— Я хочу, чтобы ты нашел мне доказательства, арбитр.

— Хах! Я просто пойду и допрошу всех двенадцатерых членов Совета! — Танкуил резко заткнулся, чтобы не сболтнуть лишнего. — Простите меня, ваше величество. У меня нет ни права, ни полномочий допрашивать Совет. Быть может, вы…

— Нельзя, чтобы люди видели, что император Сарта не доверяет Инквизиции. В противном случае это подорвет ее могущество по всему миру. Мне нужно, чтобы ты нашел доказательства самостоятельно и принес их мне, дабы я мог положить этому конец.

— Почему я? — спросил Танкуил. — Половина Инквизиции меня самого подозревает в ереси.

— Именно поэтому я и выбрал тебя, Танкуил. Тебя считают изгоем, ты можешь идти туда, куда хочешь, кроме того, ты… иногда сходишь с проторенной тропы.

Даркхарт прокрутил сказанное в голове. В сложившейся ситуации он в любом случае оказывался в проигрыше. Если арбитр откажется от предложения, а император окажется прав, то вся Инквизиция может быть уничтожена изнутри. Если же он согласится, то в лучшем случае спасет Инквизицию и понесет наказание лишь за то, что отошел от ее правил. В худшем же его самого объявят еретиком.

— Потому что я расходный материал, — задумчиво произнес Танкуил.

Бог-император не стал этого отрицать, а лишь отвел взгляд. Подтверждение более чем очевидное.

— Что именно я должен сделать? — неожиданно для самого себя спросил арбитр.

— Мои источники назвали человека из Диких Земель — Грегор Х’ост. Он каким-то образом с этим связан. Я хочу, чтобы ты отправился туда и нашел его. Если он не сможет дать тебе доказательства, вытяни из него имя того, кто сможет.

— Дикие Земли слегка за пределами моей юрисдикции, ваше величество. Я работаю в Акантии и Пяти Королевствах.

Император улыбнулся.

— Это не проблема. Спасибо, Танкуил. Я этого не забуду.

Владыка Сарта стал смотреть в окно, давая понять, что Танкуил свободен. Арбитр поклонился и двинулся к двери. Он обернулся лишь однажды — император все еще стоял у окна. Танкуил толкнул дверь и вышел из комнаты.

Снаружи в ожидании томилась стража, прислуга и юный посланник с пушком над губой, но с ними была еще одна фигура.

— Арбитр Вэнс, — кивнул Танкуил.

— Арбитр Даркхарт, — кивнул в ответ Вэнс.

Повисла тягостная пауза. Танкуил снова кивнул:

— Рад был поговорить.

С этими словами он двинулся прочь, а юный посланник со всех ног бросился за ним, дабы проводить из дворца.

Не успел Танкуил переступить порог крепости Инквизиции, как перед ним возник еще один гонец. Самому арбитру не хотелось ничего, кроме как забиться в темный угол и хорошенько поразмыслить над сказанным императором. Задание ему поручили нелегкое. Во-первых, необходимо найти путь в Дикие Земли. Танкуил был уверен, что из Сарта в свободные города должны ходить торговые корабли, но это заняло бы много времени, не говоря уже о том, что долгие морские путешествия никогда не бывают безопасными. Пираты, жестокие штормы, налетающие откуда ни возьмись в мгновение ока… Кроме того, Даркхарт так для себя и не решил, стоит ли верить легендам о гигантских морских змеях.

— Арбитр…

— Да, у вас есть сообщение, — закончил за человека Танкуил.

— От Совета. — Посланник, похоже, нисколько не смутился. — Инквизиторы требуют вашего присутствия.

— Именно поэтому я здесь.

— Немедленно.

— Разумеется.

Танкуил уже начал сожалеть о том, что вообще проснулся этим утром. Сперва аудиенция у императора, а теперь вот отчет перед Советом инквизиторов. Вряд ли что-то способно сделать этот день еще безумнее. Но вот хуже — запросто.

Кош нес службу, охраняя внешние двери в покои Совета. Он стоял вольно, но его руки все время лежали на рукоятях кос, и Танкуил по своему опыту знал, насколько Кош может быть опасен с этим оружием даже без благословений. Завидев Даркхарта, он ухмыльнулся:

— Антипохмелин?

— На шее.

— Слышал, у тебя выдался нелегкий день.

— Новости разлетаются быстро.

— Удачи тебе там.

Залы, ведущие к покоям Совета, являли собой полную противоположность убранству императорского дворца. Никаких ковров на холодном камне — шаги Танкуила звучали громко и отчетливо, эхом отражаясь от пустых черных стен. Никаких украшений, никаких картин в золотых рамах, никаких бесценных ваз, только редкие факелы, трепещущие на постоянном сквозняке. Не покидало чувство, будто бредешь по подземелью навстречу собственной казни. Приятного мало.

Танкуил остановился у внутренних дверей в покои Совета. Два арбитра несли здесь стражу, и ни первого, ни второго Даркхарт не знал. Стражники кивком приказали ему входить, и Танкуил шагнул внутрь. Створки со зловещим грохотом захлопнулись за его спиной.

Покои Совета Инквизиции были построены в форме круга: ложи инквизиторов, огороженные барьером высотой по пояс, возвышались над центральной площадкой, предназначенной для объекта заседания. Все помещение было выстроено из холодного серого камня, безжизненного и унылого, и освещалось сотней факелов, размещенных по периметру комнаты. Каким-то образом факелы проецировали большую часть света именно на площадку, отчего Танкуил практически не мог видеть ложи, но зато слышал шуршание их мантий и скрип сидений под задницами. Он просто стоял и ждал, стараясь никуда не смотреть.

— Арбитр Танкуил Даркхарт, — раздался голос, и он узнал инквизитора Аврелия.

Танкуил склонил голову.

— Ты здесь, чтобы ответить за свои преступления. — Другой голос, на этот раз за спиной и женский: либо инквизитор Герои, либо инквизитор Доун.

Танкуил выждал еще мгновение, а затем начал. Все странствующие арбитры вроде него обязаны представать перед Советом каждые три года, предоставлять список совершенных ими преступлений и, при необходимости, объясняться за них. Тогда инквизиторы решают, подвергся арбитр скверне во внешнем мире или нет. Танкуил предпочитал не думать, что бывало с теми, кого признавали оскверненными.

Его список был недлинным. По большей части — случаи мелкого воровства, которых было слишком много, чтобы помнить и оглашать их все, да и не волновали инквизиторов такие преступления. Несколько убийств, чаще всего правомерных, одно случайное, но неизбежное. Два инцидента использования статуса арбитра в личных целях — хоть такие преступления и не классифицировались как ересь, за них полагалось серьезное наказание, но Танкуил чувствовал себя правым. Оба раза он прибегал к этому из-за острой нехватки денег и использовал страх перед Инквизицией лишь для того, чтобы бесплатно получить комнату на том или ином постоялом дворе.

Инквизиторы слушали его абсолютно безмолвно. Танкуил ощущал на себе тяжесть их взглядов, но он уже подвергался подобной процедуре и знал, что наказывать за такие преступления не станут. Скорее его покарают за то, что он — это он.