– Папа, пожалуйста, забери меня… – получилось именно так, как он хотел – отчаянно, напугано, тихо, вымучено. Отлично, может, им даже удастся сработаться…

Как бесновался отец по ту сторону, какую жуткую кончину обещал устроить, сколько новых слов услышала сегодня Саша, но значения это не имело, Яр чувствовал, как рушит планы такого уверенного в себе Титова – он поверил. Девочка сыграла на ура, хотя не совсем сыграла. И каким же придурком он будет себя чувствовать, когда Саша вернется к нему целой и невредимой. Очень жаль, что скорей всего сам Ярослав не сможет присутствовать при воссоединении семьи.

Как же Саша в этот момент его ненавидела. Видела, как победная улыбка расцветает на самодовольном лице, как он совершенно открыто издевается над ее отцом, в красках описывая то, что сделает, если тот будет продолжать в том же духе. Слышала, как папа бьет словами наотмашь, будто дикий зверь, заточенный в клетку, неспособный сделать с ситуацией ровным счетом ничего, и ненавидела всей душой.

– Я же говорил, что со мной шутки плохи, даю две недели, Константин Львович.

– Урод, – Саша дождалась, пока Самарский нажмет отбой, и лишь потом бросила обвинение. Сама она выглядела сейчас не лучше, и от этого было еще более горько. Ведь соврала-то и она.

– Ты меня разочаровала, малышка… – несмотря на то, что разговор закончен, он добился того, что хотел, оставлять жертву в покое Самарский не спешил. – А сколько было экспрессии вначале, какое категоричное «нет»… А что оказалось? Обычная маленькая слабачка… Не в отца пошла, явно.

Он хотел просто уколоть, а получилось больней, намного больней.

– Пошел ты… – Саша оттолкнула руку, даже не обращая внимания, что острый край стекла царапает кожу до крови.

Яр опустил взгляд, следя за тем, как красные капельки выступают на коже – даже не поморщилась, значит, испугалась больше его самого, чем возможной боли. Странная.

– Молись, чтоб это помогло ему понять, что же все-таки дороже, дочь или тендер, если он сделает неправильный выбор, я вернусь, и правила игры мы чуть изменим, мне надоело с тобой нянчиться, – он оттолкнулся от поручней кресла, подошел к двери. Не желая даже смотреть в его сторону, Саша повернулась, поджав под себя ноги, натянула сарафан до самых пят. – Артем, пусть уберут, наша принцесса предпочитает не завтракать. И одну с осколками ее не оставляй.

– Хорошо. – Самарский вышел, вместо него в комнату вернулся Артем, но увидев творящийся на полу беспорядок, повернутую спиной Сашу, решил с разговорами и расспросами повременить, лишь покачал головой, предчувствуя, что все будет далеко не так просто, как он надеялся.

– Саша…

– Не сейчас, пожалуйста… – не хватало только перед ним изливать душу. Резко поднявшись, Саша проскользнула мимо охранника в ванную. Кожу саднило, а раз на такую щедрость как перекись ей надеяться не стоит, нужно хотя бы водой промыть.

Снова прошел день, за ним еще один, и даже, кажется, третий. Самарский больше к Саше не заходил. Почему – ответ очевиден: он дал папе две недели, они еще не прошли. А вот когда пройдут… Сашу передергивало каждый раз, стоило подумать о том, что ее снова будут сверлить сумасшедшим взглядом, неся реальную угрозу жизни.

От еды она по-прежнему отказывалась, все так же прекрасно понимая бесперспективность затеи, но после того, как о ней узнал Самарский, сдаться – значило бы в очередной раз подтвердить его слова: «обычная маленькая слабачка»… Ублюдок.

Прожить три дня на воде – не самое страшное, что может произойти с человеком, особенно с тем, чья активность сводится к прогулкам по комнате, до ванной и обратно. Когда в проеме показывался Артем, Саша уже даже не реагировала. То ли из-за отсутствия пищи, то ли от нервного истощения, девушка утратила любой интерес к окружающим ее людям, предметам, миру в целом. Ей хотелось одного – чтобы этот кошмар закончился побыстрей.

– Так нельзя, – нарушая все правила субординации, установленные им же для подчиненных, Артем подошел к сидящей в кресле Саше, присел перед ней на корточки, попытался заглянуть в лицо. – Ты себя угробишь такими темпами. Слышишь меня?

Ноль реакции. Смотрит в это злосчастное окно, будто там показывают самый интересный в мире фильм.

– Я ведь могу применить силу и все-таки накормить… – кажется, подействовало, сначала Саша улыбнулась, а потом даже посмотрела на него, пусть отстраненно, пусть не совсем сознательным взглядом, но все же. Почему-то Артем больше волновался за ее психическое состояние, чем за недоедание, это всего лишь следствие.

– Самарскому что, больше не нужны слезные звонки? Я пытаюсь сделать так, чтобы все выглядело правдоподобным…

– Саша, нужно поесть, – Артем взял принесенное им же яблоко, протянул арестантке.

От вида зеленого плода к горлу подступила тошнота, о том, чтобы откусить, Саша даже не помышляла.

– Ну, так ешь… те, – почему вдруг она начала обращаться к нему на «ты»? Они не друзья, даже нормально не знакомы, вряд ли он Артем, наверняка это всего-то погоняло.

– Тебе нужно поесть, Саша, тебе, – девушка посмотрела сначала на Артема, потом опять на фрукт в его руках, взяла в свои.

– Его надо помыть, – обойдя замершего Артема, Саша медленно, даже как-то неуверенно, направилась в ванную. Закрыла за собой дверь, открыла воду. Как же хотелось послать его на все четыре стороны с его чертовой заботой. Если он так печется о ней, неизвестно с какого перепугу, то какого же хрена было ее похищать? Девушка со злостью отправила яблоко в стоящую тут корзину.

Прошла минута, может чуть больше, рассудив, что этого времени достаточно, чтобы съесть яблоко, Саша вышла из ванной.

– Спасибо, было очень вкусно, – все так же еле-еле переставляя ноги, она прошла к креслу.

– Я похож на дурака, Саша? – Артем даже не заходил в смежную комнату, просто приоткрыл дверь, заглядывая в мусорную корзину.

– А я похожа на самоубийцу? Почему вдруг ты так трясешься надо мной, а? Жалко стало?

– Жалко. Мне, правда, жалко тебя, дурочка, но я не понимаю, почему ты сама себя не жалеешь!

Ответом ему послужило молчание.

– Вечером я принесу тебе чемодан.

Снова тишина, даже не оглянулась. А ведь это должно облегчить жизнь.

– Ты хочешь, чтоб я пригласил сюда Ярослава Анатольевича, жаждешь, чтоб из ложечки кормил он?

Предсказуемо, но это проигнорировать она не могла.

– А мы в детском саду, ты нянечка, а Самарский злая воспитательница? Не нужно делать мне одолжений, и в заботе я не нуждаюсь, ясно? Просто оставьте меня в покое, я не сдохну, нужное вы с боссом получите, а если нет – можете в качестве возмещения ущерба морить меня голодом уже по вашему желанию, или не знаю… Да делайте что угодно, на что хватит извращенного воображения твоего Ярослава Анатольевича!