Когда сила распространяется на четыре конечности и сто суставов-сочленений, получаешь в распоряжение безграничную мощь, можешь сдвинуть вес в тысячу цзиней. Все тело пронизано единым движением, и тело движется подобно дракону.

Ма Лина остановилась у окна, рассматривая большую красивую бабочку, севшую на занавеску. Мы слегка утомились от этой монотонной лекции и оживились, предчувствуя скорый отдых.

Легкий ветерок качнул занавеску, и бабочка испуганно захлопала крыльями, давая нам на прощание возможность ясно рассмотреть великолепие игры красок и линий, подаренное ей природой.

Ма Лина обернулась, обвела глазами всех в классе и произнесла:

– Завтра мы займемся практикой, так что вам будет немного легче.

Она опять повернулась к окну, как будто желая проследить за полетом этой нежданной гостьи. А мы, стараясь не прерывать ее неожиданную медитацию и не тревожить покой пространства, тихо вышли из класса.

Я получила письмо от Романа:

«Здравствуй, моя красотка, моя вторая половинка. Очень скучаю по тебе. Читаю книги, и все главные героини в них ассоциируются с тобой, если автор описывает их красоту и доброту.

Условия у меня тяжелые. Некоторые люди не выдерживают, сходят с ума. Вчера уже второго увезли в психиатрическую больницу, ночью начал разбивать себе кулаки об стену. Кормят отвратительно. Но я сейчас держу пост, поэтому на эту тему не переживай. Также занимаюсь спортом. Познакомился здесь с одним человеком, который гадает на Таро. Знаешь, я скептически отношусь к этому, но переживания привели к нему. Он мне сказал, что у тебя много поклонников, но ты не обращаешь ни на кого внимания, потому что влюбилась в молодого парня, своего ровесника. Он сказал, что я больше никогда не увижу тебя, что скоро прервешь связь со мной. Вот я и думаю, стоит ли в это верить, или все это чушь. Я с нетерпением буду ждать тебя на свидании. Возьми свой паспорт, свидетельство о браке и продукты на свое усмотрение. Люблю. Скучаю.

P. S. Адрес на конверте. Жду ответа и приезда».

Слезы застилали мне глаза. Как же это все тяжело. Я понимала, что надо обрубить нить связи, но не могла. Оставить все как есть, чтобы не делать Роме больно? Пошлю пока телеграмму:

«Приехать не получается. Много работы. Прости»

На целое письмо не хватит вранья. Совесть замучает. Людмила была права, я убиваю саму себя. Но почему мне не поможет судьба? Вот пришла бы весточка от одного из них: «Прости, я больше не люблю тебя. Не жди меня, у меня есть другая» – и все! Но нет! Выбор так тяжел, что врагу не пожелаешь такой боли.

Я прямиком отправилась в храм, слезы не останавливались. Подойдя к иконе Иисуса Христа, я упала на колени и рыдала, не обращая ни на кого внимания.

– Господи, помоги мне. Прости меня, Боже. Прости меня, что я так делаю больно Роме. Прости. Помоги Роме, Боже, помоги и мне не ошибиться. Я верю, что все от Тебя и по воле Твоей. Дай силы, Иисусе…

– Дочка, тебе, может, помощь какая нужна? – услышала я голос пожилой женщины.

– Матушка, грешна я, грешна. Я мужа предала, полюбила другого, – почему-то поделилась я.

– Дочка, не убивайся ты так. Все по воле Божьей. Значит надо пережить этот момент супругу твоему. А детишки совместные у вас есть?

– Нету, матушка.

– Знаешь, что я тебе скажу, дорогая, ты ступай домой, отдохни, а завтра в восемь утра будет тут старец, Отец Илий. Ты подойти к нему и спроси, что делать тебе, чтоб сердце успокоить. Если Отец Илий благословит тебя на церковный брак с твоим молодым человеком, значит, так тому и быть. Ну, а если нет, то слушай его внимательно и делай, что он скажет. А сейчас ступай, ступай домой, дочка, а я помолюсь за тебя. Как звать-то?

– Екатерина. Спаси Господи Вас.

Я очень быстро успокоилась и даже повеселела, я просто расцеловать хотела эту таинственную незнакомку, но, сдержав себя, вышла из храма и поехала домой.

На следующее утро, ровно в 8:00 я стояла в храме и ждала Отца Илия.

– Здравствуйте, отец Илий, мне необходима ваша помощь, – я наклонилась и поцеловала руку старцу. Он кивнул в доброй улыбке.

– Муж мой находится в тюрьме, а я полюбила другого, – старалась кратко и быстро говорить я. – С мужем не венчались, а Александр, которого я полюбила, просит руки и сердца, хочет жениться на мне и повенчаться. Но он тоже сидит в тюрьме. Детей общих с супругом нет, но сердце разрывается. Благословите меня на новый брак с Александром.

Старец пристально посмотрел на меня, улыбка сошла с его лица, а я готова была сквозь землю провалиться. Ну, и история у меня: хочу бросить мужа ради любовника, который тоже, как и муж, сидит в тюрьме… Я не стала объяснять, что они оба не виноваты в обвинениях следствия, для меня было важнее понять, что мне со всем этим делать.

– Жена декабристов, значит, – именно так он и сказал – «декабристов». Мы улыбнулись, и напряжение, казалось, сошло. – Тюрьма – это приют, лечебница для заблудших душ. Посидят, осознают, исправятся. Не вини себя за любовь. Любовь – есть Бог. Твой муж для тебя, как ангел-хранитель, а для Александра ангел-хранитель – ты. Что ты больше хочешь – брать любовь и заботу или отдавать?

– Отдавать, – тихо, но уверенно сказала я.

– Благословляю вас с Александром на церковный брак.

Отец Илий окрестил меня крестом, я поцеловала крест и покланялась в благодарность. Мне стало намного легче после этого благословления. Безумно приятно общаться с людьми, которые никого ни в чем не осуждают. «Спасибо, Господи!» – воскликнула я от счастья и побежала на следующий урок Ма Лины.

Сегодня Ма Лина предложила нам свершить свою молитву и медитацию совершенно особым способом. Она предложила всем найти укромный уголок поблизости беседки так, чтобы никто не мог видеть и, тем самым, отвлекать друг друга от молитвы. Дело в том, что во время этой молитвы тело должно было быть полностью обнаженным, чтобы оно могло вдыхать солнечную и лунную энергии.

Она предложила выполнить одну из техник дыхания в сочетании с микрокосмической орбитой.

Мы разошлись, договорившись о том, что окончим свою медитацию по сигналу Ма Лины, который она даст, позвонив в маленький серебряный колокольчик.

В этом саду водилось множество насекомых и мелких грызунов, поэтому данное Ма Лииной задание было испытанием не только на смелость, но и на истинность молитвы и глубину медитации.

Постелив циновку, взятую из беседки, на поляну и сев лицом к солнцу, сначала я обнажила тело только до пояса, посчитав, что этого будет вполне достаточно для медитации.

Дыхание нежно омывало кончик носа, наполняя все тело нежностью, покоем и легкостью. Тело становилось легким и вибрирующим. Я не ощущала ни холода, ни жары. Мне хотелось любить весь мир. Казалось, что воздух входил в мое тело через обнаженную кожу. Грудь наливалась прохладным потоком воздуха, поднимаясь, как шелковый платок на ветру. Руки стали влажными, и на теле выступил пот. Вскоре я сбросила всю одежду.