И едва не упала. И что дальше? Что предпримет незнакомец, ведь здесь ей точно никто не придет на помощь? Вокруг ни души, и он спокойно может совершить свое злое дело, угрожал же он ей убийством в первый момент их встречи.

Он посмотрел на нее сверху, но она не рассмотрела выражения его лица.

— Что вы делаете? Хотите дойти до Лондона пешком? Стемнеет гораздо раньше, чем вы доберетесь до города. А идти всю ночь одной очень опасно.

— А что будет, если мне встретится человек с сомнительной репутацией? — спросила она почти с вызовом. — Вор или взломщик? Что, если он станет угрожать мне насилием?

Ей показалось, что он улыбнулся.

— Ясно, куда вы клоните.

Джемма увидела, как он размотал темный шарф, под ним на шее белел аккуратно повязанный галстук, как у джентльмена. Он откинул назад светлые волосы, вытер шарфом грязь с лица. Неужели он намеренно испачкал лицо, чтобы его было трудно узнать в полутемной передней? И зачем сейчас он изменил свой облик — неужели, чтобы ободрить ее?

Хотя и неразумно считать внешность залогом его чести, тем не менее Джемма успокоилась.

— Но почему…

— Как вы заметили, у меня есть на то веские основания. Полагаю, нам следует вернуться в Лондон вместе. Там мы обо всем обстоятельно поговорим.

Джемма медленно кивнула:

— Хорошо. И просмотрим гроссбухи.

— Вместе, — напомнил он ей.

— Согласна.

Он наклонился, протянул ей руку и легко втащил ее на лошадь, на прежнее место позади себя. Если он в самом деле джентльмен, что, кстати, становилось все заметнее и заметнее, то по натуре он человек деятельный, решила Джемма.

Она чувствовала себя еще более неловко, оттого что снова сидела, плотно прижавшись к его спине, но иначе она рисковала свалиться на землю. Ему, видимо, все безразлично, уверяла она себя.

И действительно, он обронил всего несколько фраз.

— Держитесь крепче. Сегодня новолуние, поэтому до наступления тьмы надо ехать как можно быстрее. Потом будет трудно разбирать дорогу.

Она кивнула и крепче прижалась к нему. Сидеть было неудобно, но все-таки предпочтительнее, чем шагать одной несколько миль до города, когда на нее может напасть любой бродяга.

Лошадь трусила рысцой, и Джемме пришлось сжать покрепче зубы, зато как ей было покойно сидеть, уткнувшись лицом в его крепкую и надежную спину. Кто он по происхождению? Скоро она узнает о нем больше.

Мэтью также находился целиком во власти плотно прижимавшегося к нему женского тела. Ее грудь мягко упиралась в его напряженную спину, ее руки крепко, но явно по-женски обхватывали его за талию. Ему стало немного грустно и больно от того, что он так долго не был близок с женщиной.

В момент их столкновения в полутемной приютской прихожей ему сразу понравилось то, как она повела себя, понравился мягкий изгиб ее шеи и темная шелковистость волос. Мэтью вспомнил, какие охватили его чувства, когда он касался ее лица, ее губ, столь нежных и чувственных, и в нем снова взыграло желание.

Он почувствовал слабое раскаяние — возможно, он вел себя с ней более грубо, чем следовало. Нет, он не хотел обидеть ее, вместе с тем не стоило подвергать риску задуманное им предприятие. Проявленное ею мужество и присутствие духа поразили его. Любая женщина, если бы ее схватил в темноте незнакомец, скорее всего либо завопила бы от страха, либо упала в обморок, либо забилась в истерике. Ничего не скажешь, удивительная женщина. Да, у нее хватило духа и мужества противостоять человеку, чье поведение она никак не могла считать благородным. Он попытался больше думать о том, как она удивила его, и поменьше обращать внимание на нежное женское тело, прильнувшее к нему, хотя это было нелегко.

Крепкая лошадка шла уверенной рысью. Солнце вскоре село за деревьями, голубое небо сначала порозовело, полиловело, потом стало серым, и, наконец, землю окутала ночная тьма. Стало прохладнее. Взошел тоненький месяц, скупо осветивший все вокруг. Когда месяц скрывался за какой-нибудь тучкой или на дорогу падала густая тень от деревьев, ехать было просто опасно. Мэтью натянул поводья и перевел лошадь на спокойный шаг: если бы их чалая лошадка оступилась в какую-нибудь яму и повредила себе ногу, им пришлось бы идти пешком. Когда тучки рассеялись, Мэтью снова перевел лошадь на рысь. Он надеялся, что обратный путь пройдет без осложнений, но тут откуда ни возьмись прямо перед ними через дорогу проскочил заяц, и лошадь понесла.

Чертыхнувшись, Мэтью резко натянул поводья, но тут он почувствовал, как слабеют обхватившие его женские руки. Он понял, что девушка вот-вот свалится под копыта бешено скачущей лошади. Одной рукой он подхватил ее за предплечье, удерживая, а другой пытался усмирить коня. Пока он боролся с перепуганной лошадью, в единственном уголке его сознания, который не захлестнул страх за нее, мелькнула мысль, что, пожалуй, с кораблем и парусами управляться легче.

Она вскрикнула, однако не упала. Мэтью наклонился и услышал, как она стонет от боли. Когда лошадь наконец пошла шагом, Мэтью отбросил поводья и осторожно спустил ее на землю. Спрыгнув и привязав лошадь к близстоящему дереву, он поспешил к ней.

Ее била дрожь.

— Вы целы? — спросил он, обхватив ее за плечи. Девушка от боли хватала воздух открытым ртом.

— Нет. Мне очень больно, — призналась она. — Кажется, вы сломали мне руку.

— Дайте взглянуть.

Мэтью ощупал руку Джеммы, забыв о стыдливости, которую могла испытывать девушка. Осмотрев ее, Мэтью пришел к выводу, что ничего ужасного не произошло.

— Перелома нет, — сообщил он ей.

— Тогда почему плечо буквально горит от боли? — возразила Джемма. Мэтью заметил, как у нее на щеках блеснули слезы.

— Вы вывихнули лопатку, — сказал он ей. — Когда вы висели на одной руке, у вас сместилась кость. Это не так страшно.

Даже при тусклом свете месяца он заметил ее недоверчивый взгляд.

— Не страшно?

— Я с этим встречался раньше. И знаю, что надо сделать. Смотрите, вот здесь большое дерево. Вы только прислонитесь к нему на минуту.

— Вам нельзя доверять, мне нужен врач, — настаивала Джемма. Тем не менее она невольно прислонилась к дереву и закрыла на мгновение глаза. И Мэтью тут же воспользовался этим.

Джемма, раскрыв глаза, закричала. Какая пронзительная боль! Но потом сразу полегчало, только плечо еще немного ныло.

— Что вы сделали? — спросила она.

— Вправил вам лопатку, — сухо пояснил Мэтью. Он достал из кармана и подал ей белый носовой платок, чтобы она вытерла слезы.

Джемма взяла его и вытерла лицо.

— Почему вы не предупредили меня? Как бы я сейчас выругалась, если бы умела.

Несмотря на ее ярость, он тихо рассмеялся.

— В свое время я научу вас этому. Если бы я сказал, то вы бы вся сжались от страха и вам было бы еще больнее. Пойдемте, я посажу вас на лошадь, а сам пойду пешком.