* * *

Это был первый случай, когда Кьюзак вот так бесцеремонно выпроваживал Лафарджа из офиса. Как только профессор ушел, глава Контрольной группы свалился в кресло, принимаясь массировать себе виски, переняв эту привычку от согласного всегда и на все Томпсона. Он был зол. На себя и на ученого, но больше все-таки на себя. Потому что был уверен, что ему удастся переубедить Лафарджа, как удавалось делать это раньше. Схватившись было за телефонную трубку, Кьюзак положил ее на место. Потом нажал потайную кнопку на небольшом кейсе, который с некоторых пор всегда находился при нем. Когда на ручке кейса замигал зеленый огонек, гарантирующий, что никакие системы прослушивания не смогут перехватить сказанное в офисе, он достал мобильный телефон.

– Слушаю вас, мистер Кьюзак, – ответили ему минутой позже.

– У нас небольшая заминка…

– У вашего помощника, месье Лафарджа, появилось собственное мнение?

– Ну, в общем, да. Завтра я надеюсь изменить ситуацию, и…

– Не беспокойтесь, мы решим эту проблему.

– Вы же не станете… – отчего-то на лбу Кьюзака выступили капли пота, а тело пронзила мелкая дрожь, – не станете решать вопрос… кардинально! – наконец выдавил он из себя.

– Нет, конечно! Мы цивилизованные люди и умеем ко всякому находить подход. Будьте уверены, завтра, а может быть, уже сегодня месье Лафардж присоединит свою подпись. До свидания, мистер Кьюзак, всегда рады вашим звонкам.

Плавучая лаборатория «Тесефон» входила в исследовательский отряд «Риф-1». Кроме нее, здесь присутствовало три вспомогательных судна и корабль сопровождения и охраны, крейсер-вертолетоносец ВМФ Франции «Жанна д’Арк».

К северу от Австралии, там, где приходилось действовать исследователям, нападение пиратов вовсе не редкость. Малайзия, Филиппины, цепочка Каролинских островов – эти названия скажут многое тем, кто занимался здесь каботажем. Дивизионы вертких скутеров и скоростных катеров с разношерстной вооруженной командой могли появиться в любой момент, а после незаметно раствориться среди бесконечных атоллов и узостей островных проливов, оставляя после себя обобранные суда и разграбленные судовые кассы. Так повелось еще со времен танцовщицы девицы Шон, известной под именем королева пиратов Мадам Вонг. Надеяться только на флаг ООН было рискованно. Кроме того, три вертолета связи и обслуживания «Алуэт» и два поисково-спасательных «Линкса», имеющиеся на борту крейсера, служили надежными помощниками при выполнении миссии. Пираты, извещенные, для чего прибыл в эту часть Тихого океана крейсер, в работу исследователей не вмешивались, предпочитая на какой-то период затаиться, чтобы спустя время собирать дань с привычной жертвы: небольших сухогрузов и контейнеровозов, отлично зная расписание движения и даже количество контрабанды, имеющейся на борту. После окончательного жесткого решения проблемы пиратства у берегов Сомали никто из флибустьеров двадцать первого века не хотел рисковать.

Тибор не очень-то во все это верил, полагаясь лишь на слова электрика «Тесефона», но проверять, насколько реально свести знакомство с морскими пиратами, он бы не решился.

Электрик, Имре Хусти, являлся потомком венгерских переселенцев, которые после Второй мировой войны перебрались в Португалию. Естественно, теперь он был рад встрече с соотечественником и в свободное время развлекал Тибора всякими морскими историями. Тем более Имре радовало общение на родном языке. Тибор отвечал искренней взаимностью и старался не обращать внимания на то, что Имре оказался любителем приврать.

Причиной отправления в плавание сразу трех исследовательских групп – «Риф-1», «Риф-2» и координационной группы «Фиджи» – стало очередное зарождение природного явления, известного как Эль-Ниньо. Поэтому, в обмен на сказки Имре о летучих голландцах и зонах безвременья, встречающихся в океане, Тибор рассказывал совсем другие истории.

– Этому явлению более сотни тысяч лет, – говорил Тибор, – так свидетельствуют геологические исследования…

Имре внимал с интересом, прикидывая в уме, как бы это все звучало в его изложении, потому что поле для фантазии здесь было огромно.

– Название Эль-Ниньо, что в переводе с испанского означает «младенец», придумали еще в пятнадцатом веке в честь Иисуса Христа рыбаки Южной Америки, – продолжал Тибор. – Так они говорили про неожиданное теплое течение, что пригоняло огромные косяки сардины как раз под Рождество. Явление это было нерегулярным и всякий раз казалось рыбакам Божьим даром.

– Кто, как не Бог, руководит погодой? – улыбался Имре.

– Ну, Бога вообразить сложно, проще представить атмосферу и Мировой океан единым живым организмом. Если принять воздушные и водяные потоки за кровь этого зверя, то сердцем, устанавливающим ритм и гоняющим такую кровь в определенном порядке, является попеременное изменение давления в двух областях Тихого океана. Это основа Метода мировой погоды, разработанного еще в начале двадцатого века. Если в Австралии давление растет, это означает, что в районе острова Таити оно непременно должно падать. Потом все происходит в обратном порядке. Такие качели гоняют массы воздуха и воды, воздействуя при этом на климат Земли в целом. Так как обе крайние точки качелей расположены в Южном полушарии, появилось название «Южное колебание». Но иногда этот ровный ритм нарушается. Виноват Эль-Ниньо. Это очень быстрое событие, причины его пока неизвестны. Температура воды на востоке Тихого океана неожиданно поднимается на пять–десять градусов. Вместо слабых пассатов с запада идут шквальные ветра, рождаются ураганы и шторма, что проносятся над Японией, Филиппинами, Индонезией, США и идут дальше. Скорость ветра достигает трехсот километров в час!

– Да, погода катится к черту, – вставил электрик «Тесефона». – Сейчас в океанах такие звери водятся, только держись! Про волну-убийцу слышал? На танкерах куда ни шло, но контейнеровоз, если суперкарго неправильно груз распределил, – верная добыча. Я два раза такое чудо встречал. Солнце, облачка, ветерок, и вдруг прямо перед носом, этажей двадцать, не меньше, ка-ак встанет волна! Корпус потом час гудит. Хорошо, если перед носом, а вот если с борта – все! Имейл: Нептун – собака! Дно, и точка. Что удивительно, никаких предупреждений! Зря, что ли, все эти спутники по орбитам вертятся? Это тоже из-за вашего «Младенца»?

– Не уверен, что из-за него. Но и в двадцати этажах тоже не уверен…

– Ну ладно, от страха я пару этажей действительно прибавил, пусть будет восемнадцать.

В таких случаях Тибор старался как можно надежнее скрыть улыбку. Он знал, что покладистость штурмана имеет свои пределы, за которыми начинается чистое упрямство. Восемнадцать так восемнадцать. Тибор уже пережил два шторма на «Тесефоне», когда волны достигали четырех-пяти метров. После этого ему как-то не верилось, что они могут оказаться в десять раз выше.