Маккой встретил Макса в холле и отвел в сторону.

— У нас все под контролем, можете не беспокоиться. Я обещаю, что все пройдет без сучка без задоринки.

— Уличный громкоговоритель работает? — Макс посмотрел в открытые двери на улицу, где собралась большая толпа.

— Прекрасно работает, я лично проверил.

Макс кивнул, пожал Маккою руку и быстро устремился через толпу, собравшуюся в холле. Ему пришлось задержаться, чтобы пожать несколько рук, после чего он сбежал в мужскую комнату. К счастью, там было пусто. Макс достал из кармана мобильный и маленькую черную телефонную книжку, набрал нужный номер.

— Это Максимилиан Деверо, — сказал он. — Я звоню, чтобы проверить…

Голос на другом конце провода заверил Макса, что новоорлеанский джаз-банд, который Макс пригласил играть на приеме в Белль-Роуз после похорон, уже приехал и находится в особняке. Макс вздохнул с облегчением. Луис любил джаз, бывало, они вдвоем ездили в Новый Орлеан гульнуть. Макс считал что в день похорон Луиса уместна только та музыка, которую он любил.

Макс посмотрелся в зеркало над раковиной и заметил, что его галстук слегка съехал набок. Он поправил галстук, расправил плечи и решительно вышел. Через несколько часов все закончится, вся эта помпезность останется в прошлом, и смерть Луиса станет повседневной реальностью, в которой ему придется жить.

Идя по церкви и подходя к первому ряду, Макс услышал какое-то перешептывание. Он насторожился, инстинкт подсказывал, что что-то не так. Перешептывание стало громче, и наконец он отчетливо услышал, как кто-то произнес имя Джоли. У него внутри все напряглось. Он остановился возле третьего ряда слева от прохода и медленно повернул голову. И тут же тихо выругался.

По проходу, высоко подняв голову, с решительным выражением лица шла молодая женщина в простом бежевом льняном костюме. Она мало походила на пухленькую девушку-подростка, которую помнил Макс, однако он ее узнал. Эта элегантная дама с женственными формами поразительно походила на свою мать и теток. Без сомнения, это была истинная Десмонд. Золотистые волосы собраны во французский пучок. Квадратный подбородок, пухлые губы, аура превосходства, которая буквально сочится изо всех пор. О ее принадлежности к Ройялам говорили только глаза: они были такого же глубокого синего цвета, какими были глаза Луиса, такие же унаследовала от отца Меллори.

Итак, блудная дочь все-таки вернулась и сумела устроить из своего появления заметное событие. Все взгляды были обращены к ней, а весть о ее появлении передавалась из уст в уста и распространялась по всей церкви со скоростью степного пожара.

«Хочешь ты этого или нет, ты обязан это сделать, — приказал себе Макс. — От тебя этого ждут».

Он сделал несколько неуверенных шагов в сторону Джоли Ройял, ноги его отяжелели, словно налились свинцом. Джоли шла прямо к гробу отца. С секунды на секунду ее увидят Джорджетт и тетя Кларис, и их реакция на появление Джоли будет разной, диаметрально противоположной, но равно драматичной.

Макс заставил себя действовать. Он обогнал Джоли и остановился перед ней, преграждая путь к алтарю. Она остановилась и с дерзким видом посмотрела ему в глаза, в ее лице чувствовалось напряжение.

— Джоли, я Макс Деверо, твой сводный брат.

Макс не прикоснулся к ней — не посмел. Он боялся, что может поддаться искушению обхватить ее длинную белую шею и задушить.

Джоли ответила ему взглядом, полным враждебности.

— Я знаю, кто ты.

— Ты бы хотела должным образом проститься с отцом? — спросил Макс. — Если да, то я могу тебя проводить.

— Очень мило с твоей стороны, но, думаю, я способна справиться без посторонней помощи.

От слов Джоли веяло арктическим холодом.

— Как хочешь. — Макс отошел в сторону, давая ей дорогу. — Конечно, ты сядешь с членами семьи и после службы поедешь с нами на кладбище.

Губы Джоли сложились в мимолетную улыбку, которая исчезла так быстро, что Макс даже не был уверен, не почудилась ли она ему.

— Конечно.

— И после похорон будешь на приеме в Белль-Роуз?

Вот тут-то он ее зацепил, понял Макс. Во взгляде Джоли промелькнула неуверенность. Если она явится на прием в Белль-Роуз, ей придется вести себя по отношению к его матери цивилизованно, а он знал, что это выше ее сил.

— Вообще-то я не планировала…

— Возможно, тебе стоит изменить планы, — сказал Макс.

Он наклонился к ней и прошептал на ухо:

— Сегодня вечером Гарленд Уэллс будет зачитывать семье завещание Луиса. Неужели тебе не интересно узнать, кому Луис завещал Белль-Роуз: тебе или моей матери?

Заупокойную службу Джоли продержалась. Она сидела между тетей Кларис и Ивонн, которые были счастливы ее видеть, и черпала силы в их любви и участии. Тетя Кларис все повторяла: «Я знала, что ты приедешь домой». Джоли думала о том, что Луис Ройял, вероятно, заслужил дань уважения, которую ему сейчас воздавали, но для нее соболезнования из уст священника были пустыми словами. В своем разуме и сердце она похоронила отца много лет назад. И если бы кто-нибудь спросил, почему она не пролила ни слезинки, ей бы не составило труда объяснить. Хотя, с другой стороны, она не обязана никому ничего объяснять. Для нее не имело никакого значения, что о ней думают в этом старомодном захолустном городишке.

К счастью, похоронный дом Трендалла предоставил для членов семьи покойного два черных лимузина, поэтому Джоли не пришлось ехать на кладбище вместе с Джорджетт и ее детьми. Шофер запарковал лимузин, вышел и открыл дверь для пассажиров. Первой автомобиль покинула Ивонн, затем Ноуэлл Ландерс, который помог выйти тете Кларис. Джоли после короткого колебания присоединилась к остальным. Она ни разу не задумалась о том, где будет похоронен её отец. Этот вопрос ей каким-то образом удалось выкинуть из головы. Будет ли Луис покоиться на фамильном участке Десмондов, рядом с первой женой? Или вопрос захоронения решен как-то по-другому? Джоли сама не понимала, почему это ее интересует. Казалось бы, сейчас это не имеет никакого значения. Возможно, для новой семьи Луиса это и важно, но ей должно быть все равно.

Через несколько минут Джоли поняла, что они не остановились на участке Десмондов. Идя рядом с тетей Кларис, Джоли посмотрела вперед и увидела зеленый тент, натянутый над вырытой могилой. Это был участок кладбища, на котором хоронили Ройялов, здесь покоились отец и мать Луиса. В изголовье открытой могилы лежал большой мраморный могильный камень, украшенный по бокам фигурами ангелов. На сером мраморе было выгравировано имя Луиса и дата рождения. Джоли с замиранием сердца прочла рядом с именем отца имя Джорджетт Ройял.

Джоли, тетя Кларис и Ивонн заняли места во втором ряду складных стульев, поставленных перед могилой. За спиной Кларис, положив ей на плечи большие загорелые руки, стоял Ноуэлл Ландерс. Первый ряд заняла вторая семья Луиса — Джорджетт и ее дети. Здесь был даже Перри.