– Вам пообещали денег? Сколько?

– Тысячу долларов, – опустила голову Аверочкина. – Это большие деньги, согласитесь. Говорю же, бес меня тогда попутал. И что случилось-то? Какое-нибудь несчастье? Неужели взрыв?!!

Она вдруг застонала, прикрывая рот ладонью.

– Никакого взрыва не было, но убийство, возможно, было… – трагическим тоном, желая припугнуть безмозглую Аверочкину, произнес Денис. – Поэтому давайте, выкладывайте, как выглядела эта девушка. Возраст, опишите внешность…

– Высокая, стройная, хорошенькая, такая с виду интеллигентная, одета хорошо, духами пахнет… Волосы длинные, густые. Ну, не похожа она была ни на убийцу, ни на террористку!

– Вы сказали, что ее звали Лена. Она что, вам паспорт свой показала?

– Нет, не паспорт… Она же ко мне не просто так пришла, она сказала сначала, что хочет снять квартиру. Ей соседи сказали, что мои жильцы уже съехали.

– То есть она нашла вас здесь, вот по этому адресу?

– Конечно. Думаю, ей Таисия Николаевна этот адрес дала, соседка. Ну, я впустила девушку, она сказала, что хочет снять квартиру, желает посмотреть ее. Ну вот, в процессе, так сказать, общения я и узнала, что ее зовут Лена.

– Может, она и фамилию вам свою назвала?

– Знаете, назвала. Постойте, дайте-ка вспомнить… Притская ли… Прытская… Пирова..

– Пирская?!

– Да, кажется, так…

Потрясенный, Денис удовлетворенно вздохнул. Получается, не напрасно он пошел по соседкам-пенсионеркам. Лена Пирская. Что же это выходит, она сама устроила свое похищение? Чтобы заработать денежек, а заодно отомстить родителям? Вот это новость!!!

Однако он не должен был показывать радость. Напротив, он нахмурился:

– Послушайте, Тамара Петровна. Вы – взрослая женщина, у вас за плечами большой жизненный опыт. Скажите, что такого сказала вам эта Пирская, что вы сразу же согласились ей помочь?

Она вдруг посмотрела на Дениса жалобно, простонала что-то и даже всхлипнула, давя на жалость.

– Знаете, не хочу, чтобы вы считали меня полной дурой, – наконец сказала она. – Терроризм, тротил… Конечно, она все мне рассказала. Что она из неблагополучной семьи… Нет, не в том смысле, что ее родители пьяницы, нет, напротив, они состоятельные люди, но просто заняты своей жизнью, да к тому же еще и в разводе. У нее план: она хочет проучить их, а заодно вытрясти из них деньжат, хочет купить небольшую квартиру, чтобы жить отдельно от них. И рассказала, как она спланировала свое похищение и как долго не могла придумать способ передачи денег. Ну и придумала! Вспомнила, как однажды, когда она была маленькая, по словам ее мамы, их коляску перепутали с другой коляской, и мама вышла погулять с соседским мальчишкой… Это и навело ее на мысль о подмене колясок. Она попросила меня поменять их, чтобы в ее коляску в определенное время ее отец положил деньги, много денег. Она допускала, что он обратится в полицию и поэтому будет очень трудно забрать денег… Словом, остальное вы уже знаете, иначе не пришли бы сюда, по мою душу. Что же касается меня… Да, конечно, может, я и не должна была этого делать. Но она пообещала мне заплатить, как я вам уже сказала, к тому же я рассудила, что лично я ничего особенного и не делаю! Я же не убиваю никого! Просто окажу девушке услугу, поменяю коляски…

Денис уже не мог слышать про эти злосчастные коляски!

– Так что случилось? Ее отец положил в коляску деньги, а когда ваши архаровцы обнаружили, что их обманули, что в коляске Анжелики ничего нет, вот тогда вы и нашли меня, сообразили, что подмена произошла прямо в подъезде!.. Что ж, таков был план! И что теперь будете со мной делать? Осудите? Посадите? Все живы-здоровы, в конце концов, это их семейное дело, вот путь и разбираются. Деньги-то, по сути, остались в семье!

– Все бы ничего, – сказал Денис, – если бы отцу не подкинули пакет с отрубленным пальцем дочери…

Аверочкина схватилась за сердце.

Валентин Иванов произвел на Глафиру сильное впечатление: красивый белокурый молодой человек с зелеными глазами и изысканными манерами. Даже если бы он не был талантлив, как считала Ольга, подумала Глафира, разглядывая его в свете теплого весеннего солнечного дня за столиком кафе, то его можно было бы содержать и кормить теплыми булочками по утрам уже за его природные данные. Конечно, и такие прелестные молодые люди могут быть злодеями, но в это не хотелось верить.

Глафира расспрашивала его об отношениях с падчерицей, ловя себя на том, что она откровенно любуется его нежной кожей, блестящими светлыми волосами и густыми черными ресницами.

– У нас с Леной совершенно замечательные отношения, – спокойным тоном убеждал он Глафиру, помешивая сахар в кофе. – Конечно, она ревнует меня к Инге, и это понятно, особенно учитывая ее сложный возраст.

– Вы не питали к ней других… не отеческих чувств? – задала неловкий вопрос Глаша и растерялась.

– Я понимаю, что вы имеете в виду, но Лену я всегда воспринимал просто как девочку, как ребенка, понимаете? Хотя чисто с эстетической точки зрения она мне, безусловно, нравилась… нравится. Вы, вероятно, хотели бы задать мне более грубый вопрос: не приставал ли я к ней? Так вот, отвечаю: никогда. Я люблю Ольгу.

– Но если вы любите Ольгу, то зачем вам эта связь с вашей однокурсницей? – глядя ему прямо в глаза, спросила Глафира.

На ее глазах лицо художника стало розовым, а потом и красным.

– Но у меня нет никакой связи ни с кем! К тому же я привык, что мне постоянно приписывают разного рода любовные похождения.

– Как это – разного рода?

– Некоторые считают меня геем, – просто ответил Валентин.

– Как вы думаете, куда могла сбежать Лена, если это побег?

– Она девушка непредсказуемая, свободолюбивая, подчас – неуравновешенная, дерзкая, и у нее полно всяких тайн. Это написано на ее лице. Я знаю, что она с презрением относится к нашему с Ольгой браку, что недолюбливает меня и считает полнейшей бездарью. Но если это так, то кто заставляет людей покупать мои картины?

– Скажите, что вы знаете о денежных отношениях Лены с родителями? – Глафира решила переменить тему, поскольку почувствовала, что коснулась открытого нерва художника.

– Точно ничего сказать не могу, но предполагаю, что ей ни Ольга, ни Пирский никогда ни в чем не отказывали.

За полчаса до встречи с Ивановым Глафире позвонила Лиза и рассказала о том, что, по словам Дениса, Лена сама организовала свое похищение. И хотя в это верилось с трудом, но факты, точнее показания хозяйки квартиры, рядом с которой стояла злополучная коляска для выкупа, говорили сами за себя.

– Скажите, вот вы, зная Лену, могли бы предположить, что она сама придумала собственное похищение?

– Да запросто! Говорю же, она – девочка дерзкая, смелая, решительная, к тому же знает, что ей за это ничего не будет. Что ей все рано все простят. А безнаказанность порой развязывает руки и позволяет некоторым людям совершать самые низкие поступки и даже преступления. И если похищение было спланировано Леной, то я не удивлюсь, больше того, чисто по-человечески я ее где-то даже понимаю.