– Скажите, фрау, когда вы видели вашего соседа в последний раз?

– Да, пожалуй, в ту ночь и видела его в последний раз. С тех пор он мне не попадался на глаза.

Ниммер снова подошел к двери, внимательно осмотрел ее и присел на корточки. Он попробовал даже заглянуть в замочную скважину, затем приблизил к ней лицо и потянул носом. Его тренированное обоняние уловило едва ощутимый знакомый тошнотворный запах. Неужели его догадка верна?

– Скажите, фрау, у вас есть номер телефона мастера, ответственного за домовое хозяйство?

– Да, господин полицейский. Только ему нужно звонить рано утром. Шанс застать его на рабочем месте в это время очень мал.

– Вы все же попробуйте, – сказал Ниммер и протянул ей трубку своего мобильного телефона, – если он ответит, передадите трубку мне.

Старуха быстро набрала номер и, приложив телефон к уху, напряженно прислушалась. Затем лицо ее просветлело.

– Господин Керстнер, это квартиросъемщица из дома на Бебельштрассе фрау Билински, с вами хочет поговорить господин полицейский, – сказала она и протянула трубку Ниммеру.

Полицейский прокашлялся и произнес в трубку:

– Господин Керстнер, я инспектор уголовной полиции Ниммер. Нам нужно открыть дверь квартиросъемщика Петера Хорста. Прошу вас срочно приехать с ключом. Существует подозрение, что произошло преступление.

– Я скоро буду, господин инспектор.

Ниммер повернулся к старухе, имя которой теперь ему было известно, и спросил:

– Надеюсь, фрау Билински, вы не откажетесь быть понятой?

Старуха немного поломалась, но потом заявила:

– Я не против, господин полицейский.

Ниммер спустился вниз и позвал одного из своих помощников. Когда тот подбежал, инспектор сказал:

– Курт, пройдитесь по подъезду, нам нужен еще один понятой.

Молодой полицейский кивнул и отправился выполнять приказание. Ниммер снова вернулся к двери квартиры Петера Хорста. Фрау Билински взглянула на инспектора и голосом, полным таинственности, спросила:

– Господин полицейский, что вы ожидаете увидеть за дверью этого уголовника?

– Все, что угодно, фрау Билински, – многозначительно ответил Ниммер, и старуха поджала губы.

Внизу раздались голоса. Впереди всех шел мастер Керстнер, за ним розовощекая полная девица в сопровождении молодого помощника Ниммера. Замыкал шествие другой полицейский, который до этого сидел в полицейской машине. Мастер Керстнер поздоровался с Ниммером, покопался в кармане и извлек связку ключей. Отыскав нужный, сообщил:

– Я к вашим услугам, господин инспектор.

– Открывайте, господин Керстнер, – попросил полицейский.

Мастер с опаской приблизился к двери, вставил в замочную скважину ключ и, на секунду задумавшись, повернул его, после чего толкнул дверь. Отступив в сторону, вопросительно взглянул на Ниммера. Инспектор сделал шаг в сторону двери и, обернувшись, предложил:

– Господа, прошу следовать за мной.

Оба полицейских помощника двинулись вслед за начальником, за ними потянулись остальные. Чувствовался трупный запах. Не включая свет, Ниммер пошел в ту сторону, откуда тянуло особенно сильно. Это оказалось кухней. На полу лежал мертвый мужчина с посиневшим лицом. Рядом с ним растеклось большое пятно уже засохшей крови. Тут же валялся огромный кухонный нож. Понятые от ужаса вскрикнули. Мастер Керстнер передернул плечами. Ниммер обернулся и, обращаясь к фрау Билински, спросил:

– Фрау Билински, вы знаете этого человека?

– Да, господин полицейский, это мой сосед, который проживает… проживал в этой квартире. Хозяин машины, которой вы интересовались.

Другая понятая, не дожидаясь вопроса, поспешила сказать:

– Господин инспектор, я тоже знаю этого человека. Это Петер Хорст. Он проживал в этой квартире.

Ниммер обошел остальные помещения, отметил про себя скромность обстановки и, не обнаружив на первый взгляд признаков ограбления, сказал, обращаясь к понятым:

– Господа, сейчас вы подпишете протокол, и я вас отпущу. – Потом добавил, обращаясь к молодому помощнику: – А вы, Курт, сходите к машине и запросите по рации криминалиста для обработки следов.

Мастер Керстнер вопросительно смотрел на инспектора.

– Вам, господин Керстнер, придется задержаться, пока мы не закончим здесь все необходимые в подобных случаях формальности. Потом, когда мы заберем тело, вы закроете и опечатаете квартиру.

Мастер в знак согласия кивнул.

Только поздно вечером инспектор Ниммер вернулся в свой кабинет. То, о чем он мечтал утром, случилось, подвернулся шанс раскрыть преступление, но вместе с тем возникла масса вопросов, на которые Ниммеру предстояло ответить.

– Я думаю, господин инспектор, этого Петера Хорста убил кто-то из его криминальных дружков. Возможно, даже кто-то из тех, с кем он сидел в тюрьме. Вы могли бы по вашим каналам установить его прежние знакомства?

– Это для нас не сложно. Но мотив? Думаете, убийство Хорста – месть за какие-то старые делишки?

– Вовсе нет. Считаю, что преступник просто привлек старого дружка для помощи в убийстве Вальтера Обермана, а затем убрал свидетеля, чтобы замести следы. Думаю, он спланировал преступление заранее, что говорит о его особой жестокости.

– Вам что-то об этом известно, частный детектив?

– Я думаю, господин инспектор, что знаю мотив, но не больше. Я только начинаю расследование. Похоже, история началась очень давно, еще до начала Второй мировой войны.

– Очень интересно. Откуда вам это известно?

– Я беседовал с вдовой убитого Вальтера Обермана, она рассказала мне о некоторых событиях, связанных с семьей убитого супруга. Но пока это только мои предположения. Как только мне удастся установить что-то более точно, я обязательно поделюсь с вами этими сведениями. В свою очередь, буду рад услышать и от вас нечто, что поможет выяснить истину. Скажем так, я двигаюсь от истоков к самому преступлению, а вы, наоборот, от преступления к его причинам. Как два велосипедиста, едущие навстречу друг другу из пунктов А и Б. В какой-то промежуточной точке мы встретимся, а результатом будет раскрытие этого, на мой взгляд, необычного преступления.

– Согласен, частный детектив. Всегда буду рад ответить на ваши вопросы и в свою очередь рассчитываю услышать ответы на мои.

– Замечательно, господин инспектор. Желаю успехов, – сказал Макс Вундерлих и положил трубку.

С самого утра сыщик находился в своем офисе на Шиллерштрассе и раздумывал над тем, с чего начать расследование убийства Вальтера Обермана. Неожиданный звонок полицейского инспектора из Эрфурта прервал ход его мыслей и дал пищу для новых размышлений. Звонок Фрица Ниммера он находил фактом чрезвычайным, так как считал, что обращение официального представителя правосудия к частному сыщику не есть нечто обыденное, а скорее представляет собой явление исключительное. Только острая необходимость могла позволить полицейскому инспектору переступить через профессиональную гордость и обратиться к никому не известному частному сыщику. Но Макс не намерен был строить из этого событие, тешащее его самолюбие, а, напротив, обрадовался звонку и возможности совместными усилиями найти истину.