А нельзя ли извлечь выгоду из этой ситуации? Здоровая девка, молодая, красивая. Вот именно: красивая…

Настоящее сокровище! Истинно: сокровище… Он вздрогнул: одумайся! Это же криминал! Ждать надо. Вдруг ей станет лучше?

… Следующие два дня состояние Рины не менялось. Тайком Георгий Рубенович вызвал своего дальнего родственника, доктора медицинских наук, специализирующегося как раз на таких случаях. Осмотрев Рину, тот сказал:

– Стечение обстоятельств. Если бы не послеоперационное состояние, она бы с этим справилась, то есть, не была бы сейчас в коме. Но слаба. Гемоглобин низкий, опять же. Организм не выдержал, и доза, как ты говоришь, была немалой. Что можно сказать сейчас? Состояние стабильное. Сердце у нее здоровое. Она так может пролежать и год, и два и десять…

– Шутишь?

– Ничуть. Вопрос: кто будет за это платить? Надо перевезти ее в больницу, вызвать родственников…

– В том-то и проблема, – вздохнул Георгий Рубенович.

– Ну, если нет родственников… – развело руками медицинское светило. – Разве что в благотворительную организацию обратиться? Но я о таких случаях не знаю.

– А может ей стать лучше?

– Теоретически и такое тоже может случиться. Но в ближайшее время вряд ли. Ей нужен хороший уход.

– Что ж, спасибо за консультацию. Сколько я тебе должен?

– Э, брось… В ресторан как-нибудь сводишь.

– Договорились.

– Если что – звони. Объявятся ее родственники, я с ними поговорю. Дам назначение, рекомендации. Шанс есть.

– Спасибо тебе, – пожал ему руку Георгий Рубенович. Хотя оптимизма ему услышанное не прибавило. Ситуация оставалась неопределенной.

В тот же день пришла взволнованная Валя с плохими новостями:

– Георгий Рубенович, я достала телефон ее родителей. Вернее, матери, отца у Рины нет.

– Ну, как? Поговорила с ней?

– Поговорила… – странно улыбнулась Валя. – Меня даже назвали курвой и шалавой.

– Как-как?

– Пьяная она была. На дочь, похоже, сильно обижена, та обещала денег прислать и не прислала. В квартире шум, гам. Пьянка, похоже.

– Ты ей сказала, что дочь в коме?

– Пыталась. Бесполезно.

– Надо было перезвонить на следующий день.

– Звонила. Сегодня, с утра. Все то же, Георгий Рубенович. Там дым коромыслом, до Рины никому дела нет. Даже если Кудрявцева протрезвеет… Да у нее денег ни копейки! Кто купит ей билет в Москву? Не говоря уже о лечении… – Валя махнула рукой.

– Ладно, попробую я.

Георгий Рубенович взял в руки телефон.

– Вы кому хотите звонить? Матери?

– Нет. Ее любовнику. Может, одумался?

На этот раз на том конце эфира раздался женский голос:

– Алло. Говорите.

– Вас беспокоят из клиники пластической хирургии.

– Откуда?!

– Вообще-то мне нужен Василий.

– Я его жена. Говорите, я все передам.

– А где он сам?

– В ванне.

– А можно дать ему трубочку?

– Он в грязевой ванне. На СПА процедурах. Говорите. Я сказала, что все передам, – голос женщины был раздраженным.

– Видите ли… – Георгий Рубенович замялся. – Дело деликатное.

– Муж мне полностью доверяет. Мы уже много лет вместе, живем душа в душу, никаких тайн друг от друга нет, так что говорите! – властно сказала женщина.

– Речь идет о Рине… Это девушка… В общем, она попала в неприятную историю и оставила этот номер телефона. Ей срочно нужна помощь.

– Что именно с ней случилось? – жадно спросила женщина.

– Она в коме.

– Ах, в коме… Ну и при чем здесь мой муж?

– Он э-э-э… принимал в ней некое участие…

– Она какое-то время была его любовницей, я знаю. Муж во всем мне признался, и я его простила. Василий бросил эту девочку еще месяц назад, он мне сам сказал. Мы сейчас на Мальдивах, у нас все хорошо…

«На Мальдивах!» – похолодел Георгий Рубенович. «Во сколько же мне обойдется звонок?!»

– … я ей сочувствую, поверьте, но это не наши проблемы. Пусть о ней позаботятся родственники.

– Но у нее нет родственников, только ваш муж, – заикнулся, было, Георгий Рубенович, но его резко оборвали:

– Василий слышать больше не хочет об этой Рине. И денег она от него пусть не ждет. Не звоните нам больше.

Все. Отбой.

«Я сделал все, что мог. Бедная девочка!»

– Ну и что будем делать, Георгий Рубенович? – тихо спросила Валя.

– Не знаю. Оставить Рину здесь, в клинике? Невозможно. У нас и так сорвались несколько плановых операций. Мы несем убытки. Перевезти в больницу? Сомневаюсь, что у нее есть страховой полис, она официально нигде не работала. Полиса нет, денег нет. Матери не нужна, любовник от нее отказался, укатил с женой на Мальдивы. Тупик.

– Отключить от аппаратуры? – холодея, сказала Валя. – Без согласия родственников?

– Зачем же просто отключить? Есть другой вариант.

– Какой?

Георгий Рубенович закурил и вновь потянулся к телефону. Ответили быстро.

– Да? Я слушаю.

– Марта?

– Да, это я.

– Вас беспокоят из клиники пластической хирургии. Вы еще не отказались от мысли стать моделью?

Валя ахнула и закрыла рот рукой. Георгий Рубенович взглядом приказал ей молчать.

– Нет, – раздалось в трубке после небольшой паузы.

– Анализы сдали?

– Какие анализы?

– Для операции.

– Но…

– Вам повезло. Приезжайте в клинику, поговорим. Я покажу вам то, что вы хотите.

– Когда?

– Сейчас и приезжайте. Жду.

Он положил на стол телефон и глубоко затянулся сигаретой.

– Георгий Рубенович! Но это же не… незаконно…

– Это выход из сложившейся ситуации. Мы пересаживаем некрасивой девушке лицо модели, и она платит за это огромные деньги. Одним махом решаем все свои проблемы, еще и заработаем. Материал великолепный! Что та, что эта!

– А что потом?

– О потом и думать будет потом. Главное, что выход есть.

– А… тело? Модели? Куда его девать?

– Что-нибудь придумаем. Надо сделать так, чтобы ее невозможно было опознать… Что ты дрожишь? Успокойся! Это нормально, когда у здорового молодого человека, умершего вследствие несчастного случая, берут для пересадки его здоровые донорские органы.