Василя, – а если нет, – вот будет конфуз». Но тут же отвлеклась от своих мыслей. Думая о мозоли и о первой встрече, она и не заметила, как табло показало посадку самолета из Куала-Лумпура, и пассажиры уже начали выходить к встречающим. Она стояла испуганная, как ребенок, который не знает, как вести себя в незнакомой ситуации, крепко сжимая в руке пышную розу. Но вот среди толпы она увидела его. Ей показалось, что, когда она заметила его в скоплении людей, он тоже увидел ее. Их глаза встретились, и Вася почувствовала, что время замедлило бег и разом остановилось. Она читала о таком в книжках когда-то, но никогда и подумать не могла, что эти ощущения могут быть настолько реальными. Исчез шум аэропорта, людской гомон и скрипящий голос диктора, поминутно озвучивающий посадку или вылет самолетов. Они смотрели в глаза друг другу, и Василя поняла, что, даже не обмолвившись с ним и словом, она точно уверена, что любит его до потери пульса.

Время, остановившееся на мгновение, шквалом звуков нахлынуло и неторопливо продолжило свой бег. Девушка очнулась только тогда, когда мужчина тронул ее за руку. Да, он был намного красивее, чем на фото и видео: такой сильный, такой любимый. Ей сразу захотелось броситься ему на шею, но она сдержала порыв и протянула Хасану розу.

– Это тебе, Ханечка…

Парень был среднего роста, широкоплечий, с веселыми блестящими карими глазами, красивыми черными бровями и упрямым подбородком. Сверкнув белозубой улыбкой, он взял розу и, уткнувшись носом в лепестки, озорно взглянул на девушку.

«А что еще девчонкам надо, – почему-то всплыли слова счастливой детской песенки в голове у Васили. И за словами песенки подумалось: – Какой взгляд, аж мурашки по коже».

– I think, my honey, you are speaking on Russian but I don’t understand it. Thank you, for rose, it so kind and sweet.

Только сейчас Василя осознала, что обратилась к нему на русском, но ведь в английском разговорном она была ноль. Смысл его слов все же дошел до нее. Он назвал ее «сладкой» и благодарит за розу. Она засмеялась и попыталась говорить на английском, получалось неуклюже и смешно, поэтому в ход шли все известные и неизвестные, придуманные тут же на ходу жесты. Со стороны могло показаться, что встретилось двое сумасшедших: они размахивали руками, гримасничали, пытаясь на русско-английско-малайском языках донести друг до друга смысл сказанного. Неожиданно девушка охнула от боли и присела на корточки. Все-таки злосчастная туфля стерла ей кожу до крови, и теперь от острой боли она не могла ступить и шагу.

– Wait, don’t worry, honey, I can bring you on my hands to taxi, – Хасан надел свой тяжелый рюкзак на плечи и, легко подхватив девушку на руки, понес к выходу. Васе ничего не оставалось, кроме как расслабиться и положить голову ему на плечо.

«О боже, как от него приятно пахнет!» – промелькнуло у Васили в мыслях, и она зажмурилась на секунду от удовольствия.

Последующие события в ее жизни развивались со скоростью света и больше были похожи на сказку.

В тот же вечер и она, и он признались в чувствах. А он с местным переводчиком на следующий день пришел к ее отцу просить руки дочери. Семья у девушки была мусульманская, поэтому обычаи рода и религии требовали, чтобы все было по правилам. Хасан и Василя, недолго думая, решили сочетаться браком в одной из больших мечетей города – красивой и большой, как царский дворец, расписанной золотыми арабскими письменами.

«Браки заключаются на небесах, и я в это верю», – подумала Вася, когда мулла объявил их супругами, и муж по обычаю поцеловал ее в лоб, а она прикоснулась губами к руке супруга в знак уважения и любви.

Повести

Дарю тебе розу как символ любви

Занганех Лили

Посвящается Кучерину Петру, Садыковой Эльмире и Сурену

Город Красноводск, Туркменистан.

– Моя прекрасная возлюбленная, цветок нашего города, любовь всей моей жизни, готова ли ты стать моей женой и быть в радости со мной и в горе? – лукавые зеленые глаза сверкнули озорным блеском.

Он откинул рукой падавшую на глаза русую челку, улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой и прошептал, протянув ярко-алую розу:

– Это тебе, любовь моя как символ моей вечной любви.

– О боже, – тихо прошептала Эля, – какое позорище!

Она стояла у классной доски, выставленная на обозрение всего класса, а на коленях перед ней стоял самый законченный тунеядец школы. Он попросил учительницу перед прочтением стихотворения, что задали на дом, вызвать к доске Элю, объяснив это тем, что так было задумано. Учительница не возражала, и ни о чем не подозревающая девочка спокойно вышла к доске. Она давно знала, что Сергей неравнодушен к ней. Об этом свидетельствовали его записки, письма, которые он ей писал на протяжении всех уроков, и такие вот выходки, которые тоже периодически случались.

Началось все с четвертого класса, и продолжалось все шесть лет. Он был настойчив и непреклонен, а ее железное «нет» год от года становилось все мягче и мягче. Эля привыкла к тому, что на свете есть человек, который ее обожает, которому она нужна, но свой возраст она считала еще не приличным для каких-то интимных отношений с противоположным полом, поэтому даже и не думала соглашаться быть его девушкой.

Эля очень хорошо знала Сергея: если она сейчас не возьмет эту злосчастную розу, он еще что-нибудь вытворит, и тогда она точно со стыда сгорит или провалится прямо на этом месте. Одноклассники внимательно следили за происходящим и с нетерпением ждали развязки. На первой парте сидела лучшая подруга Сергея – Катюша, жили они по соседству и дружили с самого детства. Девушка знала о любовных терзаниях своего друга и очень нервничала из-за того, что Элино сердце ничем нельзя было растопить.

Сергей рос в неблагополучной семье: его и младшего брата воспитывала бабушка, мать же его все время была занята алкогольно-амурными похождениями. Она всегда была навеселе и практически не жила дома. Несмотря на это Сергей был настоящим кавалером, сильным, добрым, заботливым. Девушки из его и соседнего класса завистливо вздыхали, видя, как он сходит с ума по Элечке, но девушка оставалась непреклонной.

– И что ей еще нужно, – пожимали плечами одноклассницы. – Ну и ладно, что не из богатой семьи, но такой точно в жизни пробьется.

Эля же думала по-другому, она была из строгой армянской семьи, и амурные дела в шестнадцать лет