одной женщине. Как только советская власть пала, взял еще трех. В девяностые были голодные времена, поэтому родители сестру Гарееву продали.

Чувствую ментальную связь с матерью Тимура. Она тоже третья жена, у нас много общего.

— А вы с нами пойдете, тетя Камила? — интересуюсь, протягивая руку к стакану с апельсиновым соком.

— Да, я тоже поеду.

Выдыхаю. Будет моральная поддержка. Камила все-таки доброжелательная, а свекровь я только мельком видела.

Начинает проясняться картинка, которая совсем не радует. Тимур действует по отцовскому сценарию. У него тоже долго была одна Аида, а потом за год появилось сразу две жены. И если муж продолжит воплощать этот сценарий, то четвертая жена тоже не за горами. Обещаю себе сделать все возможное, чтобы этого не произошло никогда. Не представляю, как убрать из жизни Тимура Аиду и Малику, но четвертой не будет.

Глава 5.3. Ева и Лилит

Заира

После завтрака продолжаю прогулку по дому. Прохожу длинный зал для приема гостей с белым роялем. Толкаю боковую дверь и оказываюсь в библиотеке. Стены высокого помещения заставлены стеллажами.

На угловом кожаном диване свернулась калачиком Малика с книжкой в руках. На столике рядом с ней стоит чашка с чаем и ваза с фруктами.

Малика поворачивает голову на звук двери и настороженно мне улыбается.

— Привет! — говорю я. Подхожу и приземляюсь в кожаное кресло с другой стороны от столика, — я решила устроить себе экскурсию по дому.

— Как отдохнули? — вежливо напряженно интересуется девушка. Ее ладонь опускается на живот в защитном жесте.

— Я почти научилась плавать, — доброжелательно отвечаю я.

Мой игривый тон ничуть не помогает расслабить Малику.

— После нашего медового месяца я влюбилась в Тимура, — сообщает она мне и пытливо всматривается в мое лицо.

Ответные признания не входят в мои планы.

— Ты, как и я, не знала его до свадьбы? — тянусь к столику и достаю яблоко из вазы.

— Да, у нас был договорный брак. У отца логистическая компания. Он таким образом скрепил свой контракт с Тимуром, — нехотя признается Малика.

Удивленно смотрю на девушку.

— У твоего отца есть деньги, и он отдал тебя второй женой? — мои брови ползут вверх.

— Родители разведены. Мы с отцом никогда не были близки, у него другая семья. Мама не хотела отдавать меня Тимуру, но отец пригрозил отменить наше содержание. Я не жалею, что так получилось, — заявляет Малика и открыто смотрит мне в глаза.

Даже не знаю, кто сейчас меня раздражает больше — Аида, которая постоянно рассказывает о сексе с Тимуром, или Малика, которая педалирует свою любовь к нему.

— И тебя не напрягает делить своего мужчину с другими? — с садо-мазохистским удовольствием интересуюсь я.

— Мужчины полигамны, — пожимает плечом девушка, — с этим надо смириться, как бы трудно это не было.

— Мне кажется, мужчины сами придумали, что они полигамны, — возражаю я, — сначала были Адам и Хавва. Моногамия была с начала времен и является естественной.

— Не подумай, что я умничаю, но не все так однозначно в этом вопросе, — прерывает меня Малика, — если вспомнить миф о сотворении мира, то мужчина и женщина созданы на шестой день по образу и подобию божию. И речь здесь идет не о Хавве, которая создана позже из кости Адама, а о его первой жене Лилит.

— Ни разу не слышала ни о какой Лилит, — фыркаю я.

— Есть подозрение, что ее вычеркнули позже для поддержания патриархальной модели общества, но забыли вымарать из мифа о сотворении мира. Упоминание о Лилит сохранилось у каббалистов и в шумерских первоисточниках. Таким образом, даже у Адама было две жены, — резюмирует Малика.

— Зачем же ее вымарывать? Мне кажется, две жены лучше укладываются в патриархальную модель, — замечаю я.

— Лилит не хотела признавать первенство Адама. Она считала себя равной ему, так как оба они были созданы по образу и подобию божию из глины. По одной из легенд конфликт между Адамом и Лилит вспыхнул на фоне секса. Они не могли поделить, кто будет сверху. Лилит обиделась и покинула рай. Бог с Адамом уговаривали ее вернуться, Лилит отказалась. Тогда Бог создал Хавву из ребра Адама. У той уже не возникало вопроса, кто главнее: женщина или мужчина.

Смотрю на Малику, и моя ревность к ней испаряется. Она не боец. В мире отвлеченных умствований ей комфортно. Она вполне может любить умозрительный образ Тимура, не особо претендуя на аналог из крови и плоти.

Неудивительно, что с Аидой они смогли жить мирно. У нас со старшей женой возможен только один сценарий взаимодействия — непримиримая война за влияние, территорию и мужчину. Мы обе это прекрасно осознаем.

— В художественной литературе, Лилит — это прекрасная сексуальная любовница, — продолжает лекцию Малика, — Ева же воплощает в себе образ жены и матери.

— В браке секса нет, — рассеянно выдаю прибаутку из социальных сетей.

— Ну, не совсем так, — смущается Малика, — но образы Лилит и Хаввы намекают на то, что мужчины с древности сортируют женщин на два типа: подходящих для семьи и для секса без обязательств. Сам факт существования такого разделения говорит о полигамной природе мужчин.

Занимательные теории, но я не хочу сейчас ничего такого слышать. Полигамные мужчины или нет, мне плевать. Я хочу Тимура полностью и безраздельно. Совершенно не понимаю, как этого можно добиться, но буду взбивать лапками сливки, пока что-нибудь не получится.

— Кстати, по одной из теорий именно Лилит в образе змеи соблазняла Еву вкусить запретный плод. Первая жена Адама ревновала его ко второй и жаждала той навредить, — Малика многозначительно вздергивает бровь, и мне кажется, что она намекает на какие-то свои терки с Аидой.

Оставляю Малику в ее царстве книг, прихватив два томика Мураками, которые она мне вручила. Дверь в мою комнату приоткрыта. Какое-то непонятное чувство приклеивает мои ноги к полу, и я в щелочку наблюдаю за Татьяной, которая копается в медицинском шкафчике в кухонной зоне.

Что она тут делает? Ни разу не видела Татьяну в своей комнате. Обед мне