Оля была угрюма, раздражительна, а Виктор, как назло, хотел поговорить о семье, о ребёнке.

Девушка огрызалась, не позволяла себя обнимать, избегала близкого контакта.

Витя пытался шутить, балагурил, но встретил пронзительный, однозначно воинственно настроенный взгляд всё тех же, в половину лица почти чёрных глаз, в которых на это раз отсутствовали глубина и очарование, зато чётким контуром отпечаталась странная боль.

– Что случилось, девочка моя?

– Ничего особенного, тебя это не касается.

– Фу, бука, отчего же я вижу драматическое выражение лица, опять претензии, в чём-то подозреваешь?

– Нет-нет! Твоя жизнь – твои правила.

– Тогда отчего в глазах лёд и ужас, что-то с родителями?

– Не пытай, исправить уже ничего невозможно!

– Разве у нас что-то не так, отношения требуют форматирования? У беременных случается беспричинная, спонтанная перемена настроения. Я справлюсь. Не молчи, успокой меня. Отчего я так волнуюсь? Вдруг захотелось плакать. Почему? Это касается нас, наших отношений, что случилось?

– Я сделала аборт.

– Нет, только не это! Ты пошутила? Скажи! Ведь это не только твой, но и мой ребёнок. Почему? Ты лжёшь, я тебе не верю! Не могу поверить. Как же так? Это правда?

– Я испугалась. Мне только девятнадцать. Что дальше, что! Пелёнки, ползунки, а жить… жить когда? Я ещё даже не любила… по-настоящему…

– Что ты такое говоришь? А я, а мы? Разве это не любовь? Подумала, как мы теперь будем продолжать отношения… после предательства… после убийства? Предположим, чисто гипотетически, что мы сумеем преодолеть и этот конфликт. Что дальше, дальше что! Как я могу тебе верить, на что рассчитывать, если в таком важном вопросе как жизнь, ты приняла единоличное решение, словно мясник, запланировавший порезать на котлеты кусок мяса? Понимаю, моё суждение выглядит жестоким, но твои действия вовсе чудовищны. Убеди в обратном: для такого решения действительно была причина, почему я о ней не знаю! Не молчи же ты!

– Прости, если сможешь. Думала, нет, надеялась… что сумею полюбить. Не вышло…

Как же им все завидовали!

Вновь моя душа от боли плачет,

Как небесный свод, покрытый мраком.

Ты не стал ни радостью, ни знаком.

Жаль, что вышло так, а не иначе…

Анжела Ангел Шкицкая

Аурика и Катя – две сестры с разницей в возрасте два года. Они всегда безумно любили друг друга, но постоянно соперничали, доказывали, кто из них самый-самый.

Природа распорядилась их внешностью и характерами весьма странно. Девочки были абсолютно разными: обе наделены целеустремлённостью и талантами, но разными. Им было тесно в одинаковых занятиях и интересах.

Со временем девочки приобрели неповторимые индивидуальные свойства: привычки, повадки, обаяние, темперамент, миловидность.

Старшая сестра – Аурика, выросла застенчивой: скромной, кроткой, даже робкой. У неё практически не было подруг, круг интересов девочки замыкался на чтении, музыке, тихих уединённых занятиях, связанных с творчеством и развитием интеллекта.

Мысли, мечты и эмоции она доверяла только дневничку, который прятала от посторонних глаз в секретном месте под комодом.

Аурика была безукоризненно ухожена, комнату свою содержала в образцовом порядке.

Катя посмеивалась, – ты перфекционистка. Нельзя так серьёзно относиться к порядку, дисциплине и инструкциям. Совершенства в природе не существует в принципе. Красота и гармония рождаются из сочетания асимметрий, абстракций и деформаций. Будь проще. Учись жить легко, вкусно: получать удовольствие от неопределённости, непослушания, хаоса, беспорядка. Общайся, развлекайся, дружи, люби, пока тело молодое, мышцы упругие, а чувства и эмоции запредельные. Это же здорово – быть счастливым не потому что, а вопреки всему!

– Мне, Катенька, достаточно твоего да маминого общества. И мудрых советов дедушки. Я люблю наслаждаться одиночеством, чувствовать романтическую лирику, погружаться с головой в сладкую меланхолию.

– Неужели не видишь – эти странные пристрастия делают тебя уязвимой? Ты же готова уступить любому в угоду душевной гармонии, которая недостижима. Я не помню ни одного случая, когда ты кому-либо сказала “нет”.

– Зачем отказывать человеку в том, что он воспринимает как смысл жизни? Почему ты постоянно пытаешься меня учить, переделывать? Диссонанс в чём угодно – это больно, как ты не поймёшь: препятствие проще обойти, чем с ним столкнуться.

Такие разговоры между сёстрами происходили постоянно. Добрые отношения от этого не страдали: каждая оставалась при своём мнении.

Катенька обладала взрывным характером: ей хотелось познавать, пробовать на вкус, видеть и понимать абсолютно всё. Каждый день был для девочки ярким, наполненным приключениями праздничным событием. Она легко заводила друзей, легкомысленно и часто влюблялась, искренне сочувствовала, сопереживала, не задумываясь о последствиях, поддерживала добрые отношения с множеством подруг, имеющих самые разные интересы.

Ей удавалось запросто примирять и втягивать в круг общения девчонок, которые прежде были врагами или соперницами, объединять их с мальчишками, заражать тех и других новыми интересами.

Аурика завершила обучение в школе с медалью, потом институт с отличием, получила приглашение работать в солидную организацию, приняла его, но без энтузиазма – так хотели мама и дедушка. Два года хватило ей, чтобы понять: работа в коллективе, где цель каждого – карьерный рост, величина вознаграждения и престижность должности – совсем не то, что необходимо для душевного равновесия.

Девушке легко удалось найти несколько небольших фирм, нуждающихся в услугах её профиля. Дела пошли настолько неплохо, что ещё через год Аурика купила квартиру.

Катенька тоже не теряла времени, только ей коллективная работа и коллективная ответственность пришлись по вкусу. На четвёртом курсе института она удачно вышла замуж.

Игорь любил Катеньку безумно.

Семья у сестры образовалась надёжная, крепкая. Ещё на стадии становления молодые продумали вехи жизни до мелочей, в числе которых были обычные для современников цели – карьера, жильё, достаток, дети.

Несмотря на профессиональную загруженность, муж ежедневно провожал Катеньку на работу, встречал вечером. Всегда и везде супруги бывали вместе. У них всё получалось, как задумали. С детьми парочка не торопилась, – всему своё время: сначала надо на ноги встать, наверх вскарабкаться, чтобы свысока наблюдать за копошащимися в конкурентной борьбе выживальщиками.

Аурика никаких целей перед собой не ставила: жила уединённо, скромно, несмотря на то, что денежки у неё водились; практически не выходила из дома, ни с кем, кроме родителей и семьи сестры не общалась.

Её неожиданная беременность поразила всех.

Имя родителя так и осталось неизвестным. Вытянуть подробности из Аурики оказалось невозможным. Девушка застенчиво пожимала плечами, деликатно пряча