Многие следовали примеру бравого адмирала и сигали вниз на палубы вздыбленных после удара квинкеремы суденышек. Рядом с Лариным уже приземлилось человек семь из таких морпехов. Они остановились в нерешительности, поглядывая на затянутого в панцирь командира, который не спешил к берегу, разглядывая посреди начавшейся драки протоку. Она уходила далеко и терялась меж плоских холмов, по хребтам которых, кажется, шли две дороги.

На том берегу, что они обогнули, стояла крепостица — несколько башенок, соединенных невысокой каменной стеной, с одной большой башней посередине. Из нее то и дело выплевывала ядра баллиста, пытаясь сдержать атаку скифов.

«Ерунда, — подумал Леха, заметив Каранадиса, все еще толкавшегося на палубе объятой пламенем квинкеремы, — пробьемся. Главное, чтобы Аргим вовремя появился со своими ребятами или подошли наши корабли. Остальное дело привычное».

Каранадис никак не мог влиться в поток морпехов, перемешавшихся по сходням, а прыгать подобно своему хозяину он боялся.

— А ну-ка спустите сюда мне этого умника! — крикнул морпехам Ларин и недвусмысленно указал на Каранадиса. — А то он там и сгорит. Да поживее!

Двое морпехов, пригибаясь, вернулись к борту и прокричали что-то своим сослуживцам, еще остававшимся на палубе. Те, не раздумывая, схватили запаниковавшего оружейника, обвязали его канатом вокруг пояса и мгновенно спустили, а точнее сбросили вниз, придерживая за конец веревки. Оказавшись на палубе рядом с Лариным и не получив стрелу в бок, грек был несказанно рад. Но освободившись от пут, первое, о чем он напомнил Ларину, была погибшая в огне «катюша».

— Эх, жаль сгорела наша установка, — проговорил Каранадис, поглядывая на полуразвалившийся корабль, — зато какой был взрыв.

— Да, залп вышел отличный, хвалю, — не задержался с похвалой Ларин, невольно вспомнив недавние события у моста, — ну да ничего, новую построишь.

— Да где же я?.. — начал было выдвигать требования грек, но адмирал оборвал его, пригнувшись под очередным ядром и заставив пригнуться изобретателя.

— Если выживешь, — закончил мысль Ларин, разгибаясь. — Ладно, после поговорим.

И обернувшись к морпехам, которые все еще ждали его приказа, добавил, указав на тщедушного Каранадиса:

— За мной, воины! Этого стеречь и охранять. Головами отвечаете.

И, словно позабыв про оружейника, бросился к берегу, прыгая с лодки на лодку. Когда до земли оставалось метров пять, он услышал звон оружия — это скрестились мечи скифов и греков, сгрудившихся у самой кромки. Берег здесь был высокий и обрывистый, но к счастью не совсем отвесный. Да и заполнявшие канал суда служили естественным мостом, по которому скифы, хоть и не плотными рядами, но добрались до земли. Они спрыгивали на траву и карабкались по ней вверх, нападая на гоплитов. А подразделения лучников, остановленные командирами заблаговременно на палубах нескольких бирем, поддерживали их «огнем». И все равно морпехам приходилось туго. Греки уже изрубили не один десяток солдат, а пробить оборону всё не удавалось. Но другого выхода у них не было. Позади бушевало подбиравшееся пламя.

Увидев, как греческий гоплит мощным ударом по шее едва не отделил голову от тела его солдата, Ларин пришел в бешенство и, оказавшись впереди своих людей, сам напал на того грека, рубанув его мечом. Гоплит легко отразил выпад адмирала. Но Ларин в ярости наносил удар за ударом по щиту, ногам и рукам противника до тех пор, пока не достал-таки грека в бок, когда тот раскрылся на секунду. Гоплит согнулся от боли, а Ларин, подскочив, добил его коротким ударом в шею снизу, — почти так же, как минутой раньше тот сам разделался со скифом. Грек выронил щит и рухнул вперед, прямо на Леху. Но адмирал успел отскочить в сторону и вклиниться в образовавшуюся брешь, вонзив меч еще одному гоплиту в бок.

— Вперед! — заорал он, чувствуя, как ему в затылок дышат морпехи. — Не отставать!

Заколов еще нескольких оборонявшихся, скифы расширили проход в первом ряду и вклинились в него, развивая успех. Чуть в стороне, на правом фланге морпехам под командой своего собственного командира удалось также прорвать оборону и потеснить гоплитов с берега, приблизившись к главной башне. Совсем близко бился Токсар, прикрывая спину своего адмирала.

Умело орудуя мечом и отбиваясь от ударов противника щитом, Ларин продвигался вперед по холму сквозь строй греков и не мог не заметить, что серьезные силы против них выставлены только в первых рядах фаланги. Ее задние ряды, те, что примыкали к небольшой крепости, состояли из легковооруженных воинов-копейщиков. Их видели и скифские лучники, продолжавшие посылать стрелы через головы своих соплеменников.

«На первый взгляд их тут человек двести, — размышлял Ларин, скрещивая свой клинок с мечом очередного гоплита, в шлеме с белым плюмажем, — не так уж и много, нас почти столько же. Прорвемся».

Он нанес удар в лицо своему противнику, но промахнулся. Острие звякнуло по нащечнику, а бородатый грек в ответ ткнул своим мечом Ларина в грудь, но угодил в наплечник.

«Квиты, — подумал Леха, продолжая отстра-ненно размышлять, методично работая мечом, — еще удар и мы прорвемся к башне, а захватив высоту, станем здесь хозяевами. Главное, чтобы Аргим пробился сюда, а к ним подмога не подошла».

Все это вполне могло случиться. На переправе и с другой стороны холма греков было еще предостаточно. Кроме того, скифский адмирал, несмотря на все разведданные, не имел понятия, сколько же их здесь в точности находилось. Конных и пеших. Но, не в его характере было отступать, ввязавшись в драку. Эта протока — а он уже почти не сомневался, что это именно та протока, что была нарисована на карте, — была им нужна. И они не уйдут отсюда, пока не получат то, что хотят.

Гоплит ему попался опытный. Вертелся как юла, несмотря на тяжелый щит и доспехи. Даже срубил, словно насмехаясь, часть перьев с плюмажа Ларина, чем разозлил и без того не расположенного к шуткам скифского адмирала.

— Ну, держись, скотина! — рявкнул он, и навалился на гоплита щитом, стараясь столкнуть с места. Но грек стоял прочно, и немного выше Ларина, полностью используя свое преимущество. Адмирал чуть отступил на шаг и тут же клинок грека вновь просвистел над его головой. Леха присел, расставшись еще с несколькими перьями, но заметил, что противник чуть выставил вперед ногу. И, не мешкая, нанес резкий удар по голени, подрезая сухожилия. Удар был сильным. Грека не спасли даже поножи. Издав вопль, он выронил щит и рухнул на одно колено, а Ларин вонзил ему свой меч в плечо, распоров кожаные лямки панциря.

За это время они смогли подняться по холму метров на десять и полностью оттеснить греков от берега. Оглянувшись на секунду, адмирал успел заметить, что пожар, вызванный квинкеремой-брандером, ширился, охватывая все новые суда в центре канала. Пламя бушевало уже от основного русла реки до свободной воды канала. На мгновение Лехе показалось, что горит сама река.

— Возьми людей и обойди их справа, у башни! — приказал Ларин Токсару, заметив, что на том направлении гоплитов заметно поубавилось и в дело вступила легкая пехота. — Пробейся к башне. А здесь я сам управлюсь.