— Иначе говоря, ты бы уволила её? — предлагает отец.

— Я бы не стала принимать такое решение без тебя и…

— Эбби, — перебивает меня отец. — Послушай. Я передал управление фирмой в руки человека, в компетентности которого уверен на все сто процентов. Если ты считаешь, что этот человек лишний, можешь принять все необходимые меры по управлению персоналом… — отец закашливается.

Я начинаю беспокоиться. Ведь он даже не сообщил, что именно с его здоровьем. Решил хранить это в тайне до последнего. Но даже такая степень доверия для меня значит очень много.

— Как твоё здоровье?

— Всё будет хорошо, Эбби. Тебе не о чем беспокоиться. Всё, что от тебя требуется, это управлять фирмой твёрдой рукой.

— Конечно, папа….

В дверь стучат. Я отстраняю телефон от уха.

— Мисс Вуд, к вам посетитель. Юридический консультант. Говорит, ему назначено…

— Виктория. В моём ежедневнике нет записи о встрече с юридическим консультантом. Наша фирма в них не нуждается! — чеканю я твёрдым голосом, добавляя в него как можно больше холодного льда.

— Эбби, я как раз собирался тебе об этом сказать… — слышится голос отца.

— Виктория. Подождите! — прошу девушку и переключаюсь на разговор с отцом. — Да, папа?

— Я забыл предупредить, что придёт юрист. Да, я знаю, о чём ты думаешь. Ты считаешь, что у нас полно собственных юристов.

— Именно так я и думаю. Зачем нам кто-то посторонний? — недоумеваю я.

— Это простая мера осторожности. У него неплохие рекомендации. И мне нужен свежий взгляд со стороны.

Я перевожу взгляд на секретаршу.

— Виктория, вы свободны. Как только мой разговор закончится, я дам вам знать.

Жду, пока секретарша покинет кабинет, и после этого открыто спрашиваю отца:

— Ты подозреваешь кого-то из наших работников в недобросовестности?

— Всего лишь хочу проверить, всё ли у нас в порядке на фирме. Прошёл слушок о возможных дополнительных проверках контролирующих органов. В части финансов я целиком и полностью полагаюсь на тебя. Что же касается юристов, Шон Кэмпбелл был нашим флагманом. Мне его очень не хватает…

— Папа, Шон вышел на пенсию. Но он воспитал целый штат преемников.

— Ни в одном из которых я не могу быть уверен на все сто процентов, — терпеливо возражает отец. — Простая подстраховка.

— Откуда такая уверенность в незнакомце? — интересуюсь я.

— Это сын Адриана Боуманна.

— Оу… — издаю тихий возглас.

Имя Адриана Боуманна гремит даже после его смерти. Первоклассный юрист, владелец сети юридических фирм.

— Адриан — значимая фигура. Но я ничего не слышала о его сыне, — добавляю с небольшим сомнением в голосе.

— Говорят, он так же хорош, как отец. Его порекомендовал один мой знакомый… Можешь положиться на мнение этого молодого человека. Я взял на себя смелость пригласить его в наш офис. Встретишь его, как полагается.

Последнее предложение звучит уже не вопросительно, а утверждающе. Я понимаю, что отец лишь дал видимость управления фирмой и позволит мне заниматься мелочами, вроде увольнения сотрудников среднего звена, но когда речь зайдёт о сложных решениях, он твёрдой рукой направит меня в нужную сторону.

Я бы сто раз подумала о том, прежде чем брать со стороны неизвестного юриста и позволять ему рыться в бумагах нашей фирмы. Как минимум, попросила бы рекомендательное письмо и провела предварительную беседу. Так правильно. Именно этому учил меня отец. Но сейчас он поступается собственными же правилами. Либо дело пахнет жареным, либо у отца и этого неизвестного юриста есть общие дела.

— Хорошо. Как его зовут?

— Мэтью Боуманн. И не заставляй его долго ждать, — говорит отец. — Всего хорошего. Поцелуй за меня маму и передай привет Саре!

Отец прощается. Я кладу телефон на стол и собираю листы бумаги. Почему-то цифры и буквы начинают плясать перед глазами. Мне чудится подвох во всём это. Внезапно меня опаляет догадкой — вдруг это просто проверка отцом моих способностей? Если так, то я должна быть собрана, как никогда раньше, и не имею права упускать из виду ни одной детали.

— Виктория. Пригласи мистера Боуманна, — прошу я, нажав на кнопку телефона.

Я собираю бумаги в стопку. Не хочу показывать незнакомому юристу, что жду его встречи, как верная собачонка, которой дали команду «служить». Всем своим видом изображаю занятость и хладнокровие. Встаю и подхожу к шкафу, намереваясь положить бумаги в одну из папок.

Дверь открывается и тут же захлопывается. Слышится щелчок дверного замка. Уверенные шаги мужчины. Я резко оборачиваюсь, словно почуяла опасность ещё до того, как он успел приблизиться ко мне. Непростительно близко.

— Ты?! — хватаю ртом воздух.

— Привет, Огонёчек. — ухмыляется он. Мерзавец. Собственной персоной. — Скучала?

— Как ты посмел сюда явиться? Выметайся!

От негодования у меня даже начинают трястись пальцы. Я роняю папку, и бумаги разлетаются по всему кабинету.

— Ты горяча, детка, но кипятиться не стоит!

Ледяные глаза Мерзавца буравят меня насквозь, вызывая внутри торнадо. Под натиском его энергетики я начинаю пылать. Я действительно чувствую себя огнём, когда он появляется рядом. Но всё, чего мне хочется, это чтобы он сгорел дотла и стал жалкой кучкой пепла.

— Я жду не тебя!

Мерзавец стоит в нескольких футах от меня. На удивление, сегодня он выглядит невероятно стильно. На нём надет белоснежный костюм. Пиджак обтягивает широкие плечи. Брюки сидят идеально, рубашка ярко-сапфирового цвета подобрана великолепно. Ему идёт. Глаза Мэтью кажутся ещё ярче и безжалостнее. Он мог бы выглядеть, как представитель высшего класса, если бы не одно но — его татуировки никуда не делись. Чтобы избавиться от них, ему придётся содрать с себя кожу. Почти целиком.

— Ошибаешься. Мэтью Боуманн — это я! — Мерзавец разводит руки в клоунском жесте и шагает ко мне. — Обнимемся?

Его туфли наступают на листы бумаги. Не знаю, почему я не мог оторвать взгляда от носков его туфель. Кажется, скоро он так же потопчется и по мне. Он наступает. Его близость электризует воздух. Всё моё тело начинает ныть и странно тянуть низ живота. Ни к месту вспоминается моя вчерашняя мастурбация и невероятно сильный оргазм. Боже! Я же представляла его руки. Именно его голос звучал в моей голове в жаркие моменты.

Я резким кивком прогоняю порочные видения. Но уже поздно. Мерзавец прижал меня к стене, почти распластав по ней своим мощным телом.

— Выметайся… Ты не Боуманн. Ты просто клоун!

— Я Мэтью Боуманн-Хилл! — шипит он мне прямо в губы. Его ледяное дыхание обжигает мои губы. Сердце покрывается коркой льда. — Хилл — фамилия моей матери. Боуманн — досталась от папаши. И я ненавижу эту фамилию. Пользуюсь ей только в крайних случаях. Эти дерьмовые семь букв словно ноты небесной симфонии перед вратами в рай. Открывают любые двери. Любые! — рычит он.