корабль, борт которого прикрыт броней из кованных плит и защищает жизненно важные места корабля: машину, крюйт-камеры, батарейные отсеки… обычно на броненосцах устанавливаются мощные двигатели и пробить такой корабль практически невозможно.

— Мистер Мельбурн, вы ничего не путаете? — насторожился Артур Лонгман.– Откуда у русских броненосцы?

— Я видел собственными глазами, как от борта русского корабля отскакивали ядра и бомбы. А артиллерия броненосца оказалась такая мощная, что пушки произвели всего четыре выстрела и сразу пробили обшивку нашего корабля. Второй русский фрегат двигался невероятно быстро и подошел на кабельтовый, обстреливая «Исмаил». Турецкие моряки действовали смело и самоотверженно, но против мощи броненосца устоять не могли. Сначала мы с журналистом наблюдали за морским боем с палубы, но когда началась перестрелка, капитан приказал спрятаться внизу. Это был сущий ад. Свистели бомбы, летели осколки шрапнели и обломки палубы, одному из матросов на моих глазах снесло голову…

Кэтрин побледнела и зажала ладонью рот. Мэри удивленно покачала головой и воскликнула:

— Какой ужас!

— Я побежал не вниз, а к батарейному отсеку, надеясь помочь канонирам. Возможно это и спасло мне жизнь. Журналист Хантер не успел спуститься, прямо в затылок ему ударил огромный кусок шрапнели. Журналист вскрикнул и умер мгновенно. Наш корабль начал крениться и тонуть. И тут подоспел второй турецкий линкор, но русские корабли окружили его, расстреляли и даже взорвали пороховой склад. Мы отстреливались до последнего, но когда половина экипажа пала, а корабль начал тонуть, турецкий капитан приказал спустить флаги… но этого я уже не помнил. При обстреле русских я потерял сознание, ударившись о консоль, и очнулся, когда мы плыли в лодке к русскому фрегату. Два дня в голове стоял туман, я совершенно не мог разговаривать и только жестами объяснял, что я английский подданный. Русский капитан отправил пленных турков в Севастополь, а меня пересадили на другой корабль, который плыл к берегам Синопа. Как я понял, они хотели меня на кого-то обменять…

— Русские издевались над вами? — тихо спросил Артур.

— Нет. Даже оказали медицинскую помощь и неплохо кормили, хотя не спускали глаз. На третий день речь ко мне все же вернулась. Я начал постепенно приходить в себя. Но как видите, пока еще медленно говорю, да и этот странный акцент… врач сказал, что это наверняка последствия травмы.

— А что было потом? — спросила Мэри.

— Я не видел битвы в Синопской гавани, потому что сидел в запертой каюте. Но по радостным возгласам русских понял, что они победили. К вечеру корабль отплыл вдоль берега. Моряки бросили якорь недалеко от побережья и почти вся команда напилась в стельку…

— Какой стыд…– брезгливо сказал Артур.– И это военные моряки…

— Матрос, который принес мне поздний ужин, был тоже изрядно пьян. Пришлось действовать решительно. Я оглушил матроса, переоделся в его форму и выбрался на палубу. Стояла темная ночь. Пьяные моряки пели песни на носу корабля, но большинство уже спали. Я незаметно сбросил шлюпку и уплыл к берегу, где и сдался турецким дозорным. К счастью, русские забрали у меня часы, пистолет и деньги, но оставили документы и письма… на следующий день я уже был в Константинополе, а еще спустя десять дней подплывал к берегам Британии…

— Невероятная история…– вздохнул Пьер.– Мистер Мельбурн, не возражаете, если я напишу роман о ваших приключениях.

— Не возражаю. Только прошу, измените имя главного героя. Я вовсе не желаю купаться в лучах славы… Есть люди, гораздо достойнее меня. Хотя бы тот смелый и решительный капитан Челик…

— Вы еще и удивительно скромный человек! — удивилась Кэтрин.

Когда все снова оказались за столом, дядюшка Бак поднял фужер с виски неожиданно предложил:

— Давайте выпьем за нашего нового друга Джеймса! За человека, который перенес удивительные и опасные приключения!

Когда все выпили, Мэри тихо спросила:

— Кузен, вы почти ничего не пьете…

— Я действительно мало пью. Доктора посоветовали пока воздерживаться от алкоголя…

Обе дамы с восхищением смотрели на меня. Вот только флирта мне сейчас не хватало. Я еще понимаю интерес со стороны Кэтрин, но почему кузена Мэри липнет, совершенно не понятно…

— Мистер Мельбурн,– произнес раскрасневшийся Бак.– Я пятнадцать лет ходил по морям, сейчас остепенился, содержу торговую лавку в центре Портсмута. Однако с удовольствием хотел бы принять участие в вашей спасательной экспедиции к берегам Западной Африки.

Я покосился на Виктора. Похоже у кузена язык без костей. По дороге я вскользь упомянул о пропавших фрегатах, а все уже знают о спасательной экспедиции… неужели он все выложил за эти четверть часа, пока мы с Пьером находились на втором этаже особняка?

— Сэр, эта экспедиция может быть опасна. Есть предположение, что на торговые фрегаты напали и корабли захватили русские каперы.

— Прошу, возьмите меня. Я уже засиделся в Портсмуте и уже почти пустил корни…– вздохнул Бак.– Хоть тряхну стариной!

— Джеймс, вы только выбрались из одного приключения и уже спешите на новое? — удивилась Кэтрин.– Однако вы Ахиллес…

— Жизнь моего брата — сплошное приключение,– улыбнулась Мэри.

— Дядюшка Бак, если спасательная экспедиция состоится, обязательно возьмем и вас,– кивнул я.

Когда гости под вечер расходились, подошел Артур:

— Мистер Мельбурн, мой отец проектирует и строит военные корабли. Я тоже военный инженер. Вы не возражаете, если я расскажу о русском броненосце, отца наверняка заинтересуют эти сведения.

— Вы в самом деле военный инженер? Разве в Портсмуте есть военный завод?

— Конечно. Мы готовим большой сюрприз для русских кораблей.

— Неужели тоже броненосцы? — рассмеялся я.

— Извините, мистер Мельбурн. Обо всем пока сказать не могу…

— Конечно, понимаю. Военная тайна…

Артур улыбнулся и быстро вышел на улицу.

Когда Виктор и Мэри подвезли меня до дома, я в шутку спросил:

— Ну а вы, кузены, не желаете тоже отправится в спасательную экспедицию?

— Нет, на море меня чрезвычайно укачивает…– рассмеялся Виктор.

— А я еще подумаю над этим предложением, Джей…– Мэри плотнее прижалась ко мне бедром и ласково провела по щеке кончиком пальца.

— В субботу прошу ко мне на ужин,– предложил я.

— Обязательно придем,– пьяно рассмеялась Мэри. Она неожиданно наклонилась и поцеловала меня в губы.

Когда я вошел в дом, в гостиной благочинно сидели мисисс Паркер и Эмили. Они неторопливо пили чай и угощались эклерами.

Девочка улыбнулась и спросила:

— Джей, как тебе твои кузены?

— Так они и сюда заезжали?

—