Ты сделал самое простое, что только можно. «Живая плоть, как это ни странно, ближе всего именно к воде…» — говорил твой учитель. В воду ты их и превратил.

«Убил, — безжалостно поправляет старик. — Ты их убил».

«Верно, — огрызается молодой. — Убил. И теперь они уже никого больше не убьют! Хочешь сказать, что я не прав?»

«Нет, — отвечает старик. — Не хочу».

«Тогда чего ты ко мне прицепился?» — раздраженно интересуется молодой.

«Я не прицепился, — занудствует старик. — Я всего лишь уточнил твои слова».

«Уточнитель нашелся!»

«Должен же ты осознавать свои поступки, — продолжает упорствовать старик. — А то так ведь и во вкус войти можно. Сегодня одного «превратил», завтра другого… так и самому недолго в разбойника превратиться…»

«Ладно. Я их убил. Ты доволен?»

«А ты?»

«Я? Да, я доволен, что эти мерзавцы больше ни на кого не нападут! И не вижу в этом ничего для себя зазорного!»

Ты стоишь на краю лужи… на краю лужи, еще так недавно бывшей плотью. Нет, тебе не стыдно и не жаль этих мерзавцев. Только… немного не по себе. Это оказалось так просто. Вот ведь миг тому назад они были… здоровенные, страшные… а теперь их уже нет… а вместо них — вода. Вода, и больше ничего…

Сегодня никакого дождя не было. И вчера — тоже. То-то удивятся здешние жители, с утра пораньше обнаружив у себя во дворе здоровенную лужу. И мертвеца в ней. Мертвеца с развороченным брюхом. Тебе не спасти его. Странно, что он вообще еще шевелится. А еще страннее то, что он молчит. Ни звука. Впрочем, кажется, он уже больше не двигается. Или все-таки? Быть может, стоит позвать на помощь? Вдруг его еще спасут?

«Надо убираться отсюда, — думаешь ты. — Немедленно убираться. Сейчас кто-нибудь войдет и увидит меня здесь… и решит, что это я его…»

«А сапожника все равно на месте не окажется. Что он — совсем дурак, на улице торчать, когда тут такие дела?»

«Уходить. Уходить нужно», — думаешь ты. А потом подходишь и наклоняешься над трупом.

Да. Это и в самом деле труп.

Он не дышит и не двигается.

Вместо этого он открывает глаза.

— Какая забавная встреча, юноша, — говорит он, и ты с ужасом понимаешь, что уже сталкивался с ним. Совсем недавно сталкивался.

— Зря вы тогда не пошли со мной, юноша, — продолжает он, а раны на глазах начинают затягиваться. Даже та чудовищная рана на животе. — Это было бы интересно, — продолжает он. — Впрочем, то, что я увидел сейчас, тоже интересно… не так ли?

— Да… — слабым голосом подтверждаешь ты.

«Это он… он… тот самый посетитель трактира!» — гулко стучит в голове.

«И у него затягиваются раны… такие раны, которые… он ведь совсем мертвый был… а теперь… на такое только высокие лорды способны!» — с ужасом соображаешь ты.

«Кто-то из младших братьев!» — безжалостно уточняет рассудок, и ты вспоминаешь страшные истории, связанные с бесящимися от скуки младшими отпрысками благородных семейств.

— Вы их убили… очень интересным способом, — говорит он, и ты вздрагиваешь.

«Если он донесет магам!» — думаешь ты.

— Что за вздор? — морщится он и садится. — Доносить магам? За кого вы меня принимаете? Каким-то магам? Я?! Чтоб они испортили мне все развлечение? Нет уж, я не намерен делиться с этими ничтожествами!

«Он читает мои мысли!»

— Да разве это можно назвать мыслями, юноша? — кривится он. — Чтобы иметь мысли, нужно быть человеком. Как я.

— Высокий лорд… — жалобно лепечешь ты.

— Ну? — надменно откликается сидящее в луже чудовище.

— Мне нужно идти…

Жалкая попытка. Конечно, он не отпустит. Он только начал развлекаться.

— Стойте, где стоите, юноша! — повелительно бросает он. — Я лучше знаю, что вам нужно, а что — нет.

— Но высокий лорд… — еще раз пытаешься ты.

Самое время готовить еще одну руну. Пятую.

— Молчите. Вы и без того прервали мое развлечение, — капризно морщится он. — Впрочем, вы развлекли меня несколько иным способом. Я еще не видел такой магии. Я даже не успел уловить принцип. В чем он?

Левая рука вновь лепит руну из воздуха. Зачем рассказывать о том, что можно показать? Тем более что рассказывать потом будет уже некому. Ты уже видишь своего собеседника тем особым способом, который все на свете превращает в переплетение линий, образующих руну. Твоя правая рука уже нащупывает рунный нож…

«Сможешь ли ты убить высокого лорда? Справишься ли?»

— Не сможете, — ухмыляется он. — Не справитесь.

Он прочел твои мысли, но даже не пытается как-то защищаться, принимать какие-то меры. Настолько уверен в своих силах? В своем превосходстве? Что ж, есть только один способ проверить, можно ли убить высокого лорда…

Руна режется легко и быстро. До чего же примитивное существо с точки зрения рун этот самый высокий лорд! Даже разбойники были сложнее. Или это показалось из-за спешки? Из-за того, что их все-таки было четверо?

— Проклятье! — вдруг дергается он. — Опять нам мешают!

— Мешают, ваша милость? — переспрашиваешь ты, сжимая руну кончиками пальцев.

— Ничего, юноша, — подмигивает он. — Еще встретимся.

А потом исчезает. И вместе с ним исчезает подворотня. Ты вдруг оказываешься у дверей трактира. В руках у тебя письмо, а на ногах — совершенно целые башмаки. Почему-то это ошарашивает тебя больше всего.

«Может, мне это все прибредилось?»

«Ага. И руна в руке — тоже».

Руна. Вновь, как и тогда, — бесполезная. Словно бы сама судьба бережет высокого лорда от смерти.

«А башмаки он мне на ходу, при помощи магии починил, так, что ли?»

Или проклятый каблук и не ломался вовсе? Это только показалось, что он сломался, тогда как на самом деле… на самом деле просто нужен был повод, чтоб заманить тебя в эту подворотню и выяснить, как работает твоя магия. То, что ты ею обладаешь, это он небось с первого раза выяснил. И не зарезать он тебя хотел. Совсем другой у него был интерес. Это для обыкновенных магов твоя тайна является тайной, а для истинных — кто знает? Вдруг для них это у тебя все равно что на лбу написано?

Ты вновь комкаешь в руке несбывшуюся смерть, комкаешь до тех пор, пока она не осыпается наземь безвредным пеплом. Безвредным и незримым для прочих.

Потом ты тяжело вздыхаешь и несешь хозяину письмо.

От того, что с тобой только что приключилось, ты даже не в ужасе. Ты потрясен настолько, что ужас попросту где-то потерялся.

Тебя больше не пугают заглянувшие в трактир высокие иностранные гости, ты не боишься сбиться и что-нибудь напутать, тебя не смущают прекрасные Ланни и Тармин, а на хозяина ты и вовсе смотришь как на равного. Тебя не отпускает ощущение, что все, что здесь с тобой происходит, не является больше таким уж значительным, все это мелочи по сравнению с тем, что ты смотрел в глаза истинного мага и остался тем не менее жив.