пришла пора двигаться дальше. Мне необходимо то существо, которое поможет мне увеличить сопротивляемость моей кожи к физическим атакам. Можно было бы и медведя попробовать использовать в этих целях, но я побоялся, что могу ненароком еще и физически облик ее изменить. Не хотелось бы выйти к людям, обросшим медвежьей шерстью. Поэтому я просто-напросто не стал рисковать, предварительно во всем не разобравшись.

Странствия мои по четвертому кольцу Выборгской аномалии длились уже неделю и были довольно легкими. Я уже довольно хорошо справлялся с местными монстрами и даже собирал трофеи, чье появление в своем рюкзаке, я смогу объяснить. Однако я так и не сумел найти никого подходящего, у кого бы можно было позаимствовать укрепленную кожу, максимально схожую с человеческой.

Я расположился посреди цветущего поля и делал вид, что обедаю куском вяленного мяса. Делал я это для возможных наблюдателей. С момента моего входа в аномалию я ничего не ел и очень редко пил. Мне хватало энергии местных тварей. Не знаю почему, но мне хотелось просто посидеть на цветущем поле и понежится под солнышком. Хотя кто его знает, солнышко это или какое-то местное светило. Аномалия как-никак. Эту идиллическую картину портила только здоровенная обезглавленная змея, что покоиласьметрах в двадцати от меня.

Я сидел на траве и просто разглядывал местную флору и заметил недалеко на камне довольно крупную ящерицу. Вот только ящерица эта была не чешуйчатой, а кожаной. И ее кожа по цвету походила на камень, на котором она сидела.

Заприметив эту ящерицу, к ней крался местный кот. Для искателей он был абсолютно безвреден и бесполезен. Никаких ценных ингредиентов с него получить было нельзя. Поэтому искатели их не трогали, и они нас не боялись. А мне стало интересно, сумеет ли поймать этот котяра ящерицу, и я принялся наблюдать за ними. Пресмыкающееся так и продолжало греться на солнышке, а котяра приближался все ближе. Иногда мне казалось, что ящерица его не видит, но один ее глаз очень внимательно следил за котом, но при этом она даже и не думала убегать.

И вот измененный кот прыгнул, схватив свою добычу. Вот только раскусить он ее не смог. Кот от недоумения выплюнул ящерицу и та, упав на траву, сменила свой цвет на зеленый. Да это еще и хамелеон. В этот раз он попытался свалить. Однако котяра был настороже и снова схватил свою жертву и попытался разгрызть. Я даже услышал скрежет зубов котяры о кожу ящерицы. И создавалось такое впечатление, что хамелеон превратился в камень. Это меня заинтересовало, но отбирать у кота его добычу я не спешил. Минут через десять, коту надоела ящерица, которую нельзя разгрызть и он оставил ее в покое, убежав по своим делам.

Я все-таки решился и поймал ящерицу. Та приняла цвет моих рук, а кожа реально стала будто каменной. Я попытался сдавить рептилию, но не вышло. Тогда я подобрал увесистый камешек и, положив ящерицу на другой, ударил ее камнем. Результат был тем же. Хамелеон даже глазом не повел. Я ударил сильнее. Потом еще сильнее. В результате я со всей дури молотил по ящерице камнем, и он треснул, а рептилии хоть бы хны. И теперь мне кажется, я нашел того, у кого можно позаимствовать энергию для кожного покрова. Вот только ящерица одна и она небольшая. А значит, я смогу еще не скоро заполучить себе такой же эффект. Поэтому еще несколько дней я потратил на то, чтобы наловить десятка три таких хамелеонов, разместив их в самодельные клетки. И только после этого до меня дошло, что хрен я их всех прокормлю. Питаются то они насекомыми.

Я живо представил себя прыгающим по поляне в попытках поймать очередного кузнечика или бабочку и мне резко захотелось оставить у себя не больше трех рептилий. Но я вовремя вспомнил, что на втором кольце водились пиявки размером с предплечье взрослого человека и такого же размера пауки. Значит, охотиться я буду именно там.

Клетки с хамелеонами я расставил у себя в убежище на третьем кольце и тут же направился во второе. Перемахнув через забор, я услышал русскую речь и затаился, вслушиваясь в то, что говорили:

— Охренеть можно, отщепенцы совсем обнаглели, уже по одиночке охотятся!

— Следи за своим языком, ты говоришь с аристократом!

— Да хоть с папой римским. Ты в аномалии, а тут мы все равны!

— Но это не отменяет того, что ты меня оскорбил!

Я тут же порылся в памяти Антеро и нашел информацию о том, что отщепенцами в этом мире называют антимагов и, что это является оскорблением. Все равно, что назвать афроамериканца негром. Другими словами назвав антимага отщепенцем, ты оскорбляешь всю расу, за что можешь схлопотать вызов на дуэль от любого его представителя. Мне этот мир уже начинает нравиться.

— Да похер! Что ты сделаешь? Бросишь мне вызов?

— Не обязательно, я тебя и так завалю.

— Слышали парни? Отщепенцы в корень обнаглели! Выворачивай карманы и оставляй все, что у тебя есть. Может и останешься в живых, если извинишься.

Вместо ответа я услышал хрип и бульканье. Этот звук я ни с чем не спутаю. Судя по всему говоруну из нападавших антимаг вскрыл горло.

Учитывая, что находился я от места схватки достаточно далеко, я решил, что стоит подобраться поближе и взглянуть на нее. Что собственно и сделал.

Когда я добрался до места, то увидел, что парень крепкого телосложения примерно моего роста дерется с семью противниками, а еще трое корчатся от боли на земле со смертельными ранами. А парень не плох. Но вмешиваться не стану. Мне же это потом может выйти боком.

Антимаг дрался двумя мечами и был на голову искуснее каждого из напавших, но вся проблема была в их количестве и том, что у шайки имелись артефакты, которые те не стеснялись использовать. Имелся и еще один нюанс. Нападающих было не десять, еще трое, стараясь не выдать себя, подкрадывались сзади. И вот ими-то я и могу заняться. Парень не из трусливых. Сразу видно душу настоящего воина. Поэтому я и решился помочь.

Оббежав вокруг, я зашел трем разбойникам за спины и одного за другим бесшумно вырезал. Но в этот момент, нападающие использовали артефакт роста. Довольно редкий и дорогой артефакт в этом мире. Называется он так, потому, что позволяет определить список растений, спор и семян, что находятся в определенном радиусе, а потом мгновенно вырастить любое растение до определенного состояния. И в данном случае среди всех спор,