— Мысли у него! — непонятно объяснила Варвара Симеоновна. Она порылась в сумке и достала два жетона на метро. — Вот, Василь-Ваныч, это вам и Иннокентию.

— А обратно? — все-таки сунулся Гербалайф.

— Про «обратно» потом разговор будет! — строго сказала Людмила Алексеевна. Она положила портфель на скамейку и уже что-то писала на листке из блокнота. — Как ехать знаете?

— До Александра, Невского что ли? С Достоевской? — уточнил Василь-Ваныч.

— Правильно. Дойдете до Синопской 26, увидите вывеску «Фонд «Ночлежка», войдете во двор, там найдете медицинский пункт помощи и отдадите дежурному врачу эту записку.

— И что будет? — поинтересовался Василь-Ваныч.

— Будет — все! Койка, чистое белье, врач, лекарство и горячая еда. А сначала — горячий душ.

— Ух ты! — сказал Гербалайф.

— У тебя душ, между прочим, и дома есть, — заметила ему Варвара Симеоновна.

— И отправляйтесь немедленно! — продолжала Людмила Алексеевна. — Через два часа я закончу обход и тоже приеду на Синопскую: чтоб вы к этому времени уже лежали в постелях и послушно глотали лекарства! Ясно?

— Ясно.

— Ступайте!

Иннокентий с Василь-Ванычем послушно встали и, поддерживая друг друга, поплелись к воротам. Иннокентий так за все время и не проронил ни слова, только кашлял глухо: похоже, ему совсем худо было.

— Так… А ты, Андрей, давай-ка со мной! — скомандовала Людмила Алексеевна.

— Куда?

— Как это куда? К тебе домой.

— Так ведь мне же нельзя там днем появляться! Димон предупредил: если я днем стану заходить в квартиру, он замок сменит и не будет меня пускать на ночевку. Это его Клавдия так настропалила: она-то знает, что я ночью друзей к себе ночевать пускаю.

— Ничего, сейчас мы договоримся с Лимоном. Варвара Симеоновна, идемте! Вы скажете… этим, что это вы меня к больному вызвали.

— Конечно! Тут без свидетеля никак нельзя действовать. Пойдем, Андрей!

— Ой, неохота лезть на рожон, Варвара Симеоновна!

— А лезть в могилу из-за жильцов-подлецов можно?

— Так они милицию опять вызовут, наврут, что я шумел…

— Я им вызову! Я им не милицию, я им налоговую полицию вызову! — непонятно пригрозила Варвара Симеоновна. — Пошли!

В сопровождении двух решительных старушек Гербалайф все-таки двинулся к своей квартире, располагавшейся на первом этаже. Людмила Алексеевна позвонила. Дверь открыл сам Димон — толстый, бритый наголо мужик в спортивном костюме. Он встал на пороге, придерживая дверь.

— Чего надо?

— Врача вызывали?

— Врача? Да нет вроде… Клава! Клавдия, иди сюда! Ты врача вызывала?

Откуда-то из недр квартиры появилась Клавдия в бигуди и тоже встала в дверях рядом с мужем, подозрительно глядя на гостей.

— Врача вызвала я! — заявила Варвара Симеоновна. — Вот к нему, к Андрею Герберу. У него грипп. Придется уж ему у себя дома поболеть, уважаемые, хотя бы вам это и было неприятно! Не с милицией же нам его укладывать в собственную постель в собственной комнате, где он прописан по закону, верно?

— Да нам-то что? Пусть себе болеет на здоровье, — неожиданно быстро согласился Димон и даже цыкнул на возникшую было Клаву. Наверное, ему не понравилось упоминание милиции, подумалось Варваре Симеоновне.

— Ну, ведите, больной, в свое жилище! — приказала Людмила Алексеевна. — Да поскорей, у меня пациентов много!

Гербалайф хотел было бочком протиснуться мимо Димона, но тот широко распахнул дверь и отступил в сторону, увлекая за собой и супругу.

— Я вам больше не нужна, Людмила Алексеевна? — спросила Варвара.

— Пока нет.

— Для Андрея купить то же лекарство, что для Агнии с Ликой?

— Да, то же самое, тут нет сомнений. Еще возьмите «Ацикловир». Это мазь такая; больной, будете им болячки на губах смазывать.

— Разносят тут заразу! — все-таки не удержалась Клавдия, но на ее слова даже муж не обратил внимания.

Гербалайф с доктором прошли в его комнату, а Варвара Симеоновна вышла из неприветливой квартиры. Бедный Гербалайф! Неужели эта парочка все-таки добьется своего и выживет его из дому? Он уж и так только ночует в своей комнатке, самой маленькой в квартире, да и то не всегда: Варвара Симеоновна знала, что Иннокентий с Василь-Ванычем устроили себе ночлег на чердаке, в закутке, где проходит труба парового отопления, и частенько Гербалайф ночует там же: после двенадцати часов соседи взяли привычку закрывать дверь на большой железный крюк и уже не впускать его в дом.

Оставив Людмилу Алексеевну у Гербалайфа, Варвара Симеоновна помчалась в аптеку: она взяла лекарства по рецептам и заодно купила два электронных термометра, которые не надо было совать под мышку на десять минут, а достаточно было на минутку сунуть в рот больному. Только придерживать надо, особенно если больной в беспамятстве, а то, бывало, глотали… Естественно, сначала она занесла лекарство Гербалайфу. Димон открыл ей дверь и впустил в квартиру без единого слова. Гербалайф крепко спал, она не стала его будить, а пододвинула к его дивану ветхий венский стул, с которого сняла и переложила на подоконник какую-то одежку, и положила на него таблетки и мазь от герпеса. Поднялась в свою квартиру и поставила на газ чайник и кастрюльку. Взяла в холодильнике полкило сосисок, купленных утром, и все их бросила варить, присовокупив к ним два яйца. Зашла к своим больным, убедилась, что они все в том же состоянии, и попыталась заставить их принять по капсуле нового антигриппозного средства. Ни та, ни другая никаких уговоров не услышали и капсулы глотать не стали. Тогда она капсулы раскрыла, высыпала содержимое в ложки и дала его вместе с водой — в таком виде это лекарство и было обеими старушками принято. Варвара вздохнула и пошла к себе, чтобы приготовить все нужное для Гербалайфа. Она сделала несколько бутербродов с сыром и достала из буфета непочатую пачку печенья. Потом взяла из нижнего отделения большой термос, который они брали с собой на дачу, и, когда чайник закипел, заварила чай и наполнила им термос, прибавив несколько кружочков лимона и сахарный песок. Прихватив с дивана плед, она завернула в него кастрюльку и термос и, взяв этот узел под мышку, другой рукой прихватила тарелку с бутербродами и отправилась вниз. На звонок открыла Клавдия и по привычке встала в дверях, глядя на посетительницу без всякого выражения и выжидая.

— Я к больному! — строго объявила Варвара Симеоновна.

Ничего не ответив, Клавдия посторонилась. В комнате Гербалайфа стола не было. Варвара Симеоновна поставила термос, кастрюльку и тарелку с бутербродами на стул, укрыла спящего Гербалайфа принесенным пледом, мысленно навсегда попрощавшись с ним, то есть с пледом, конечно, а не Гербалайфом, и вернулась к своим больным.

Пока никаких изменений к лучшему не произошло: Агния по-прежнему металась в жару, а Лику все так же бил озноб. О том, чтобы накормить их, не было и речи. Варвара Симеоновна только давала им лекарство и теплую воду с лимоном да ставила градусник. Во второй половине дня жар у обеих несколько спал, они стали дышать ровнее, но вечером температура опять подскочила почти до утренних отметок. Обе бредили и горели, и Варваре Симеоновне ложиться в эту ночь не пришлось, она только и делала, что бегала из одной квартиры в другую. Ночью на лестничной площадке стало холодно, и ей пришлось накинуть теплый платок: она очень боялась простудиться — кто тогда будет ухаживать за ее больными?