Корреспондент: Европейские националистические партии и еврейские общины стали союзниками ради общего благополучия?

М.Л.П.: Не знаю, делает ли это нас именно такими союзниками, но если это означает, что для борьбы с так называемым новоиспеченным тоталитаризмом (о чем я только что говорила) нам нужно мобилизовать все свои усилия, то тогда я это вполне приветствую. Впрочем, я очень хорошо знаю, что евреи во Франции, выступают не только против антисемитизма, также как и представители других национальностей, проживающие во Франции. Их волнует безработица, очень сложная экономическая ситуация, снижение покупательной способности. Кроме того евреев беспокоит безопасность собственных детей, и сохранение национальной идентичности. Если всё это собрать вместе, то становится совершенно очевидно, что евреи должны быть на нашей стороне.

Корреспондент: Вы очень негативно относитесь к Евросоюзу. Что Европа должна сделать для того, чтобы преодолеть миграцию из Арабских стран?

М.Л.П.: Она не способна ничего сделать. Если кто-то скажет, что ей это по силам, то это будет сплошная ложь. Пронтекс, европейское агентство, которое охраняет наши границы, является совершенно ненужным. У него есть два вертолета и, возможно, несколько десятков офисных работников. На самом деле, проблему миграции могут решить только жители страны и двусторонние соглашения. После революции арабской весны нас может накрыть целая волна иммигрантов-исламистов. Поэтому вполне очевидно, что для ее сдерживания Испания, Франция и Италия должны действовать согласованно. Чтобы сдержать миграцию, мы должны перестать быть привлекательными.

Корреспондент: Если в 2017 году вас изберут Президентом, то, что вы сделаете, прежде всего?

М.Л.П.: Восстановлю наши границы, поскольку я убеждена, что мы не можем сейчас быть полноправными хозяевами в собственном доме, если у нас нет ключа от его входной двери. Сейчас у нас ключей нет. Ведь когда-то мы раздали их всему миру. Чтобы гарантировать безопасность гражданам своей страны и проводить надлежащий пограничный осмотр, мы должны, прежде всего, восстановить эти границы. Также для того, чтобы защитить свои собственные компании и национальную экономику от конкуренции с международными производителями, нам надо установить соответствующие тарифы. Самая большая награда для нас заключается в том, чтобы быть хозяином в собственном доме. Я сторонница экономического патриотизма, который сейчас можно увидеть в Китае, в России, в Соединенных Штатах, в Канаде, в Южной Америке. Все эти страны защищают свою экономику от нечестной международной конкуренции, а также от социального демпинга. И сделать это способны только мы сами.

Корреспондент: Большое вам спасибо.

(из интервью Марин Ле Пен газете «Le Mond», 24 ноября 2014 г.)

Глава французского «Национального фронта» Марин Ле Пен отрицает, что решение партии взять кредит у российского банка на предвыборную кампанию имеет политическую подоплеку. По словам Ле Пен, партия, которую она возглавляет, уже давно придерживается пророссийской линии. Если бы кредит выдал американский банк, позиции «Национального фронта» не изменились бы. Между тем, европейские банки финансировать ультраконсерваторов отказались.

…Наша партия взяла в российском банке кредит в размере €9 млн. При этом, французские и европейские банки отказались спонсировать нас.

Выборы в парламенты департаментов Франции пройдут уже через четыре месяца, так что срочность есть! Раньше всех на призыв «Национального фронта» откликнулся Первый чешско-российский банк. Мы подписали контракт, и мы очень довольны. А то, что французские банки отказались выдать кредит, — это скандал. Причем такое происходит уже не впервые…

Финансовая операция проходила прозрачно, все органы партии были в курсе того, что она проводится. Мы уже давно придерживаемся пророссийской линии. Если бы кредит нам дал американский банк, мы бы остались на наших позициях.

(из интервью Марин Ле Пен изданию «Однако», 8 августа 2013 г.)

Год назад на президентских выборах во Франции победу одержал безликий лидер социалистов Франсуа Олланд — политик, страдающий отсутствием харизмы, которого даже однопартийцы прозвали «Пустышкой». Однако очень неплохие шансы в схватке за Елисейский дворец имела дочь легендарного Жан-Мари Ле Пена Марин, унаследовавшая от отца пост руководителя ультраправой партии Национальный фронт. Корреспонденту «Однако» Александру Терентьеву-мл. удалось побеседовать с первой леди французской политики (не отдавать же, в конце концов, этот титул подружке Олланда, скандальной журналистке Валери Триервейлер) во время ее визита в Москву. Ле Пен — 42-летняя блондинка, телегеничная и импульсивная. В отличие от отца, который разговаривает в простонародном стиле, она любит демонстрировать свою принадлежность к высшему свету. В правых СМИ ее сравнивают с Жанной д’Арк, изображение которой, как известно, является эмблемой Национального фронта. Как и Орлеанская дева, Ле Пен сражается за «традиционную Францию», которую стремится разрушить собственная элита, находящаяся под влиянием англосаксов.

— Начнем с французской политики. Что, на ваш взгляд, изменилось с приходом нового президента — социалиста Франсуа Олланда?

— По характеру, конечно, флегматик Олланд не имеет ничего общего с гиперактивным Саркози. Но в политическом смысле он его наследник. Только посмотрите: ни в вопросах миграции, ни в отношениях с Евросоюзом не произошло никаких изменений. Франция по-прежнему зависит от исламских фундаменталистов, обосновавшихся в Париже и других городах страны, и еврократов, призывающих закрывать глаза на то, что творится в арабских кварталах. Не меняется и политическая система Пятой республики. Национальный фронт, который получил на президентских выборах 17 % голосов, в парламенте имеет всего двоих представителей. Такой вот парадокс французской демократии. Во Франции на самом деле нет партии Олланда и партии Саркози, есть одна правящая партия, которая разыгрывает перед избирателями театральную пьесу, изображая жаркие предвыборные баталии. В реальности ничего не меняется. Взять хотя бы историю с однополыми браками. Да, легализовали их социалисты, но они лишь продолжили линию Саркози, который ввел лобби геев и лесбиянок в школы, навязывая ученикам так называемую теорию людей, согласно которой в мире нет мужчин и женщин, а есть лишь бесполые люди. Странная идеология… Очень характерно также, что, по словам голлистов, в случае если они вернутся к власти, закон об однополых браках никто пересматривать не будет.

— Почему вообще борьба за права геев стала сейчас темой № 1 для западной элиты?

— Нынешняя волна гомофилии — это один из элементов глобализации. Глобалисты пытаются превратить мир в огромный безликий рынок и уничтожают все преграды на своем пути. Такой преградой является национальное суверенное государство, такой преградой являются и другие традиционные институты, в первую очередь семья. Ведь семья позволяет человеку обрести индивидуальность, а индивидуальность — это то, чему нет места в новой всемирной империи, зараженной вирусом коммерциализации.