ощутил легкость во всем теле и полузабытую со времени раннего детства шаловливую беззаботность. Он посмотрел в полузакрытые гардинами окна и неожиданно для себя радостно улыбнулся серому небу, облакам и флюгерам печных труб. Он подмигнул какой-то пичуге, сидящей на краешке ближайшей дымовой трубы. Ди, забросив на него руку и ногу, сопела куда-то между подушкой и плечом. Рик обратил внимание на ее волосы, наверное, впервые познакомившиеся с расческой, раскинутые сейчас зеленоватой волной по его плечу и руке. Рик машинально погладил Ди по голове. Девочка проснулась, повернула голову, увидела его улыбающееся лицо и тоже улыбнулась:

— Ты сегодня добрый. Тебе приснился хороший сон?

— Замечательный, — кивнул Рик, поцеловав ее в глаз. Глаз зажмурился, удивленно замигал. Ди подложив одну ногу под себя села в постели, и с сомнением спросила:

— Мастер, а ты уверен, что ты — настоящий? Уж больно ты непохож на себя.

Рик смотрел на нее, на тело девочки-подростка с только намечающейся острыми холмиками грудью, с нескладными руками, выпирающими ключицами. Он посмотрел на курносое лицо с выдающимися скулами. Все это было нескладным, костлявым и некрасивым, на Риков вкус, но две вещи ему вдруг в Ди понравились — пышные волосы и зеленоватые с более светлыми, почти желтыми крапинками, глаза. Сейчас эти глаза как-то особенно смотрели на него.

Рик протянул руку, провел по вздрогнувшей подогнутой под себя ноге девочки:

— Поразительно. Сколько всего я купил за каких-то пять золотых. Даже не верится.

— Это все твое, — улыбнулась Ди, — Наверное, ты немножко привык ко мне и решил посмотреть получше? Может, я и страшненькая, зато я вот здесь, возле тебя. Может быть, я немного отъемся, и ты захочешь меня?

Рик перестал улыбаться, Ди толкнула его ладошкой:

— Да не сердись, мастер. Я же пошутила. Ты, наверно, думаешь, что без любви — это нехорошо? Но ведь я же — не благородная дама. Я твоя вещь, и я должна доставлять тебе радость. И если тебе нужна женщина, то ведь есть я. Может, ты не знаешь, но такие как я есть почти у всех. Рабыня, чтобы греть постель, разве не слышал?

Рик грустно улыбнулся. Ди встряхнула головой, и на миг ее зеленые волосы взлетели затейливым облаком, чтобы тут же упасть на плечи и грудь. Рик снова погладил ее ногу, и она опять отозвалась дрожью.

— И при этом ты дрожишь, когда я только притрагиваюсь к тебе?

Ди искренне расхохоталась, наклонив лицо к груди и совсем спрятав его за своей гривой.

— Мастер, мне даже неудобно говорить, но женщина дрожит не всегда от страха.

— Ничего не понимаю, — хмуро признался Рик Хаш, — Ты что, хочешь меня? Но ты же вчера сказала, что не любишь меня? И потом, ты прости меня, но какая из тебя еще пока женщина?

Ди сгорбилась и шмыгнула носом. Рик приподнялся, ухватил ее за плечо и повалил на прежнее место:

— Только не реветь. День так хорошо начался, а у меня уже ум за разум заходит. Ты можешь мне раз и навсегда объяснить?

Ди судорожно вздохнула, еще раз шмыгнула носом и уткнулась куда-то в Рикову шею:

— Чего объяснять, мастер? Как меня совсем маленькой продавали богатым старикам на вечер? Я ведь тогда-то от страха и онемела, когда один старик гонялся, хихикая, за мной по всему своему дому. А я ему до пояса не доставала. Может, еще чего объяснить? Раздвинул бы мне ноги, как все. Мне в сто раз легче было бы. А «любовь» — это для своей Этли оставь. Вот так-то. Тебе бы не вором, а принцем каким родиться. Уж слишком ты хороший человек для воровства. А тебя я хочу. Нравишься ты мне, мастер Рик Хаш. Привязалась я к тебе, вот так-то. Ты и понимай, — сказала в шею Ди, — Я для тебя что хочешь сделаю. Хочешь, попрошу Эн Ди, чтобы он меня изменил?

— Это как? — недоуменно спросил юноша, поворачивая к себе мокрое лицо девчонки. Ди вздохнула:

— Ну, тело будет, как у нее, голос… Хочешь? Будто бы она тебя обнимет-поцелует. Лишь бы тебе было хорошо.

— А тебе-то каково будет?

Ди улыбнулась, — А мне все равно. Может, даже и лучше — красивой буду.

Рик закрыл глаза и ткнулся лбом в волосы Ди:

— Ничего мне не нужно. Ты и так красивая. Лучше всех. Вон, какие у тебя, оказывается, волосы. И глаза — тоже. Ну чего разревелась? Правильно тогда сказал мне Архиерей: «если вырос на помойке, то нечего на знатных глазеть, не для тебя они».

— Видать, умный человек, — сказала Ди, гладя Рика по голове, — А если она тебя к себе под одеяло пустит, то я покараулю. Поцелуй меня, мастер. А потом я тебя буду целовать.

Чувствуя ласковые, бережные губы Ди, щекотные прикосновения ее волос, Рик решительно сказал:

— Нет уж, Ди. Это мы с тобой будем решать — пустить ли высокородную принцессу под наше вшивое одеяло. Может, она где с краю и поместится. Да? Если попросит как следует.

Ди хихикнула, гладя лицом его грудь:

— Ох не понравится ей втроем под вшивым-то одеялом. У нас еще есть время до завтрака, и я вижу, что тебе немедленно нужна женщина. И она у тебя есть. Или мы не будем торопиться, подождем любви?

— Да, — хрипло сказал Рик, — Я хочу тебя, если тебе нужны слова.

Ди медленно выпрямилась, обхватив ногами его бедра и резко приняла его в себя. Поглощенные наслаждением слияния, они не видели, как в дверном проеме кивнула и грустно улыбнувшись исчезла любимая игрушка Эн Ди, вечный ребенок по имени Мартышка Ло-рарараа.

Рик смотрел на покачивающуюся в чувственном танце девочку и видел в ее глазах то, от чего она отказалась. Он видел любовь, потому что ее глаза говорили: «Вот я. Возьми меня всю, без остатка!»

Когда все кончилось, она медленно опустилась на его грудь, водя по ней волосами и лицом и не спеша выпускать его из себя. Постепенно Ди перестала сотрясать дрожь. Рик поднял слабую руку и погладил девочку по плечу, вызвав новое сотрясение:

— Мне никогда не было так хорошо.

— Спасибо, мастер. Я очень старалась, но сама того… Можно, я пока не буду вставать?

— Не вижу причин торопиться, — с интонациями недовольного Эн Ди сказал Рик. Ди хихикнула:

— А не тяжело? Ты здорово его передразнил. Ты давно его знаешь?

— Ну… Не очень давно. Я у него здесь был вроде провожатого.

— Небось, на пару юбки задирали, — предположила девочка, — Вас обоих только держи…

— Не до того было. Бегали больше. Один