Приведя себя в порядок, я вышла из ванной в спальню, где уже одетый Маэль пальцем указал на гардеробную. Я поняла его немой приказ и прошла в помещение. Выбрав синее платье похожего кроя, что и белое, найдя черно-синее белье к нему, я оделась и вышла к Маэлю. Он несколько секунд равнодушно разглядывал меня, заставляя ежиться под его холодными глазами, и провел меня в кабинет. Обстановка в нем не изменилась, то же дерево и те же ряды книг. Маэль сел в одно из кожаных кресел и молча, наблюдал за мной. Я решила, что мне можно посмотреть его книги прошла к ближайшим полкам. Я разочаровано осмотрела книги — ни одной нормальной! Все сплошь философы, история или политика. Я обернулась и взглянула на мужчину ожидавшего меня, он понял мои мысли и пальцем показал на противоположную стену. Я прошла в указанном направлении и с радостью обнаружила коллекцию книг современных авторов. Пробежав пальцами по переплетам, я выбрала одно произведение и прижала книгу к груди. Теперь у меня есть занятие! Я подошла к Маэлю, а он взял у меня книгу, взглянул на обложку, покачал головой и усмехнулся, но ничего не сказал. Мы вернулись в спальню, и я с книжкой легла на кровать. Погрузившись в чтение, я не заметила, что Маэль ходит по комнате кругами, и вздрогнула, когда прозвучал его голос.

— В кабинет без меня не заходить. Можешь пройтись по этому этажу замка. Если нарушишь запреты, будет наказание. — Он взглянул на меня, сверкнул льдом и исчез.

Книжка оказалась на удивление скучной, и я решила осмотреть замок, раз уж мне разрешили. Выйдя из спальни, я оказалась в темном коридоре, стены которого были сложены из такого же серого камня, что и в спальне. Камни чуть светились голубым светом, и благодаря этому можно было разглядеть небольшое расстояние впереди себя. Коридор был пуст и тих, но я ощущала чьи-то внимательные взгляды. Это напомнило мне то, как я сбежала из замка. По спине пробежал холодок, но я уверено шагнула вперед. Если эти взгляды не сделали мне ничего плохого тогда, то и сейчас, наверное, не будут. Через несколько метров по коридору я обнаружила проход завешанный красным бархатом, который в слабом голубом свете камней был скорее фиолетовым. У них тут дверей вообще не бывает что ли? Осторожно отодвинув ткань, я заглянула внутрь. Комната была пуста, не считая огромной белой шкуры лежавшей на каменном полу. Не найдя ничего интересного я двинулась дальше. Преследуемая бесплотными взглядами, я дошла до угла, за которым оказался такой же коридор с несколькими проходами. Я решила обойти их по порядку. Заглянув в первый, я нашла спальню, похожую на ту в которой я жила, но абсолютно красную. Даже шелк на кровати был ярко-алым. Я подумала, что возможно тут кто-то живет, хотя я никого кроме Маэля в замке не видела, но это и не удивительно, учитывая, что я только мылась, спала и тр… ну мысль ясна. Поскольку я не хотела нарушать чужую территорию, а я все-таки в Аду, мало ли кто тут может обитать, то удалилась. Следующий проход за красным бархатом открыл жуткую комнату. Абсолютно пустая, но окруженная вдоль стен толстой решеткой, так, что я даже не смогла войти внутрь. Но мне и не хотелось, из-за решетки веяло смертельным ужасом, от которого волосы поднимались по всему телу, а в горле застревал крик. Ужасом, который лишает мыслей и воли, мешает двигаться и бежать, спасаясь. Я начала задыхаться, глядя в пустоту, руки поднялись к шее, сжимая ее, оставляя царапины. Белые звездочки замелькали в глазах от нехватки воздуха, и я из последних сил сделала шаг назад от решетки и упала на серые камни. Красный бархат закрыл проход, и поток ужаса прекратился. Пот катился с меня градом, и я вся дрожала. Боже! Что там? Я отползла от входа и прижалась спиной к стене. Постепенно дыхание выровнялось, и я услышала какие-то звуки. Тихие и жалобные, они раздавались из конца коридора. Это было странно в пустом замке. Тем не менее, звуки по-прежнему доносились до меня, и я решила осторожно пойти посмотреть что там. Медленно двигаясь по коридору, после пережитого ужаса я дрожала под настороженными взглядами. Наконец я дошла до тупика, и откинула бархат с прохода, за ним оказалась узкая каменная лестница. Звуки усилились и сложились в тонкий, протяжный плачь, разрывающий сердце. Слезы навернулись на глаза, и я, забыв обо всех запретах, полетела по ступеням вниз. Кого здесь держит Маэль? Кто так надрывно воет? Боже! Какие страшные звуки! В горле булькали рыдания, слезы катились по щекам, а я бежала к источнику звуков. Я хотела утешить того, кто так плакал, мне хотелось обнять и прижать к себе его, кем бы он ни был. Ни одно живое существо не должно испытывать той боли, что пропитывала эти звуки. Я скатилась по последним ступеням, уже рыдая в голос, размазывая сопли и слезы по лицу. Упав на колени, я поползла по камням, разрывая платье и разбивая колени в кровь. Темный коридор казался бесконечно длинным, но я знала, что скоро уже найду того, кто плачет. Грудь горела от невыносимого горя и боли, но я медленно продвигалась вперед. Глаза застилала пелена, голос сел от страшных криков, превратившихся в сдавленные хрипы. Проползя последние метры, я натолкнулась на металлическую решетку.

Плач прекратился, и я, наконец, смогла нормально вздохнуть. Смахнув слезы, я вгляделась в темноту. В углу, съежившись, сидела маленькая фигурка, которая при моем приближении повернулась и посмотрела на меня. Прекрасная маленькая девочка, с белокурыми кудрями глядела на меня огромными зелеными заплаканными глазками. Она всхлипнула и вытерла слезы с бледных щечек крохотным кулачком. По виду ей было лет пять, и я не понимала, как это невинное дитя здесь оказалось. Мы растеряно смотрели друг на друга, не решаясь пошевелиться. Я решилась отвести глаза, надеясь, что ангелок не испугается. Прямо передо мной была решетка без замка. Я потянула створку на себя, и она распахнулась. Я осторожно зашла внутрь и присела перед ребенком. Дитя испуганно глядело на меня, и я заметила, что лицо очень мне знакомо. Я протянула руку к светловолосой головке, и девочка доверчиво прижалась влажной щекой к руке. Я решилась обнять ее, и когда я придвинула ее к своей груди, жесткое серое одеяльце, в которое куталась малышка, соскользнуло, открыв тонкое розовое платье. Голубые цветочки вышивки тоже показались мне знакомыми, но я не придала этому значения, баюкая кроху на коленях. Я прижалась губами к холодному лобику, и девочка взглянула на меня. Ее зеленые глаза были как две капли похожи на мои. Меня озарила догадка. Эта девочка просто копия меня в детстве. Но что это значит? Она моя родственница или не рожденная дочь? И платье мне знакомо. Это платье мне подарила мама на пятилетие. Но как такое возможно? Я развернула малышку к себе лицом, настороженно вглядываясь в столь знакомы черты. Почему она так плакала? Кто ей причинил такую боль? Слезы снова навернулись мне на глаза при воспоминании о ее страшном плаче. Мне до безумия хотелось ее утешить, стереть ее боль, прогнать ее из огромных бездонных глаз. Я крепче стиснула малышку в руках, но она вдруг извернулась и прижалась к моим губам своим ледяным ротиком. Как же я раньше не заметила, что она так замерзла. Я попыталась оттолкнуть ребенка, но мои руки ослабли, и я не смогла пошевелиться. Я чувствовала, как мое тело покидают силы, и дитя выпивает душу. На моих глазах образ милого ребенка растаял, сменившись очертаниями темной тени. Бесплотная, густая она держала меня в своих липких объятьях. Теперь я глядела в черные бездонные, беспросветные глаза которые вытягивали из меня весь свет. Все добро, любовь и радость по капле вытекали из моих губ, опустошая меня, оставляя лишь тьму и безнадежность. Печаль затапливала меня с каждой секундой, пока не превратилась в горе. А я лишь смотрела в пустоту глаз и не могла отпрянуть. Мне казалось, что я умираю, что жизнь не имеет значение, все мои ценности были глупыми, и в мире нет света. Лишь боль реальна в нем.