я и рассмеялся. — Ты хоть себя слышишь? Ты словно колбасу описываешь по органолептическим свойствам.

— Пошёл в задницу, Вольных, — буркнул Булатов, разозлившись. — Это в твоих карманах невесты находят женское бельё, а я… Я предпочитаю утончённых натур.

— Ну да, таких же язвениц и трезвениц, читающих Шекспира, пукающих духами и какающих зефиром, — усмехнулся я.

— Ты — придурок, Вольных, — беззлобно констатировал Слава и, встав из-за стола, направился к дверям. — Знаешь, я обычно женщин привык воспринимать, как данность, но сегодня понял, что всё это время ошибался. У каждого мужчины есть на земле та единственная, что навсегда способна изменить его в лучшую или худшую сторону. Та, что срывает крышу, переворачивает мир и учит читать меж строк. Мы их либо хватаем и держим возле себя, становясь счастливыми, либо упускаем, доживая остаток своих дней с кем придётся. Я хочу первый вариант…

— Ты головой сегодня ударился? — скептически скривился я.

— Нет, прозрел, — улыбнулся Булатов и, открыв двери совещательного зала, вышел в коридор.

Еще несколько секунд смотрел на опустевшее место, пытаясь понять суть его внезапной философии. Ошибки свои он вдруг понял именно сегодня. Сегодня… Сегодня у него новый ассистент, что перевернул мою жизнь уже не раз. Перевернула мою и так же может перевернуть чью-то. Например, Булатова.

Твою мать! Сорвался с кресла и направился к кабинету нового ассистента. Раньше сей пост занимал другой человек, пока не обосрался и не ушёл в бухгалтерию, поэтому я прекрасно знал, где должен расположиться новый сотрудник фирмы.

В кабинет ворвался без стука и тут же растерялся, застав пустующее рабочее место. Первым желанием было пойти искать негодницу в кабинете Булатова, но тут же поутих, поняв, что разумнее подождать негодницу здесь. Прошествовал к столу и плюхнулся в кресло. Осмотрелся. Юродивая сумочка дешевого бренда припарковалась на соседней тумбе. Шальная мысль пришла навязчивым туманом. Нет, рыться в чужих вещах негоже, но она мне не чужая. Да! Не чужая и вполне себе опасная. Будет не лишним знать, чем сейчас живёт бывшая.

Крадучись залез внутрь сумочки — туалетная вода, косметичка, кошелёк. Пальцы зацепили прямоугольник из кожзаменителя. Немного мелочи, кредитные и банковские карты, дисконтная карточка в магазин детских игрушек. Я бы не предал этому значения, если бы в следующем отсеке кошелька не нашёл объяснение, что вдруг придавило меня, как мошку — фотография, на которой моя бывшая крепко и любяще прижимала к себе светловолосого мальчугана лет четырёх. Что это? У неё есть дети?!

— Лёва?! — не заметил, как фигура Жени выросла в кабинете. — Ты… Ты роешься в моих вещах?!

В ответ повернул к ней изображение на фотокарточке и вскинулся в ответ, понимая, что гнев снова подкатывает к горлу:

— Это что? Твой?! Когда наблядовать успела?

Девушка секунду взирала на меня, а после возмущенно подступила и вырвала из рук фотографию.

— От тебя и наблядовала, идиот! — сердито рявкнула она и спрятала фото обратно в кошелёк.

Я ожидал любого ответа, только не такого. Эмоции застряли в горле и, уже больше не контролируя себя, схватил бывшую за плечи.

— От меня?! В каком смысле от меня?! Ты чего несёшь, дура?!

Тряхнул несчастную с такой силой, чтобы вытрясти из неё всё, что угодно, кроме этого внезапно и невероятного факта.

— Отпусти! Больно! — девушка попыталась вырваться. — Лев!

— У меня есть сын, а я ни сном, ни духом?! — в висках пульсировало от осознания, что месть любимой женщины оказалась в миллион раз мощнее и жёстче. Скрыть от меня рождение сына — ещё более гадко, чем…

— Я говорила на похоронах, что беременна. Пусти! — вскричала она и рванула из моих уже ослабших рук.

Мысленно попытался вернуться в тот страшный день. Она говорила о таком важном, а я не помню?! Правильно, потому что тогда я ничего и никого не мог воспринимать, а её отторгал едва ли не на подсознательном уровне. Не мог ни видеть, ни слышать — слишком болело внутри и стенало.

— Что мешало тебе сообщить о рождении сына потом? — сипло произнёс я. — Ты видела моё состояние… Могла же понять. Или ты назло? Мстила так, да?

Женя энергично мотала головой.

— Я хотела тебя найти после родов, надеялась, что в плане сына ты сбавишь обороты, но Алик сказал, что ты уехал в Питер учиться. У меня не было ни средств и ни возможности поехать за тобой. А потом… Потом я узнала, что у тебя появилась другая.

— Другая, — горько усмехнулся я. — Да тогда у меня их было сотни. Потому что тебя пытался забыть. Вытравливал проклятую всеми средствами. Едва не свихнулся. Но теперь всё прошло. Я жить начал! У меня есть девушка, с которой хочу связать остаток своей жизни… И тут снова ты, мать твою! Снова всё перевернула с ног на голову, испоганила своим существованием. И до кучи ещё и мой ребёнок… Господи, бедолага столько лет живёт с такой матерью?! Блядь!

Я вновь схватил мерзавку за локоть, и Женя испуганно попятилась.

— С сегодняшнего дня у этого несчастного мальчика есть отец. И я сделаю всё возможное, чтобы не стало матери.

— Нет, не смей, — в ужасе зашипела бывшая и мертвой хваткой вцепилась в лацканы пиджака. — Не смей! Только через мой труп. Костя мой!

— Костя?! — в ещё большем бешенстве